и видеть каждую чертову вещь, которую вы делаете на земле, — парировал Мейгвейр. — И как будто этого было недостаточно, треть его войск — и, скорее, две трети его артиллерии — не прибыли, когда враг атаковал. В сложившихся обстоятельствах, честно говоря, я удивлен, что он еще не отступил! Это отражено в стратегии, разработанной графом Рейнбоу-Уотерсом — и объясненной всем нам в его донесениях, — когда мы сняли Силкен-Хиллза с фронта Тэлмара и отправили его на юг.
— Эти договоренности были частью временных планов Рейнбоу-Уотерса! — парировал великий инквизитор. — Я не видел там ничего о том, чтобы убегать ко всем чертям сейчас, когда у Уолкира было время освоиться на этих позициях!
— У него было не так много времени, чтобы освоиться, — отметил Мейгвейр. — Если уж на то пошло, у половины командиров его групп было всего несколько месяцев, чтобы научиться командовать своими войсками и управлять ими. Знаете, музыка даже самого лучшего музыканта зависит от того, насколько хорошо настроен его инструмент.
— Какая замечательная аналогия! — Клинтан усмехнулся. — Сколько времени ты потратил на то, чтобы обдумать ее, а не просто отбросить это?
Мейгвейр только спокойно посмотрел на него, не желая отвечать, и без того сердитое выражение лица Клинтана стало еще жестче.
— Жэспар, все донесения графа Рейнбоу-Уотерса подчеркивают, как упорно архиепископ воинствующий Густив и его люди сражаются за каждый дюйм земли, — сказал Дючейрн. — У них просто недостаточно опытных людей и недостаточно артиллерии, чтобы удержать свои нынешние позиции — особенно с этими новыми воздушными шарами, о которых его никто не предупреждал, что они могут появиться, — он был очень осторожен с акцентом, который он не сделал на последних словах, но глаза Клинтана сверкнули яростью, когда он спокойно продолжил — смотрящими на него сверху вниз. Вот почему он запросил у Рейнбоу-Уотерса разрешение начать организованный отход на позиции в Силике.
— И что, черт возьми, заставляет тебя думать, что он будет стоять и сражаться там?
— Он упорно сражается прямо в эту минуту, Жэспар, — сказал Дючейрн более резко, — и пока боевой дух его войск, похоже, сохраняется. Честно говоря, я глубоко впечатлен этим, особенно учитывая то, как новые тяжелые угловые орудия еретиков бьют по ним. Но они пробили пятимильную дыру прямо в центре его линии в Тэлмаре. Они вводят войска через нее в эту самую минуту, и эти войска окружают его основные позиции. Это все равно что вбивать раскалывающийся клин в бревно. Их продвижение оттесняет его людей по обе стороны дыры все дальше и дальше друг от друга. На данный момент Бридгмин все еще удерживает линию фронта перед ними с остатками отряда Холи-Лэнгхорн и четырьмя дивизиями из армейского резерва — это чертовски шатко, но пока есть — и это мешает еретикам зайти в тыл дивизиям по обе стороны от прорыва. Но эта линия вынуждена отступить. Пока он медленно отступает, но находится под огромным давлением, и давление становится все хуже. В конце концов, это вопрос времени, когда все сломается. И в то же время еретические орудия продолжают жевать к чертовой матери войска по обе стороны от их выступа. Уолкиру нужно вытащить этих людей из их окопов и блиндажей, прежде чем они превратятся в смертельные ловушки, а Бридгмину нужно вывести своих людей из зоны досягаемости артиллерии — и из поля зрения этих проклятых аэростатов — пока он проводит реорганизацию.
— Они только последуют за ним и снова ударят его, — злобно заметил Клинтан, в очередной раз решив не затрагивать напрямую вопрос о воздушных шарах, которые не предвидел никто из агентов инквизиции.
— Конечно, последуют, — согласился Мейгвейр. — И они заплатят кровью за каждую милю… если мы позволим ему отступить в полном порядке, пока его люди все еще готовы к эффективной задержке. Если Уолкир просто будет сидеть и «стоять на своем», как это сделал Кейтсуирт в Эйванстине, мы потеряем каждого его солдата. Его центр уже развалился; отряд Холи-Лэнгхорн едва держится на ногах. И — добавил он с горечью — только потому, что его нынешняя линия, похоже, находится вне досягаемости тяжелых угловых пушек… на данный момент. Однако это изменится, и если мы не позволим ему спланировать организованное отступление сейчас, прежде чем он попадет под тот же огонь, который уничтожил Тэлмар, нам повезет, если выберется кто-нибудь из его подразделений. Бридгмин не предлагает убегать ко всем чертям, Жэспар, и Уолкир тоже! Они только хотят, чтобы им разрешили отступить на их условиях, в их темпе. В линии Тэлмара девяносто тысяч человек — или было. Бридгмин уже потерял что-то около десяти тысяч из них. Если ему приказать стоять на своем любой ценой, это позволяет еретикам диктовать все, что происходит. В этот момент Уолкиру повезет, если он вернет двадцать тысяч… и эти двадцать тысяч будут такими же ожесточившимися и деморализованными, как выжившие из армии Гласьер-Харт.
Новая вспышка ярости вспыхнула в глазах Клинтана при упоминании Канира Кейтсуирта, но он не сразу ответил. Было отдаленно возможно, что это было потому, что даже он мог признать простую истину заявления Мейгвейра, — размышлял Дючейрн. — Возможно, маловероятно, но возможно.
— Если Уолкир так чертовски слаб, и у него так мало его чертовых пушек, какого хрена вы двое делали? — вместо этого потребовал великий инквизитор. — А как насчет всех тех тысяч артиллерийских орудий, которые вы оба обещали нам зимой?!
— Довольно многие из них находятся на передовой, стреляя в еретиков прямо в эту минуту! — Дючейрн сказал это гораздо резче, чем обычно обращался к Клинтану, когда великий инквизитор явно впадал в ярость. — Тем не менее, еще больше их растянуто вдоль Холи-Лэнгхорна. И причина этого в том, что мы переместили Силкен-Хиллза на юг — основываясь главным образом на разведданных, которые предоставил ваш «меч ракураи», — а затем флот еретиков полностью закрыл залив Долар. Согласно последнему отчету, который я получил — это почти пятидневная давность, из-за того, что его приходилось передавать после
