class="p1">Ийдана упала на колени. Она бросила взгляд исподлобья на Князя демонов, а потом произнесла:
— Договорились. А теперь отпусти нас.
Велай развёл руками, и заросли в самом сердце чащобы разошлись, открывая прямой путь к одиноко стоящей двери на поляне. Были и откосы, и косяк, и даже порог, но ни стен, ни дома вокруг. Мысль воплотилась предельно просто.
Почёсывая клеймо на спине, Ийдана направилась в сторону прохода.
От первой серьёзной сделки в жизни во рту остался неприятный привкус, и это даже не для красного словца сказано. Ийдане предстояло выплатить долги и не расстаться с человеческим обликом.
Теперь они с Савой понимали друг друга значительно лучше.
6
Богатство, которое никому не нужно.
Глория именно так описала бы районы, где произошли будоражащие события прошедшего дня. Врата, ведущие к господским усадьбам, распахнуты, на улицах то тут, то там дорогие автомобили, до сих пор мигают сигнальные люмены, но эти машины уже никуда не поедут. На кухне "Тысячи островов" Глория увидела бассейн, полный разнообразных морских гадов. Предполагалось, что посетители сами смогут себе выбрать еду, но ни одного желающего поблизости не было. Сыроедением Глория не страдала, толком готовить не умела, а поэтому вернулась на террасу с колбасной нарезкой и бутылкой амасека.
Её появления дожидались Лэнд и Йон. Амберт лежал неподалёку. С лицом, конечно, вышло нехорошо, — его потеряли во время бегства, — но жизни техноадепта больше ничего не угрожало. Он запустил процессы диагностики и восстановления. Деформацию черепа это не исправит, но через некоторое время Амберт хотя бы ходить сможет без посторонней помощи.
Глория примерно предполагала, куда он отправится в первую очередь, и ей становилось не по себе от одной только мысли об этом. Правда… говорить Амберту, что Пирожок, скорее всего, уничтожен, Глория тоже не спешила. К некоторым вещам привязываешься, а Пирожок для Амберта был больше, чем вещью.
Глория, Лэнд и Йон без всякого энтузиазма перекусили. Ни дорогая выпивка, ни дорогое мясо настроение не улучшили, так как охотники за головами чуть не погибли. Вместо того чтобы беречь клиента, они сами едва спаслись, и это если говорить вежливо. Если начистоту, то охотники попросту облажались.
Глория бросила взгляд на то существо, благодаря которому она пила дорогой амасек, вместо того чтобы бешено вращать глазами, реветь и пускать слюни в шкуре ожившего мертвеца.
Таинственному космическому десантнику досталось. Вся одежда изорвана, в прорехах Глория разглядела разъёмы чёрного панциря и гноящиеся раны. Даже сквозь прорези для глаз металлической маски тянулись ссохшиеся нити не то запёкшейся крови, не то гноя.
Десантник почувствовал взгляд, маска повернулась в её сторону, и Глории стало не по себе. Это создание следовало называть не иначе, как Ангелом Смерти. Словосочетание "космический десантник" выглядело слишком низко и заурядно, а воин-чародей, покончивший с демоническим нашествием, заслуживал особого отношения.
Глория проглотила холодную слюну, повела плечами. Она отвлеклась на шум в ресторане.
Районы оцеплены Силами Планетарной Обороны, арбитры и силовики на ушах стояли, но Георг Хокберг всё-таки как-то прорвался через кордон.
Следом за вольным торговцем двигалась пара телохранителей в полном обмундирование, а ещё новый псайкер, которого Глория и её товарищи привели в компанию совсем недавно.
Его звали Вудон. Дикарь, зверолюд и колдун. Когда охотники впервые встретились с Вудоном, он носил лишь набедренную повязку и костяные бусы, а теперь — вы посмотрите! — что-то похожее на одеяния Георга, с учётом того, что на копыта не надеть башмаки, и никакая шляпа не скроет козлиные рога. От прежнего облика сохранился лишь посох из скрюченной ветви неизвестного дерева. Его венчал полумесяц, множество шипов и веточек тянулись к центру своеобразного полукруга.
Вудон увидел Ангела Смерти, сбился с шага, прищурился. Глория решила, что они обменялись приветствиями с помощью мыслеречи. Вудон поклонился в пояс собеседнику.
Проходя мимо столика с охотниками, Георг бросил:
— Господа, какими судьбами? Я что? Вам мало плачу?
Глория вздохнула и ответила:
— Искали для компании псайкера, господин Хокберг. Псайкер нашёл нас первым.
Георг хмыкнул, а потом уселся за тот столик, за которым его дожидались Ийдана и Мурцатто. Последняя курила, и в пепельнице скопилась уже небольшая гора окурков. Мурцатто встретила Георга взглядом исподлобья, выдохнула облачко дыма.
— Что ты знаешь? — спросила она вместо приветствия.
— Много чего. Уважаемый магистр Сава, — Георг махнул шляпой благодетелю, — ввёл меня в курс дела относительно твоей работы на наших… на моих врагов.
Мурцатто ничего не произнесла, отвела взгляд, продолжала смолить. Она спросила у Ийданы спустя короткую паузу:
— Как…
Даже закончить не успела, вмешался Сава:
— Дело не в предсказаниях. Когда Ийдана пришла ко мне учиться, она хотела узнать, как же обмануть такого, как я. Мне стало любопытно. Я следил.
Ийдана втянула голову в плечи, надула губки.
— Тогда не тяни, — сказала Мурцатто Георгу.
Тот ответил грустной улыбкой. Он хотел было взмахнуть руками, они задрожали, и Георг после короткой паузы всё-таки стукнул кулаком по столу, — зазвенели столовые приборы.
— Проклятье! Ты же знаешь, я не могу это сделать.
Мурцатто и не дёрнулась, сказала:
— Да брось. Не ломай комедию. Я предала тебя. Предала давным-давно. Годами желала тебе смерти.
Георг прищурился.
— Только не говори, что до сих пор питаешь ко мне какие-то чувства, — продолжала Мурцатто. — Ты не способен. Обманываешь и себя, и окружающих.
— Обманывает и до сих пор страдает нерешительностью, — добавил магистр Сава.
Он стоял, опершись на поручни. За спиной живописный пейзаж рубинового острова, на который опустились сумерки.
— Я казнил и за меньшие проступки, — закончил Сава.
Мурцатто кивнула и подлила масло в огонь:
— И знаешь что, Георг? — Она вперила в него яростный взгляд. — Если бы у меня была такая возможность, я предала бы тебя снова. То, что ты жив и преуспеваешь, — величайшая несправедливость на свете. Столько хороших людей не стало, а ты, свинья, всё ещё дышишь!
Глория предпочла бы быть где угодно, но только не здесь. Меньше знаешь, крепче спишь, а здесь она умудрилась стать свидетельницей какой-то семейной разборки, что ещё хуже.
Георг достал мундштук, сигарету, телохранитель дал огоньку. Георг затянулся, выдохнул, а потом сказал:
— Выговорилась? — Он не дал Мурцатто ответить и продолжил: — Ничего с тобой я делать не буду. Я даже приложу усилия, чтобы ты воссоединилась с любимой семьёй. После ты
