– Мамаша! – крикнул Дайань, оставаясь в седле. – Здесь живет сваха тетушка Вэнь?
– Вот в доме рядом, – отвечала женщина.
Дайань устремился к соседнему дому и очутился, как и говорил Цзинцзи, у двустворчатых красных ворот. Дайань спешился и постучал хлыстом в ворота.
– Тетушка Вэнь дома? – крикнул он.
Ворота открыл сын хозяйки Вэнь Тан.
– Вы откуда будете? – спросил он.
– Меня прислал почтенный господин Симэнь, здешний надзиратель, – объявил Дайань. – Желает видеть тетушку Вэнь как можно скорее.
Узнав, что перед ним слуга судебного надзирателя Симэнь Цина, Вэнь Тан пригласил его в дом. Дайань привязал коня и пошел за сыном хозяйки. В гостиной были развешены амулеты с пожеланием барышей и жертвенники. Несколько человек подводили счета принесенным пожертвованиям.
Чай подали нескоро.
– Моей матушки сейчас нет дома, – заявил Вэнь Тан. – Я ей передам. Она завтра утром прибудет.
– Нечего меня обманывать! – оборвал его Дайань. – Как это ее нет, а осел на дворе?
Дайань встал и направился во внутренние комнаты. Тем временем тетушка Вэнь с невесткой и несколькими женщинами как ни в чем не бывало распивала чай. Спрятаться она не успела, и ее увидал Дайань.
– А кто это?! – вопрошал Дайань. – Что ж ты мне голову-то морочишь? А что я батюшке скажу? Ты меня в грех не вводи!
Тетушка Вэнь громко рассмеялась и поприветствовала Дайаня поклоном.
– Прости, братец! – говорила она. – Скажи батюшке, что у меня гости. Я завтра приду. А зачем он меня, собственно, зовет?
– Велел тебя доставить, а зачем, он мне не докладывал, – отвечал слуга, – не знал я, что ты в таком захолустье обитаешь. Замаялся, пока разыскал.
– Все эти годы батюшка без меня обходился, – начала Вэнь. – А ведь он и служанок покупал, и личные дела устраивал. Тогда ему Фэн, Сюэ и Ван, выходит, угождали. Во мне он не нуждался. С чего ж это вдруг в холодном котле бобы начали трескаться, а? С чего это вдруг обо мне вспомнил? Впрочем, догадываюсь. Небось, посватать попросит. Ведь со смертью матушки Шестой гнездышко пока пустует.
– Да не знаю я! – повторил Дайань. – Батюшка сам скажет.
– Устал ты, братец, присаживайся! – предложила Вэнь. – Погоди, вот провожу гостей и пойдем.
– А кто ж за конем посмотрит? – спросил слуга. – Батюшка мне приказал доставить тебя без малейшего промедленья. Дело, говорит, неотложное. А ему еще надо на пир к почтенному господину Ло успеть.
– Ну ладно! – согласилась наконец сваха. – Я тебя пока сладостями угощу, потом пойдем.
– Никаких мне сладостей не надо.
– Да! – продолжала Вэнь. – У молодой госпожи наследник не появился?
– Пока нет.
Хозяйка угостила Дайаня сладостями, а сама пошла переодеваться.
– Ты верхом поезжай, а я потихоньку дойду, – сказала она.
– У тебя ж, почтенная, осел вон стоит, – заметил слуга. – На нем поедешь.
– Какой еще осел? – удивилась сводня. – Это же соседа-лавочника. Попросил во дворе попасти. А ты думал – мой, да?
– Помнится, ты, бывало, на осле разъезжала, – заметил Дайань. – Куда ж он девался?
– Был когда-то! Да у меня ведь служанка руки на себя наложила. Родные жалобу подали, дело затеяли. Пришлось и дом-то продать, а ты про осла толкуешь.
– Дом – совсем другое дело, – заметил Дайань. – С домом проститься можно, но как ты с ослом своим рассталась, мамаша, прямо ума не приложу. Ведь ты ему ни днем ни ночью покою не давала. Да, заезживала ты его что надо – от усталости падал.
Сводня захохотала.
– Ах ты, макака несчастная! – заругалась она. – Чтоб тебе ни дна ни покрышки! Я, старуха, дело тебе говорю, а ты как мне отвечаешь? Какой ты зубастый стал. Гляди, жениться подоспеет, поклонишься еще старухе.
– Я ведь быстро скачу, а ты будешь до вечера плестись, – говорил Дайань. – Батюшка из себя выйдет. Садись-ка на коня – вместе поедем.
– Да я ж не зазноба твоя! – воскликнула Вэнь. – А люди увидят, что скажут?
– Тогда на соседского осла садись, – предложил слуга и добавил: – А лавочнику потом оплатим.
– Вот это другой разговор, – согласилась сводня и велела Вэнь Тану седлать осла.
Тетушка Вэнь надвинула на глаза пылезащитную повязку, и вместе с Дайанем они направились к Симэнь Цину.
Да,
Когда взбредет тебе на умс красоткой в тереме спознаться,Ее наперснице тогда,как свахе, можешь доверяться.Тому свидетельством стихи:Персиковый источник,нету к нему дорог!Радует ветер весеннийперсика росный цветок.Где-то в горах затерянчудный источник тот.Пусть же рыбак разузнает,к влаге волшебной проход.
Если хотите узнать, что случилось потом, приходите в другой раз.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ
СТАРУХА ВЭНЬ БЕЗ ТРУДА РАСПОЗНАЕТ ЖЕЛАНИЕ ГОСПОЖИ
ВАН ТРЕТИЙ, ЧИНОВНИК, ИЩЕТ ЗАЩИТУ У РАСПУТНИКА
Он попытать решил судьбу и получил ответ:
К небесной фее путь открыт. Ступай, препятствий нет.
Она мела крыльцо и вдруг записку подняла,
А лунной ночью песнь Сыма[1186] красотку увлекла.
Свиданье в тутах[1187] гонит прочь тоску, унылый вид,
А ласка даже и Люся[1188] сурового смягчит.
Смеркается – бежит иной за полог поскорей,
Чтоб отходную заиграть невинности своей.
Так вот. Добралась наконец тетушка Вэнь до дома Симэня. – Батюшка напротив, – объявил Пинъань и пошел доложить. Симэнь сидел в кабинете с сюцаем Вэнем. Завидев Дайаня, он прошел в малую гостиную.
– Тетушка Вэнь пожаловала, – доложил Дайань. – У ворот ждет.
– Зови! – приказал хозяин. Сваха едва слышно приподняла дверную занавеску и принялась бить челом Симэню.
– Давненько мы с тобой не видались! – говорил хозяин.
– Вот и явилась, – протянула Вэнь.
– Где ж ты теперь проживаешь?
– Беда у меня стряслась, – говорила сваха. – По судам маялась. Прежний дом потеряла. Теперь в переулке Ванов обретаюсь. Это у Большой Южной.
– Ну, встань! Дело есть.
Тетушка Вэнь встала рядом с Симэнем. Он приказал слугам выйти. Пинъань с Хуатуном остались в ожидании распоряжений за боковой дверью, а Дайань спрятался за занавесом, чтобы подслушать разговор.
– Так к кому же из именитых горожан больше ходишь? – спросил Симэнь.
– У императорских родственников с Большой улицы бываю, – начала сваха, – у воеводы Чжоу, императорского родственника Цяо, у почтенных господ Ся и Чжана Второго. Я со многими знакома.
– А в дом полководца Вана вхожа?
– Постоянно навещаю, – отвечала Вэнь. – Госпожа с невесткой то и дело цветы у меня берут.
– Так у меня вот к тебе какое дело будет, – начал Симэнь. – Только не откажи в услуге. Он достал серебряный слиток весом в пять лянов и протянул его свахе Вэнь.
– Вот, стало быть, дело какое, – продолжал он шепотом. – Не могла бы ты как-нибудь зазвать госпожу к себе, а? А я бы с ней и встретился. Я тебя за это отблагодарю. Тетушка Вэнь расхохоталась.
– Интересно, откуда вы, батюшка, про нее прослышали? Кто же вам мог сказать?
– Говорят, дерево тень отбрасывает, за человеком молва бежит, – уклонился от ответа Симэнь. – А почему бы мне не знать?!
– А госпожа Линь, скажу вам, батюшка, – серьезно заговорила сваха, – родилась в год свиньи. Тридцать пять, стало быть, вышло.[1189] А на вид – тридцать, никак не больше. И умна, и речиста. Одним словом, другой такой не сыскать. А если она что себе и позволяет, то только в большой тайне. Скажем, во время выездов ее всегда окружает множество сопровождающих, которые криками разгоняют зевак. Но выезжает она только по необходимости и сейчас же спешит назад. Вот сына ее, господина Третьего, что правда, то правда, дома не застанешь, а она по чужим людям не ходит. Это только злые языки, может, наговаривают. Поглядели бы вы, батюшка, какой у нее дом! Целый дворец! Сколько одних дворов! Так что, случится, и придет гость, никто знать не будет. А вы говорите, ко мне! Да разве она пойдет на окраину в убогую лачугу?! Нет, батюшка, я и серебра вашего не решусь взять. Если о намерении вашем госпоже намекнуть, это другое дело.
– Стало быть, не возьмешь? – спросил Симэнь. – Отнекиваешься? На зло хочешь навести? Устроишь свиданье, атласу поднесу.
– Что вы, батюшка! – взмолилась Вэнь. – При вашем-то достатке я о награде не волнуюсь. Большой человек, говорят, лишь взглядом окинет – счастьем подарит. – Сваха отвесила земной поклон и, принимая серебро, в заключение сказала: – Ладно, поговорю с госпожой и вам ответ принесу.
– Ступай, а я ждать буду. Прямо сюда и приходи. Слугу посылать не буду, слышишь?
– Хорошо, батюшка! – отозвалась Вэнь. – Или завтра, или послезавтра, либо рано утречком, либо вечерком ждите весточку. С этими словами она и вышла.
