этом было в их телодвижениях что-то не живое, некий повторяющийся ритм, который можно было увидеть лишь с большого расстояния. Тут один из командиров ашурийцев додумался, наконец, обрубить пульсирующие отростки, и первая ведьма упала замертво. Другие солдаты, заметив это, последовали примеру своего командира, и стали так же разрубать соединяющие ведьм и трупы великанов нити. Окровавленные женщины стали падать без чувств, роняя оружие, но их стройные тела при этом стали пухнуть и раздуваться, словно подступающее тесто. И вот, один из трупов с гулким хлопком разорвало, окатив ближайших солдат брызгами кипящей крови. Снова раздался визг и крики. Доспехи солдат плавились, и они на ходу сбрасывали их, только бы спастись от невыносимой боли, причиняемой алхимической кровью. Воздух наполнился алыми испарениями, в которых раздавались отчаянные крики и стоны умирающих солдат.
С другой же стороны кратера белланийцы с мрачным равнодушием наблюдали за страданиями врага. Феликс даже смог восхититься их слаженным спокойствием и военной выправкой, словно это были не живые люди, а шахматные фигуры в руках прославленного гроссмейстера. Пока их противник был занят голиафами, они выкатили вперед еще несколько военных, несущих разрушение и смерть машин. Это были огромные катапульты с одним единственным, водруженным посередине, большим стальным колесом, утыканным острыми шипами. Один только вид этих смертоносных механизмов заставлял стыть кровь в жилах, а сознание рисовать в голове ужасные картины бедствий, которые они могли нанести.
И вновь раздались протяжные боевые горны, обозначая приказ начать атаку. Единовременно с этим звуком, одетые в красные доспехи инженеры потянули за рычаги этих хитроумных механизмов, и стальные колеса со свистом и искрами рванулись с места, подняв сноп каменной крошки и стеклянной пыли. Они мчались во весь опор на врага, подпрыгивая на кочках, и высекая все новые искры, оставляя за собой шлейф из едкого дыма и мелких, сверкающих на солнце, осколков стекла. Феликс и опомниться не успел, как рядом с их укрытием пролетело одно из таких колес смерти, громко дребезжа, словно мешок, набитый металлическим ломом. Вражеские предводители, только успевшие построить своих солдат, начали выстраивать новую линию обороны, чтобы остановить движущиеся на них орудия. Вперед вышли закованные с ног до головы в громоздкие доспехи щитоносцы, которые водрузили перед собой невероятные по размеру и тяжести чугунные щиты. Их было не больше сотни, но и этого было достаточно, чтобы остановить несколько диких колес. Некоторые из этих сильных воинов, что неправильно распределили свои силы и угол щита, упали, других смяли неудержимые смертельные снаряды. Но не успели ашурийцы порадоваться своей первой победе, как на головы щитоносцев посыпался град из зелий, выпущенных из катапульт, а те колеса, что были остановлены, внезапно взорвались, окатив врага раскаленными осколками железа. Некоторые из этих острых снарядов даже долетели до укрытия, где сидел Феликс, со звоном стукнувшись о камень. А впереди плотная стена огня скрыла от глаз то, что стало с закованными в латы воинами, но приглушенные металлические крики говорили о том, что большая их часть была повержена.
Чаша терпения вражеских командиров была переполнена, и они пустили часть своего войска на белланийцев. Что это за горстка выскочек, что посмела выступить против многотысячного воинства великого Ашура?! Вперед выступили колесницы, запряженные бронированными зверями, и конные отряды, а за ними, неспешной походкой, переступая тела мертвых солдат, последовала пехота, сомкнув щиты и подняв их над головами, чтобы защититься от стрел. Такого количества солдат было бы достаточно, чтобы разбить армию, втрое превышающую ту, что сейчас стояла на возвышенности.
— Они не знают. — с придыханием проговорил Феликс, наблюдая как стройные и свежие солдаты Ашура и их союзники идут на врага. На его лице появилась улыбка, и он посмотрел на белланийцев. — Они не еще не знают!
— Чего не знают-то, господин Феликс? — спросил растерянный Милу.
За место слов Феликс лишь указал на белланийцев, которые теперь выстроились в несколько рядов, оставив между собой широкие проходы. В этот момент дневной свет будто бы стал ярче, и свинцовые тучи разошлись, пропуская золотые лучи, которые упали на застывших, словно статуи, солдат Белланимы. Между ровными рядами безликих солдат появился белый всадник, с развивающимся знаменем Стелларии и золотым рогом. Поднеся его к губам, он затрубил, и звук этот разнесся по земле и небу, заставляя воспылать кровь и наполняя сердце Феликса великой отвагой.
Задрожала земля, грянули новые звонкие трубы, со всех сторон послышался топот, и несметная волна всадников хлынула меж рядов белланийцев. Тысячи коней мчались что есть сил на врага, и над поляной разносились воодушевляющие мелодии, выпускаемые из золотых труб святых капелланов. Сотни разноцветных знамен поднялись вверх, и белый всадник, которым мог быть лишь главным знаменосцем империи, поднял флаг Стелларии выше других, тоже ринулся вперед, обгоняя передние ряды и ведя за собой воодушевленное войско. За ним, плотным строем, мчались еще несколько наездников, один из которых был облачен в золотые латы, а рядом с ним реяло знамя императорской семьи Леонхардов.
У Феликса перехватило дыхание. Он не отрываясь смотрел на плотную группу могучих всадников, что окружали золотого рыцаря. Облаченные в богатые расписные доспехи, они мчались по обе стороны, обнажив мечи и подняв их над головой, словно раскрытая пасть льва, оскалившая свои стальные клыки.
— Император. Император идет в бой! — радостно закричал Феликс. — Император ведет войско!
Он больше не мог терпеть. Наблюдая за тем, с какой гордостью и яростью мчатся на врага стеллариты, и как мрачные тучи над их головами расступаются, освещая золотыми лучами их путь, Феликс тоже поднял свой меч, и сам не заметил, как оказался верхом на Соли.
— Вперед же! Вперед, за Стелларию! За Шторм! За императора!
Сорвавшись с места, он погнал Соль вслед за всадниками, которые уже проскочили их укрытие. Вместе с ним выехали Эн, Эскер, Арель, Хольф и Синох, но быстро отстали. Лишь лошадь Эна, каким-то чудом, смогла поспевать за быстроногой Солью. Кровь Феликса кипела, и он с удивительной быстротой поравнялся сначала с передними рядами имперских драгунов, а потом и с самим императором. Краем глаза он увидел молодого юношу, что восседал на статном белом жеребце, но Соль быстро смогла обогнать и их. Феликс увидел, как расширились глаза капеллана, когда маленький никс, вместе с Эном, обогнал и главного знаменосца, но сейчас для Феликса это не имело значения. Он мчался на растерянного врага, который в спешке переставлял своих солдат, и выставлял копейщиков, чтобы встретить противника во всеоружии. Феликс видел, как командиры ашурийцев кричат и бьют хлыстами, торопя своих воинов делать все приготовления быстрее. Испуганные
