— Билл, тебе лучше самому поговорить с ними. Или скажи, пусть придут попозже. Твоя мать не в состоянии сейчас с ними разговаривать, — сказал доктор.
Билл немного поколебался и кивнул:
— Ладно, я с ними разберусь.
— Вот и умница, — похвалил его доктор Нолте, словно Билл по-прежнему был ребенком.
— Мартин, — слабым голосом сказала Элис.
— Что, милая?
— Дай мне фотографию. Она стоит на столике.
Врач подал ей фотографию, и Элис стала смотреть на снимок. По ее вискам, там, где остались следы от дужек очков, стекали слезы. Фотографию сделали, когда Линде было лет пять, а Биллу лет восемь. Джек не захотел позировать перед объективом — он вообще терпеть не мог фотографироваться. Элис никогда не понимала его отвращения к фотоаппаратам. Ей казалось, что Джек очень красивый. Она вспомнила тот день, когда увидела его впервые. Джек Эмери только что приехал в Бейланд. Подруга матери сказала, что он человек честный и работящий, а тут как раз понадобилось чинить крыльцо. Помнится, Элис выглянула из окна и увидела, как Джек чинит ступеньки. В сердце у нее что-то дрогнуло. Она никогда не отличалась застенчивостью, однако разговорить Джека оказалось совсем не просто. Зато, когда он наконец открыл перед ней душу, все ее усилия окупились сторицей.
Элис смотрела на детские лица, улыбавшиеся ей с фотографии.
— Теперь ты вместе с папочкой, — сказала она, обращаясь к маленькой девочке.
— Я тебе дал успокоительное. Должно помочь, — мягко сказал доктор Нолте.
— Она вернулась ко мне, но теперь я потеряла ее навсегда.
Под воздействием укола мысли Элис начинали путаться.
— Попробуй уснуть, — сказал доктор, закрывая свой чемоданчик. — Я оставлю Биллу рецепт. Если что-нибудь будет нужно, он позвонит мне.
— Хорошо, — прошептала Элис.
Наркотик разливался по ее телу, пальцы ослабели, и фотография в рамке бесшумно упала на покрытый ковром пол. Мысли Элис устремились через время и пространство, в сладко-горькую бездну воспоминаний.
Билл Эмери открыл входную дверь и увидел на пороге женщину с блокнотом в руках. На вид ей было лет двадцать пять, одета в юбку, блузку, туфли без каблуков. Пепельно-светлые волосы коротко подстрижены, сразу видно, что за прической их обладательница особенно не следит. Кожа чистая, гладкая, но без малейших признаков косметики. Тон весьма деловой.
— Меня зовут Филлис Ходжес. Я работаю в «Бейландской газете».
Пока Билл изучал ее журналистское удостоверение, Филлис заглянула ему через плечо и увидела, что в гостиной сидят лейтенант Ференс и Ларри Тиллман. Филлис помахала Уолтеру рукой, и тот кивнул в ответ.
— Мне жаль, но разговора не получится, — сказал Билл.
— Вы родственник убитой? — скороговоркой спросила Филлис, едва удержавшись, чтобы не вставить ногу в дверной проем.
— Она моя сестра. А теперь извините, но…
— Я вижу, у вас полиция. Ничего, я подожду.
Уходить Филлис не собиралась.
— Ради бога, оставьте нас в покое!
Невзирая на ее протесты, Билл захлопнул дверь и обернулся к Уолтеру Ференсу, терпеливо ожидавшему на стуле. Ларри Тиллман стоял возле окна, разглядывая толпу любопытствующих, собравшуюся возле дома.
— Эти чертовы репортеры вечно суют свой нос куда не надо, — буркнул Билл.
Уолтер сочувственно покивал головой:
— А теперь, мистер Эмери, мы хотели бы выяснить еще несколько моментов. Насчет вашей сестры. Вы сказали, что она сама решила снять комнату в мотеле.
Билл нервно снял с каминной полки фарфоровую статуэтку пастушки и тут же поставил ее на место.
— Да, она говорила что-то такое про деловую поездку. Мол, расходы на гостиницу будут вычтены из ее налогов.
Уолтер снова кивнул.
— Гленда! — позвал Билл, и из соседней комнаты высунула голову его жена. — Сделай-ка нам кофе.
— Мне не нужно, — твердо отказался лейтенант. — А чем вы занимались прошлой ночью?
— В каком смысле? Я вчера допоздна работал. У себя в магазине.
— Вы были один?
— Нет, со мной была одна из продавщиц.
— Имя?
Билл хотел было возмутиться, но передумал.
— Кристина Бишоп.
Уолтер сделал пометку в блокноте.
— Хорошо. Теперь скажите, как фамилия людей, которые удочерили ребенка вашей сестры.
— Ньюхолл, — огрызнулся Билл. — Я вам уже говорил.
В комнату вошла Гленда.
— Милый, извини. Я должна сбегать в аптеку и взять для мамы лекарство.
— Валяй, — раздраженно буркнул Билл.
Гленда с любопытством посмотрела на полицейских и направилась к выходу.
— Вы что же, не знали о беременности вашей сестры перед тем, как она сбежала? — спросил лейтенант.
— Не знал. Но какое это имеет отношение к тому, что какой-то псих прикончил мою сестру и засунул ее в мусорный бак?
Уолтер захлопнул блокнот и встал.
— Ладно, пока достаточно. Спасибо за помощь, мистер Эмери. С вашей матерью мы поговорим позднее.
Билл, немного успокоившись, проводил полицейских до двери.
— Рад, если смог вам помочь.
Он смотрел из окна, как полицейские садятся в машину. Как только автомобиль отъехал, Билл быстро набрал телефонный номер.
— Спортивный магазин «Шейн», — раздался в трубке хрипловатый голос Труди, кассирши.
— Кристину Бишоп, — сдавленным голосом попросил Билл.
— Билл, это ты? — удивилась Труди.
— Что, простите? — изобразил он недоумение.
— Извините. Сейчас позову.
Билл чувствовал, что подмышки у него взмокли от пота. Наконец трубку взяла Кристина.
— Кристина Бишоп слушает.
— Слушай, Кристина, — скороговоркой начал Билл. — Во-первых, никто не должен знать, что ты разговариваешь со мной.
— О'кей, — удивилась Кристина.
— К тебе может обратиться полиция. Дело в том, что убили мою сестру.
— Ой, Билл, какой ужас!
— Черт, я же сказал тебе: не произноси вслух мое имя!
— Извини.
— Я сказал им, что вчера допоздна работал в магазине. Вместе с тобой. Поняла?
— Да. Наверно, поняла…
— Если же они будут спрашивать про мотель «Джефферсон», ты в жизни про такой не слыхивала.
— Но почему? — жалобно спросила Кристина.
— Потому что я тебе так говорю.
В трубке наступило молчание, потом тихий голос грустно сказал:
— Хорошо. Ладно. Только не сердись.
Билл стиснул кулак и мысленно досчитал до десяти, чтобы успокоиться.
