одежде, в спортивных брюках свободного кроя, которые всё равно слишком ярко подчеркивали округлость ягодиц и выпуклость попочки, и майке, которую она выбрала для удобства из-за больной руки, Оля выглядела сногсшибательно. Член Петра отреагировал на «гитару» Оли должным образом. Зашевелился, намекая, что он совсем не прочь…
Петр тоже был не прочь. Время не пришло пока.
Но зажать хотелось. Прямо в дверном проеме. Подойти и потянуть на себя, чтобы попочкой в пах ему уперлась.
Громов тормознул себя. Если блондиночка обернется и посмотрит в «мужские глаза», доверия у неё к нему не прибавится.
Ольга почувствовала, что он на неё смотрит, и обернулась. Петр к этому времени подошел к ней настолько близко, насколько позволяли условности. Близость Оли будоражила.
Ладная девочка… сладкая…
Её дочка в одном памперсе разлеглась на полу, вокруг разбросаны игрушки. Девочка лежала на спине, грызя соску на бутылочке.
— Когда Саше спать?
— Уже пора.
Её голос звучал едва слышно. Усталый и потерянный.
— Купала?
— Не могу, — Оля несколько раз мотнула головой из стороны в сторону и рвано втянула в себя воздух.
— Понятно. Давай поступим следующим образом. Ты меня кормишь, я купаю девочку.
Девушка замерла. И по мере того, как смысл услышанного доходил до неё, её глаза распахивались всё сильнее.
Черт!
Натуральная красота этой девочки сражала наповал.
— Покормить меня есть чем? — добродушно уточнил Громов, не отказывая себе в удовольствии наблюдать, как розовеют щеки Оли.
— Борщ с утра готовили. И котлеты… — небольшая пауза. — Домашние тоже есть.
— Ну и славно. Разогревай.
Петр протиснулся в дверной проем, не преминув соприкоснуться с Олей. Та снова хапнула воздух, чем немало его позабавила. Сегодня она была интересной, не такой бойкой, как в больнице. Скорее, домашней.
И пахла вкусно.
Так, что захотелось её съесть. Но десерт принято оставлять на потом.
— Ты собираешься купать Сашульку? — быстро выбросила она из себя, делая шаг за Петром.
Ему нравилось чувствовать её рядом.
— Собираюсь.
— Ты умеешь?..
Окончание вопроса повисло в воздухе.
Петр остановился в шаге от малявки. Та села и с интересом на него посмотрела, склонив голову набок. Надо же, мелкая, а уже оценивает мужчин. Мол, достоин, чтобы тебя подпустили поближе, или пшел вон, сударь.
— У меня два племянника-близнеца. И Макс частенько любил их подбрасывать к нам на выходные. Опыт общения с детьми имеется.
Петр не стал уточнять, что Надя с радостью забирала сорванцов, а Макс и старался, пользовался слабостью снохи, пока Петр не настучал ему по башке. Надо меру знать. Надя потом белугой выла, места себе не находила. Желание иметь детей превращалась с каждым разом в маниакальную потребность.
Сам он тоже с удовольствием возился с малышней, если было время, и он не падал от усталости.
— С близнецами сложнее. Тут с одной порой не знаешь, куда себя деть.
Угу, особенно с одной здоровой рукой.
Про руку Петр промолчал. Они взрослые люди и так всё понимали.
— Ну что, красотка, пойдешь со мной в ванну?
В комнате воцарилась тишина. Петр не видел лица Оли, просто знал, что девушка застыла в ожидании. Поддалась слабости, усталости. Ещё бы. Одна весь день кружилась с Сашей, думая, что, как и прежде, в состоянии обслуживать себя и её.
Нет уж, красивая, обстоятельства изменились. И, к сожалению, для неё не в лучшую сторону. Нет, чтобы поваляться ещё несколько дней в госпитале под присмотром, домой сорвалась. По итогу даже не домой, а на съемную квартиру сестры.
Тоже довольно характеризующий момент.
Саша внезапно улыбнулась во весь рот, показав два крохотных зубика, и потянулась к мужчине.
— Господи, — выдохнула Оля за спиной Петра, когда тот ловко подхватывал малявку на руки.
— Ты уверена, что перед тобой он? — подтрунил мужчина, оборачиваясь.
У него сегодня было хорошее настроение. Петр и не помнил, когда в последний раз его не раздирали противоречия, заботы по службе, текущие жизненные вопросы, требующие немедленного решения. Зачастую от его решений зависела чья-то жизнь.
Подобие улыбки появилось на лице Оли.
— Надо тщательнее изучить вопрос. Тогда я… на кухню?
Облегчение в голосе девушки генералу не показалось.
— Давай.
Как-то жена Макса посетовала, что она никудышная мать. Что порой на неё накатывает такая усталость, что она готова сплавить пацанов кому угодно и куда угодно. Хоть на пару часиков, чтобы вздохнуть, рухнуть на кровать и просто полежать, смотря в потолок и не двигаясь. После этого Петр настоятельно порекомендовал Максу задуматься над помощницей для Клавы. Тот прислушался, и через месяц Клава снова сияла, вдохновленная и отдохнувшая.
Оле было сложнее в разы. Из-за упрямства, из-за желания доказать всему миру, бывшему мужу в том числе, что она намеревалась со всем справиться сама. Возможно, у неё и получилось бы. Чувствовался в Ольге стержень. От принципов она и сейчас не собиралась отступать.
Девочка, что с неё взять.
глава 13
Неужели она доверила Сашу Петру?
Серьезно?
Оля открыла холодильник, достала размороженные котлеты и поставила их на столешницу, после чего уперлась здоровой рукой в её край.
И ведь, засранка, пошла с ним! Не пискнула ни разу. Саша любила купаться. Могла плескаться, играя, длительное время. Главное, следить за водой, чтобы та не остыла. И побольше игрушек кинуть.
Тогда чему удивляется Оля? Тому, что дочь под вечер вынесла ей весь мозг и она готова была признать поражение? Или тому, что «целый» генерал сейчас купает незнакомого ему годовалого ребенка?
Оля поставила разогревать борщ, кинула на сковороду котлеты. Нужен гарнир. Но как его приготовить? Беспомощность снова накрыла девушку. Простые вещи в одночасье обросли трудностями, к которым она оказалась неготовой.
Ольга понимала, что они будут, и всё же надеялась, что сложится как-то проще.
Не сложилось.
Вспомнив про бумажный пакет,
