сразу понял о чем речь, а когда понял, отмахнулся с легкой гримаской.
– Не успел умыться. Так, баловство.
– Баловство? – Аркадий аж подпрыгнул. – Баловство? Да ты совсем рехнулся, парень. Красишь глаза как шлюха и разгуливаешь в таком виде! Ты вообще отдаешь себе отчет в своих действиях?
– Думаю, да, – отозвался Герман очень спокойно.
Притихшие девушки сбились в кучку и растерянно переглядывались. С одной стороны, они чувствовали неловкость из-за того, что их шалости привели к подобному взрыву негодования со стороны доктора Шадрина, но с другой, реакция доктора была явно неадекватной.
– Думаешь? – повторил Аркадий сквозь зубы. – Нет, радость моя, в том-то и дело, что ни черта ты не думаешь. Ты на себя в зеркало смотрел? Нет? Так поди посмотри!
Незадолго до появления доктора Мышка решила внести в общее дело свой скромный вклад и увенчала темноволосую голову Германа венком из мелких нежно фиолетовых цветов с торчащими во все стороны травинками. Вероятно, перед ее глазами до сих пор стоял ею же нарисованный Дионис, и она, увлеченная воплощением образа, за неимением плюща воспользовалась тем, что могла предложить соловецкая флора.
Его красота резанула Аркадия по глазам. Глядя на выражение докторского лица, Нора прекрасно представляла, какие чувства его переполняют. И какие мысли. На нее периодически накатывало то же самое.
Облить смолой и обвалять в перьях… подвесить за запястье правой руки над пропастью, как Маэдроса подвесил Моргот[10]… Ничего этого Аркадий, конечно, не сделал, но когда Герман встал со стула и глаза их оказались на одном уровне, сорвал с его головы венок и этим венком со всего размаху хлестнул его по щеке. Без единого слова. У всех на глазах.
Мышка тихонько вскрикнула.
Герман напрягся всем телом, но мигом подскочивший Леонид удержал его за плечи.
– Не сходи с ума.
Круто развернувшись на каблуках, Аркадий зашагал прочь. С другого конца террасы вслед ему с довольными ухмылками смотрели Николай и его команда. Фаворит впал в немилость, ай-ай-ай.
Было в этом эпизоде что-то такое, что заслуживало особого внимания, но не удар по лицу, который Герман получил от Аркадия. Раньше, около гаражей, он получил куда более жестокий удар. Что-то такое… такое…
…какое? Щемящее, смущающее, задевающее за живое. Но ей никак не удавалось это ухватить.
– Пожалуй, мне лучше умыться, – со вздохом произнес Герман.
Нора пошла за ним.
Они свернули к маленькому санузлу при столовой. Оставив дверь распахнутой настежь, Герман пустил теплую воду.
– Посмотри на себя, – сказала Нора, стоя за его спиной.
В зеркале отражался юноша с гладкой кожей и зачесанными назад темными волосами. Демонически прекрасный, бесчувственный, как обитатель Волшебных Холмов. От этой потусторонней красоты бросало в дрожь.
– Ишь как его разбирает, – заговорил Герман, лишая картинку ее хрупкого волшебства.
Глядя на его отражение, Нора чуть улыбнулась.
– Я же говорила, это любовь.
– Гр-р…
– Я серьезно. Кстати… – Она поймала в зеркале его взгляд. – Регина Новак – это имя тебе знакомо?
На лице Германа не отразилось ровным счетом ничего. Нора следила за ним очень внимательно. Ничегошеньки.
– Нет, – сказал он, немного подумав. – А должно быть знакомо?
– Ну, вдруг.
Она попятилась и налетела на Леонида, который, к счастью, не растерялся и обнял ее, удержав от падения.
– Сердце мое, ты как? – спросил он, заглядывая в санузел. – В порядке?
Герман медленно повернулся к нему. Вода хлестала из крана, белый свет люминисцентных ламп заливал помещение, делая каждую мелочь, вплоть до дверных петель, отчетливой до отвращения. Чистая линия лба, пепельно-серые тени в продолговатых впадинках под скулами, прозрачная зелень глаз.
Леонид тихонько присвистнул.
– Покажи мне место, где враг мой задумает спрятать тебя от меня, и, будь это рай или ад, я сокрушу его.
Оставив их заниматься мифотворчеством, Нора покинула Барак и отправилась на поиски сестры. Встречаться с Аркадием ей совершенно не хотелось, поэтому она решила начать с оранжереи. И правильно сделала. Лера была там.
– Давай помогу, – проворчала Нора, надевая резиновые перчатки.
Нужно было внести удобрение в почвенную смесь. Мышка уже расставила на большом столе горшки с бегониями, нуждающимися в пересадке.
Минут пять они работали молча, наконец Лера не выдержала.
– Ну что там Герман?
– Он ничего не знает, – ответила Нора, косясь на Мышку.
Лера прикусила губу. Движения ее рук замедлились.
– Ты уверена?
– Уверена. Он был выбит из равновесия и не способен на притворство.
– Черт, – прошептала Лера. – Аркадий совсем спятил.
– Он всегда так реагирует на Германа?
– Не всегда.
– Я имею в виду… раньше такое тоже случалось?
– Случалось.
Взгляд Норы скользнул по ближайшим полкам с растениями, зацепился за гелиотроп, усыпанный мелкими фиолетовыми цветочками… и она отчетливо осознала, что вошло занозой ей в мозг во время показательного выступления доктора Шадрина и вот до этого самого момента торчало там, не давая покоя.
Венок. Венок, которым Герман отхватил по морде, Аркадий после этой процедуры унес с собой. Не бросил на террасе или на газоне, что было бы совершенно естественным при таких обстоятельствах, а забрал себе, как будто это была в высшей степени полезная и нужная вещь.
И как это прикажете понимать?
8
Катер выходит из бухты Благополучия и, взяв курс на юг, начинает огибать вытянутую цепь небольших, возвышающихся над серой водой, островков. Стоя на палубе с развевающимися от ветра волосами, Герман, за неимением гида, рассказывает своим спутникам о землях, которые им предстоит посетить.
– Через Заяцкие острова издавна пролегал морской путь от берегов Онежской губы до Соловецких островов и дальше в Белое море. Пролив между островами служил надежным укрытием от частых штормов. В середине XVI века монахи, обследовав Заяцкую гавань и убедившись в отсутствии подводных камней, соорудили там каменную пристань, а неподалеку на суше – деревянную часовню и кельи со службами. Так возник Скит Андрея Первозванного.
Они путешествуют на небольшом прогулочном катере, принадлежащем не то директору заповедника, не то заместителю директора, словом, не последнему человеку в местной чиновничьей иерархии. Вообще Заяцкие острова всегда относились к категории зон строгой заповедности, попасть туда можно было только в составе организованной экскурсии, причем далеко не в любой произвольно взятый день, но Лера воспользовалась своими связями в административной верхушке, и для них – Норы, Германа и Леонида – сделали исключение. К тому же Герман активно сотрудничал с реставраторами, работающими в Соловецком кремле, так что был своим по любым меркам этого места. Его внезапное желание еще раз посетить Большой Заяцкий не нуждалось в дополнительных обоснованиях.
– Строительство церкви, каменного причала и небольшого поселка на Большом Заяцком острове было начато
