Паша зашел в приподнятом настроении. Про отчужденность ребят во время эксперимента он уже забыл, теперь его вдохновляла похвала директора после сегодняшнего разговора: Паша показал наброски первых глав и поделился наблюдениями после эксперимента.
– Отлично-отлично, продолжай! – сказал директор. – Прекрасный будет доклад!
Как только Паша снял «конверсы» и скинул плащ, он услышал из отцовского кабинета:
– Павел, ко мне зайди!
Удивленный, он остановился перед серьезным отцом, сидящим в своем кожаном кресле.
– Да?..
– Что за научный конкурс, в котором ты участвуешь? – Паша удивился, а отец добавил: – Я увидел сегодня в прихожей на тумбочке. Потом эти листы, правда, куда-то делись, но тем не менее…
Паша чертыхнулся про себя и едва заметно обернулся на дверь: очень хотелось уйти.
– Я жду объяснений.
– Директор предложил поучаствовать во всероссийском конкурсе научных работ.
– И ты вот этой ерундой занимаешься вместо подготовки к экзаменам?
– Я и к экзаменам готовлюсь.
– Но фокус внимания раздвоен.
Паше нечего было сказать, он промолчал.
– Я против, слышишь меня, сын, я против! Сдавай обществознание и историю и поступай на юридический, не нужно мне этой ерунды научной!
– Там в качестве приза учеба в Гарварде.
– Да что ты! А ты у нас, значит, самый светлый ум всея Руси? Будущий Эйнштейн, который точно победит?
– Но доклад хороший, директор одоб…
Папа хлопнул кулаком по столу, щеки его раздувались, как у лягушки.
– Что у вас такое? – в кабинет заглянула испуганная мама.
Отец вышел из-за стола:
– Да тут выяснилось, что вместо подготовки к экзаменам этот ученый в каком-то непонятном конкурсе участвует.
– Это всероссийский конкурс, мам!
– Я приказываю! Слышишь! Приказываю, Пашка! Прекрати пудрить себе мозги всем этим, я не отпущу тебя в науку. Я дольше тебя живу и знаю, сколько ты будешь получать, в какой заднице жить и из каких кредитов тебе придется выкарабкиваться.
– Может, если его так тянет… – начала мама.
– Да плевать мне, куда там его тянет! Он мне через десять лет, когда дети появятся и жена, которых кормить надо будет и баловать, спасибо скажет за то, что я не дал ему пойти на поводу у детских мечтаний.
Паша молчал и сжимал челюсти. Сейчас ему очень хотелось, чтобы Макс тоже стоял с ним рядом, в этой комнате и помогал ему защищать свое будущее от родителей.
– Мы договорились, Павел? Ты закончишь с этой ерундой?
Паша оторвал глаза от ковра и посмотрел прямо на отца.
– Тебе наплевать на мои интересы, а мне на твои приказы.
Того, что отец проедется ему ладонью по затылку, Паша не ожидал. Но еще больше он не ожидал, что от удара он приложится глазом об угол шкафа. Мама в ужасе вскрикнула и тут же опустилась перед ним на колени.
– Сынок, посмотри на меня, посмотри! Ты как?
Какое-то время у Паши в глазах все двоилось, даже бледное и испуганное лицо отца. Паша осторожно поднялся на ноги и, ни с кем не говоря, вышел из кабинета. Но все-таки услышал, как мама спросила:
– Что это было? Как ты мог его ударить?
А отец отвечал как-то растерянно:
– Я не хотел, честное слово, понятия не имел, что так получится.
На следующий день Паша в школу не пришел.
Глава 11
Если бы магический кристалл мог открыть тебе правду, о чем ты хотел бы узнать?
Дима запрыгнул в трамвай и привалился к окну. Он плохо спал последнюю неделю: «Смешно сказать, меня мучает совесть за то, что я работаю! Иных из-за лени, а меня – из-за труда!» Из головы его не шли мамины слова об институте и бюджете, и в своих переживаниях он часто погружался в ту версию реальности, где он никуда не поступил, остался разносчиком еды и всю жизнь так и промаялся: без денег, без возможностей, без надежд. «Надо сесть за учебу, надо сесть за учебу!» – твердил он себе, но недавно классный руководитель озвучила сумму, которую необходимо сдать на последний звонок и выпускной, и Дима совсем упал духом. Работать ему приходилось много. Он честно клялся сам себе, что дома почитает учебники, но, стоило закончить работать, как последние силы покидали его, и он засыпал, даже сидя на неудобном деревянном стуле за рабочим столом.
Недавно Диме пришла в голову отличная мысль. Он решил попросить Пашу записывать ему аудиолекции, которые он мог бы слушать во время работы, но Паша в школе не появлялся всю неделю. Классная сказала, что он болеет, и Дима решил не беспокоить его.
Паша объявился только в пятницу. Написал: «По вопросам давайте встретимся в том же кафе!»
Дима подумал о своем кошельке, в котором он едва в последнее время находил мелочь хотя бы на проезд. Стыдно ощущать, что ты что-то не можешь себе позволить, особенно если это дурацкий чай в забегаловке среднего уровня, поэтому он ответил: «Давай лучше в парке у школы? Тепло же…» – «Ок. Напишу Наде».
Суббота выдалась солнечной. Через несколько дней жизнь обещала подарить миру май.
В школу Паша не пришел, поэтому после уроков Дима и Надя пошли в большой парк вдвоем.
– Давай понесу! – предложил Дима, когда она переложила тяжелые учебники, видимо, не влезшие в сумку, из одной руки в другую.
– Спасибо большое…
– Зачем ты их таскаешь? Почему бы с соседом по парте просто не договориться, что ты носишь книги только для четных уроков, а он – для нечетных.
– Я с Дашей Семеновой сижу.
– И что? – не понял Дима.
– Она человек расхлябанный, не выношу этого. Обязательно забудет или перепутает учебники: возьмет четный вместо нечетного.
– Как сурово ты о ней. Я думал, вы подруги.
Они остановились у пешеходного перехода и стали дожидаться зеленого света.
– Просто в школе общаемся. Да даже если и подруги, разве дружба подразумевает слепое восхищение?
