талантливый композитор-народник. Подает большие надежды.
– Он очень воспитанный, – улыбнулась мама.
Южный отдых не понравился Инге. Вокруг все было красиво, и родители не жалели денег на развлечения, но на душе творилось что-то непонятное. Папа этого не замечал. А вот мама заметила и однажды, выбрав момент, попыталась поговорить с дочерью. Разговор получился пустым, хотя мама, как выяснилось, обо всем догадалась:
– Ты, случайно, не влюблена в Валдиса? Знаешь, в твоем возрасте мне тоже нравились мальчики значительно старше меня, а на папу я внимания не обращала. Он мне казался таким скучным…
Инга подумала, что папа и сейчас очень скучный. Хороший, но скучный. А вот если бы она вышла замуж за Валдиса, у них все было бы по-другому. Хотя Валдис, наверное, не такой хороший, раз он позволяет какой-то корове его целовать, а когда она уезжала, даже не вышел проститься.
В школе Инга поругалась со своей лучшей подругой Татьяной. Та обвинила ее в порче купальника и не хотела ничего слышать о том, что он сам испортился.
– Ты нарочно так сделала! А может, просто не хочешь его отдавать, вот и несешь всякую ерунду. Знаешь, сколько он стоит? Мне его брат привез из Италии! Нинка из девятого «В» сто рублей за него предлагала, я и то не согласилась.
Они чуть не подрались. Татьяна, занимавшаяся спортивной гимнастикой, наверняка одержала бы в драке верх, но Инга сквозь зубы обозвала ее «русской свиньей», и драка закончилась, не начавшись.
Эпизод с неудачным купанием вспоминался все реже и реже, а когда вспоминался, Инга больше не чувствовала стыдливости. Однажды она даже увидела сон, основанный на реальных событиях. Все было так же, как в жизни, за исключением Томаса и толстухи-сестры. Им во сне не нашлось места. Досмотреть, чем кончилось дело, не дала мама. Она разбудила как раз в тот момент, когда Инга вышла из воды навстречу Валдису.
В тот день Инга запорола проверочную работу по химии, но ничуть от этого не расстроилась. Ее занимали другие мысли, далекие от скучных формул и порядковых номеров элементов. Раньше она как-то побаивалась этих мыслей. А теперь перестала бояться. Она знала, что должно было произойти в неувиденной части сна. И очень этого хотела.
Она стала искать телефон или адрес Валдиса. Раздобыть их оказалось не таким простым делом. Наконец на осенних каникулах это удалось сделать. С замирающим сердцем она набрала номер. Что будет говорить, Инга не знала. Что-нибудь. Ответила бабка Валдиса. Инга молчала, сдерживая дыхание. Бабка положила трубку, но положила ее как-то неправильно, потому что Инга услышала голоса, бабкин и Валдиса:
– Опять тебе твои дамочки звонют! Ты бы их научил хоть здороваться, а то что они все молчат?
– Бабушка, меня ни для кого нет. Если опять позвонят, просто не бери трубку.
А в конце ноября она его случайно встретила на улице. Шла и увидела знакомую машину, а потом и Валдиса. В распахнутой меховой куртке он шагал от киоска «Союзпечать», держа под мышкой пачку газет, а еще одну газету листал прямо на ходу. Хоть он и смотрел на газету, но ловко обходил всех прохожих, а потом поднял голову и встретился с Ингой глазами.
– Привет!
Ей стало стыдно, что он такой весь красивый, а она, как назло, в старом пальто и стоптанных сапогах. Ездила на рынок и специально оделась попроще, а тут – на тебе, такая встреча!
– Может, посидим в кафе? – предложил Валдис, и она чуть не бухнулась в обморок.
Он посмотрел на часы, подхватил ее сумку с продуктами и, взяв под локоток, довел до машины.
Кафе располагалось в подвальчике старинного дома. Оно было совсем маленькое, темное, пропахшее невкусной едой. Нашелся только один незанятый столик, у самых дверей. Но Инга была готова терпеть и сквозняк, и отвратительный запах, и вообще все, что угодно, лишь бы быть рядом с Валдисом.
– А вашей девушке сколько лет? – подозрительно спросила официантка.
– Восемнадцать, – не моргнув глазом сказал Валдис. – А что?
– Спиртное заказывать будете?
Валдис посмотрел на Ингу и кивнул:
– Бутылку сухого вина.
Они ели пережаренное мясо с капустой и пили кислое вино. Валдис болтал без остановки. Рассуждал о музыке, о народных традициях, о фольклорном фестивале, в котором он будущей весной примет участие. Инга слушала с заинтересованным видом, кивала в нужных местах, а про себя думала: что будет дальше? Он пригласит ее домой? Наверное, сварливая бабка куда-то надолго ушла и квартира пустая. Они сядут на диван и будут слушать музыку, пусть даже народную, которую она всегда не любила, а потом… Она представляла, как он сильными руками обнимает ее и как они самозабвенно целуются. Сейчас бы тот красный купальник! А то у нее нижнее белье под стать верхней одежде, такое же по-советски унылое и заношенное.
– Что? – Инга отвлеклась и пропустила вопрос. Оказывается, Валдис перестал превозносить свою гениальность и озаботился земными проблемами. – Повтори, пожалуйста, я не расслышала.
– Я говорю, это не ты мне повадилась звонить вечерами? Бабку мою перепугала… Не звони больше, хорошо?
На улице, ковыряясь в замерзшем замке автомашины, Валдис натянуто улыбнулся:
– Извини, времени нет, а то бы я тебя домой подвез. Все, пока! Учись на отлично!
Он бросил на заднее сиденье свою дурацкую пачку газет и укатил, чадя черным дымом.
Она стояла и плакала, и чувствовала себя пьяной растерянной дурой.
А на следующее лето она узнала, что руки у него не сильные и уверенные, а довольно-таки неловкие, влажные и суетливые. Но это не имело никакого значения…
Она загорала на сеновале, когда пришел Валдис. Надо же, как получилось: только что лежала, думала о нем, открыла глаза – и он рядом. Отбрасывает со лба непослушную челку, присаживается и улыбается. От неожиданности она и сказать ничего не могла, только улыбалась в ответ да поправляла собственные локоны, и без того лежавшие как надо. Глаза у Валдиса горели, так что Инга испытала внутреннюю дрожь, когда поняла, что сейчас произойдет то, чего она недосмотрела во сне. Оно и произошло, прямо там, на сеновале. Сначала, когда целовались, у нее замирало дыхание и отлетала душа. А потом было больно и не очень приятно. Но было.
Целый день после этого Валдис избегал встречи с ней. Они случайно столкнулись на улице. Он скомканно поздоровался, оглянулся, как загнанный зверь, и поспешил к магазину, размахивая продуктовой корзинкой.
На следующий день она нашла его на сеновале. Он сидел на том самом месте, где все произошло, и ждал неизвестно чего. Получилось еще короче и примитивнее, чем в первый раз, но зато после этого Валдис перестал ее избегать. Соблюдая конспиративность, они встречались до конца августа, а потом Инга уехала в город, а Валдис отправился собирать фольклор в деревнях на границе с Псковской областью. Прощаясь, Инга сказала, что любит его. Он подарил ей медальончик, сделанный из дорогой старинной монеты, и сказал, что они никогда не расстанутся. Ни-ког-да.
Полтора месяца, пока его не было, она училась из рук вон плохо, а когда он приехал, учебу и вовсе забросила. Дневник пестрел двойками и замечаниями, родители читали нотации, а Инга думала о свалившемся на нее счастье. Это счастье казалось настолько огромным, что иногда она опасалась, сможет ли его удержать.
И оказалась права.
Валдис познакомил ее со своими городскими друзьями. Оказалось, что он не только блестящий студент,
