— Очень рад приветствовать вас обеих! Между прочим, мисс Анна, я помню вас крошечной, как кузнечик. Как дела у вашей сестры… забыл, как ее зовут.
— Эмили.
— Верно, Эмили. Сто лет не видел Эмили. Судя по всему, она очень робкая?
— Эмили — большая домоседка, — пояснила я, — но она трудится как пчелка и вполне довольна жизнью.
— Много лет я держал упаковку бумаги на особой полке в кладовке, на случай если кто-нибудь из Бронте нанесет внезапный визит. Жена всегда говорила мне: «Интересно, кому пишут эти молодые леди, зачем им столько чернил и бумаги? Наверное, у них много друзей».
Вновь прозвенели колокольчики. Владелец магазина взглянул в сторону двери, хохотнул и приступил к делу.
— Итак! Чем могу служить?
— Все тем же, сэр, — сообщила я. — Нам нужно две бутылочки вашей лучшей туши, полдюжины новых стальных перьев и три большие упаковки писчей бумаги.
— А! Именно этого я и опасался. Я с легкостью снабжу вас тушью и перьями, леди, но писчая бумага у меня, к сожалению, закончилась.
— Закончилась? — расстроилась Анна.
— Увы. Но я ожидаю поставку на следующей неделе.
— Это весьма огорчительно, — вздохнула я, зная, что на много миль нет ни одного магазина, где можно приобрести недостающие предметы. — Придется найти способ немного протянуть без бумаги. Полагаю, мы можем купить тушь и перья и вернуться в другой раз.
— Хорошо.
Пока владелец магазина собирал покупки и выписывал счет, за моей спиной раздался знакомый низкий голос с напевным ирландским акцентом:
— Мисс Бронте, мисс Анна?
Я обернулась и, к своему изумлению, увидела мистера Николлса.
— Какая приятная встреча, мистер Николлс, — промолвила Анна, когда мы присели в реверансе в ответ на его поклон.
— Что привело вас в Китли, сэр? — осведомилась я.
— Церковные дела по поручению вашего отца. Я только что встречался с местным священником. Заметил, как вы вошли в магазин, и решил, что уместно будет поздороваться.
— Прекрасная идея, сэр, — вежливо согласилась я.
— Не хочу показаться назойливым, — продолжал мистер Николлс, — но я невольно подслушал вашу беседу. Три упаковки писчей бумаги — это очень много. Могу ли я полюбопытствовать, для чего она предназначена?
Мои щеки покраснели, и я покосилась на Анну; ей тоже было не по себе.
— Это личное дело, мистер Николлс, я поклялась хранить его в тайне. Полагаю, вы не хотели бы, чтобы я нарушила слово даже легким намеком.
— Понимаю. Извините меня, мисс Бронте. Больше не буду расспрашивать.
Мы с Анной оплатили покупки и покинули магазин. Мистер Николлс вышел за нами на улицу и задал новый вопрос:
— У вас есть еще дела в Китли?
— Нет, мы возвращаемся домой, сэр, — сказала я.
— В таком случае позвольте мне сопровождать вас.
Я силилась изобрести вежливый способ отказа, однако не успела и рта раскрыть, поскольку случилось нечто, лишившее меня этой необходимости.
Анна коснулась моего плеча со словами:
— Кажется, это мисс Мэлоун?
Проследив за ее взглядом, я увидела двух девушек рука об руку, они переходили улицу и направлялись к нам. Первую я узнала: Сильвия Мэлоун, молодая женщина, которая несколько дней назад так пылко расхваливала мистера Николлса на обеде в честь колоколов. Ее спутницей была привлекательная девушка с темно-рыжими волосами, немногим старше двадцати; она напоминала Сильвию фигурой и чертами лица, но совершенно затмевала нарядом. В то время как Сильвия была облачена в серо-коричневое мериносовое пальто и незамысловатую шляпку, вторая юная леди красовалась в хорошо сшитом шерстяном плаще, прелестном шелковом платье и изящной шляпке с ленточкой в тон.
— Мисс Бронте! Мисс Анна! — воскликнула Сильвия, спеша к нам вместе со своей спутницей. — Добрый день, мистер Николлс, — с притворной скромностью добавила она.
Когда молодые женщины остановились перед нами, незнакомка и мистер Николлс с изумлением уставились друг на друга, покраснели и отвели глаза.
— Позвольте представить мою кузину, мисс Бриджет Мэлоун, она приехала из Дублина на несколько недель. — Сильвия улыбнулась, не замечая ни смущения кузины, ни того факта (очевидного для меня), что та уже знакома, и явно не самым счастливым образом, с нашим сопровождающим. — Бриджет, это Шарлотта и Анна Бронте, дочери нашего пастора, а это наш хауортский викарий, мистер Николлс.
Мы обменялись приветствиями и присели в реверансах, викарий поклонился. Только Бриджет оставалась безмолвной.
— Какой сюрприз — столкнуться с вами в Китли! — не унималась Сильвия.
— О да, на редкость неожиданная встреча, — пробормотал мистер Николлс. — Прошу прощения, мне пора идти. Меня ждут в Хауорте. Доброго дня, леди. Желаю приятно провести время.
Он коснулся шляпы, развернулся и зашагал по улице прочь.
— Несомненно, он очень спешит, — нахмурилась Сильвия, глядя в спину мистеру Николлсу. — А я-то надеялась с ним пообщаться! Такой симпатичный мужчина! Высокий, крепкий, с прекрасными глазами.
— Не верь его прекрасным глазам, — заявила Бриджет с сильным ирландским акцентом. — У этого мужчины каменное сердце.
— Что ты говоришь, Бриджет? — удивилась Сильвия.
— Вы знакомы с мистером Николлсом? — не удержалась я.
— Знакома, — подтвердила Бриджет. — Мы встретились в Дублине несколько лет назад. Он… ах! Это долгая история.
Лицо Бриджет внезапно исказилось, и она разразилась слезами.
— Бриджет! Боже правый! — перепугалась Сильвия. — Я понятия не имела, что вы знакомы. Ты должна мне все рассказать. — Затем она обратилась к нам: — Здесь недалеко «Девоншир армс». Не желаете выпить с нами пива или по чашечке чая?
Мы с Анной обменялись взглядами; по лицу сестры было ясно, что такой поворот заинтриговал ее не меньше моего.
— С удовольствием выпьем чая, — согласилась я, и мы немедленно отправились в «Девоншир армс».
ТОМ II
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Это был по-старомодному очаровательный оживленный постоялый двор, который мы часто посещали. Мы удобно расположились за столиком у камина, с дымящимся чайником и тарелкой пшеничных лепешек с джемом, и мисс Мэлоун поделилась своей историей.
— Я родилась в Дублине, — с сильным ирландским акцентом начала Бриджет, потягивая чай, — и прожила в нем всю жизнь. Мой отец — деловой человек. У него есть несколько магазинов, и живем мы в замечательном доме.
— Никогда его не видела, — перебила Сильвия, — но папа видел и уверяет, что дом и вправду чудесный.
— Когда мне исполнилось шестнадцать, — продолжила Бриджет, — у меня появилось множество поклонников, весьма богатых и порядочных мужчин, которых па и ма прочили мне в мужья, но я всем отказывала со словами, что не выйду замуж ради денег. Я ждала единственную любовь. Однажды брат привел в дом молодого человека, вашего драгоценного Артура Белла Николлса; они вместе учились в Тринити-колледже. Следующие шесть месяцев мистер Николлс навещал нас почти каждые выходные. Для меня этот джентльмен стал светом в окошке, и он влюбился в меня так же крепко, но нам приходилось хранить свои отношения в секрете, поскольку мистер Николлс, сами знаете, из очень бедной семьи — кажется, у него девять братьев и сестер.
— Да, мне говорили, — вставила я.
Бриджет на мгновение умолкла, намазала лепешку маслом и джемом и откусила кусочек.
— В конце концов мистер Николлс сделал мне предложение. Он предупредил, что у него нет ни гроша и помолвка будет долгой, он только через несколько лет закончит колледж и будет посвящен в сан. Согласна ли я ждать? Я с радостью согласилась! Я думала, что умру от счастья! Но когда мистер Николлс отправился к моему отцу за благословением, тот с хохотом прогнал его. Па заявил, что я вольна в своем выборе, но он и гроша не даст сыну бедного фермера, удел которого в лучшем случае — стать жалким викарием.
— Как жестоко и бесчувственно! — воскликнула я, всем сердцем сопереживая Бриджет.
— И как вы поступили? — поинтересовалась Анна.
— Несомненно, если вы любили друг друга, — заметила Сильвия, — то могли пожениться даже без отцовского благословения и денег.
— Именно так я и сказала мистеру Николлсу, — кивнула Бриджет. — Я была готова отказаться от всего и ждать. Но на следующий день он не явился, и на следующей неделе тоже. С тех пор я не слышала о нем.
— О! — вырвалось у меня; рука в смятении дернулась, пролив половину чая на блюдце. — Оставить вас подобным образом… отказаться от своей привязанности так холодно, без единого слова… непростительно.
— Это чуть не уничтожило меня. — Глаза Бриджет наполнились слезами. — Мне было ужасно стыдно, что я полюбила такого человека. Только через несколько лет брат сообщил мне, что мистер Николлс уехал в Англию. По-моему, он настоящий мерзавец. Совершенно очевидно, что он ухаживал за мной только ради денег.
