— А что же с лешим? — не удержалась от вопроса тётя Авдотья.
— Что с лешим? Ничего, — ответил Сева. — Нет больше у нас лешего. Должность вакантна.
— Иди ты, — хлопнул себя по коленям дядя Михал.
— Я всегда говорила, что он плохо кончит, — покачала головой тётя Авдотья.
— Вы теперь свободны, и можете со спокойной душой идти в лес, — заметила Маша.
— Как это в лес? — ошарашено всплеснула лапами медведица. — А как же хозяйство. Я не для того спину гнула, чтобы оно абы кому досталось.
— Авдотья права, — согласился дядя Михал. — Приросли мы уже здесь. Посмотрим, что будет, когда новый леший появиться, а в лес податься это всегда успеется.
— А почему свою историю рассказал только Север, — влез в разговор Мишутка.
— Действительно, — согласился дядя Михал. — Как-то отвлеклись мы от основной темы. Кто следующий?
— Давайте я, — вызвалась Маша. — Значит, договорились мы с Севером встретиться в назначенном месте. Пришли, а его нет. Мы его подождали, но он так и не появился. Мы забеспокоились, что с ним что-то случилось, ведь он пошёл в разведку, а это дело опасное. В итоге мы посовещались и отправились в логово лешего. Попасть внутрь оказалось не сложно, а там нас встретил сам Никифор. Встретил радушно и заманил в ловушку, после чего связал и отправил прямо в темницу. Когда мы попали в западню, Иван при падении ударился головой и потерял сознание, я оказала сопротивление, на которое только была способна, но без толку. Меня спеленали как ребёнка и бросили на пол. Сколько мы просидели в том подвале я не знаю. Потом снова заявился леший, а чуть позже появился его брат. Тот гад полез ко мне, а я единственное, что смогла сделать в таком положении то плюнуть в его бесстыжие глаза. За это он меня ударил так, что я в момент отрубилась. Пока я была в отключке мне привиделась Эльза Петровна, та самая, которая нас сюда отправила. Она очень разозлилась узнав про беду в которую мы попали, но в итоге объяснила, что ни леший ни водяной колдунами не являются и что это обычные люди, а также посоветовала попытаться соблазнить водяного, потому что он бабник, и воспользоваться этим для того чтобы освободиться. А водяной на меня действительно запал, но Никифор не хотел меня уступать брату просто так, и они сели играть на меня в карты. Леший поставил меня, а Матвей свою волшебную коробочку, про которую я слышала от Елены Прекрасной, ту самую в которую он её румянец спрятал. Игра не пошла, а тут уже пришли волки, которым нас должны были отдать на съедение. Что мне оставалось делать? Матвей был последним шансом обрести свободу, кроме того в случае, если всё пройдет удачно у меня появлялась реальная возможность завладеть магической коробочкой и тем самым практически выполнить второе задание, которое мы для себя установили. Я попыталась дать понять Ивану, что у меня есть план и чтобы он мне подыграл. А дальше всё было делом техники. Я изобразила гулящую бабёнку, которая хочет поразвлечься перед смертью и братья мне поверили. Нас с Матвеем оставили наедине, и я ему наглядно продемонстрировала, что значит чёрный пояс по каратэ. Я изъяла у него артефакт, забрала валяющийся в углу наш походный рюкзак и покинула темницу. Когда я выбралась из дома, во дворе никого не было. И только жалостливо хлюпающая длинным носом кикимора, которую я обнаружила забившейся под скамейку, срывающимся на визг голосом объяснила мне, что там произошло. Я спросила у неё о том, куда делся мой Иван, она ответила, что он с каким-то четвероногим монстром, который и напал первым на Никифора, уже с час как ушли отсюда. Я кинулась вдогонку. У меня в голове не укладывалось, как они могли бросить меня в стане врага. Я нагнала их только здесь. Оказалось, что они решили, будто я их предала и перешла на сторону противника. Я достала баночку водяного, чтобы доказать, что всё сделанное мною было совершено для общего блага, но Иван выхватил её и разбил о стену дома.
— Я же уже извинился, — взвился Иван, — Ну, не знал я, что эта стекляшка проклятая волшебна. Что теперь? Убить меня, такого плохого?
— Ваня, успокойся, — попытался его успокоить Север.
— И не надо меня лечить! — взорвался Иван. — Маша, конечно, правильно всё говорит, только как-то выходит она вся такая белая и пушистая, а меня там вроде, как и не было, а под конец я, гад такой, все её труды похерил. Только я хочу заметить, что я всё же там был, и выглядело там всё не так безобидно! Да, мы попали в плен. Да, я потерял сознание и не видел, как Маша, рискуя жизнью, показывает, на что способна самка бурундука, защищающая потомство. Очнулся я уже в подвале. Меня мало того что связали так ещё и плотно зафиксировали на каком-то стуле, при чём так, что не вздохнуть ни пёрднуть. Пусть дамы мне простят мой французский. Как только я пришёл в себя, я попытался разузнать, что произошло с Машей. Оказалась, что она лежит на полу недалеко от меня. Я не теряя ни минуты, стал пытаться высвободиться. Только вот получалось у меня хреново, из-за того, что я очень сильно приложился головой, я порой проваливался в какой-то дурман. Потом действительно появился какой-то хмырь и полез к Маше. Я думал, что порву этого гада, особенно после того как он её ударил. Но я был связан настолько прочно, что мне оставалось только материться. Удар был такой силы, что Маша обмякла и перестала подавать признаки жизни. А я мужик, десантник должен был смотреть на это и не иметь возможности что-то сделать, не то что набить этим гадам морды, а даже просто подойти к девушке и посмотреть, жива ли она. И тут Маша пришла в себя и соблазнительно улыбаясь, начала строить глазки тому подонку, который так приложил её по лицу. Вон смотрите у неё и сейчас синяк на пол щеки. Я её попытался окликнуть, но она при мне стала бесстыдно предлагать себя этому, этому…этой гниде в сетке.
— Но я же уже объяснила, что сделала это только для того чтобы освободиться, — снова стала оправдываться Маша.
— Интересно, а кто это у нас ещё утром кричал: "Я не такая! Нашли Мату Хари! Никогда и ни за что!" и чуть ли не рвал тельняшку на груди или я что-то путаю?
— Но ведь это было так, теория. Естественно по своей воле я никогда бы на это не пошла. А там, в подвале, вопрос стоял по-другому: жизнь или смерть? Захочешь жить и не так раскорячишься.
— А обзываться и унижать меня — это тоже было обязательно?
— А что ты хотел? Надо было сыграть так, чтобы мне поверили. И у нас это получилось. Так что нечего комедию ломать! Видите ли, оскорбила я его! А о том, что меня Матвей мог просто на просто изнасиловать и убить тебе в голову не приходило? Особенно когда вы с Севером из логова лешего ноги делали, даже не вспомнив о моём существовании.
— Так я же думал, что ты по своей воле с ним осталась. Ты так на него смотрела, что будь я на его месте — всю жизнь бы тебя на руках носил. Вот я и решил не мешать твоему счастью.
— Как это мило с вашей стороны, я прям сейчас расплачусь, — съязвила Маша.
— Вот только не надо ёрничать! Я, между прочим, действительно думал, что Маше так будет лучше!
— Ой, да кому ты паришь? — вставила своё слово медведица. — Скажи лучше, что заревновал её до смерти и всем всё будет понятно!
У Ивана от такого наглого обвинения даже во рту пересохло. Он подскочил, словно ужаленный и возмущённо заговорил:
— Что вы тут себе понавыдумывали! Ишь ты их!
— А если не ревнуешь, чего ж ты родненький так бесишься? Зачем баночку разбил?
— Тьфуты-нуты, здрасте, где прилечь? Опять за рыбу гроши! Я уже говорил, что приложил той стекляшкой о стену, потому что зол был! Нам пришлось столько пережить за последние сутки. Маша нашла себе знойного женишка, а тут она вдруг заявляется, как ни в чём не бывало, и говорит, что всё это было ради какой-то баночки из-под крема. Извините, но у меня нервы не железные и это было последней каплей. Меня просто взбесило, что девушка, о которой я думал, что она не такая как все эти стервы, готовые ради шмоток на всё, оказалась в итоге такой же и ещё хуже. Те хоть по мелочёвке не размениваются, а тут из-за какого-то мусора "бери меня я вся горю"
— А говоришь, не ревнуешь, — снова поддела парня медведица.
— Север, ну хоть ты им скажи, — обратился Иван к другу, как к последней инстанции.
— А что я? Нашел крайнего? — отмахнулся волк, хитро блеснув глазами, — им со стороны, небось, видней.
— Это правда? — не смело и как бы невзначай поинтересовалась Маша у озадаченного Ивана.
— Что? — сделал вид, что не понимает о чём речь молодой человек.
— Ты действительно меня ревнуешь?
— Не знаю, — хмуро ответил Иван и тут же перевёл разговор на другую тему. — Скоро рассвет. Пора выдвигаться, чтобы явиться к Елене Прекрасной как можно раньше. Кто знает, может ещё не всё кончено и реально всё же как-то исправить положение.
— Бог в помощь, — согласился дядя Миша, — ступайте. Только, родненькие, постарайтесь больше никуда не влезть.
