— Эй, ты, оставь мою женщину в покое, не смей к ней приближаться! — заорал Иван.
— А ты мне ещё и спасибо сказать должен, рогатенький, сам бабу свою приструнить не смог так я проведу воспитательную работу, объясню, что наставлять рога мужу нехорошо.
— Она это и без тебя знает.
— А теперь она ещё и на собственной шкуре ощутит, — зловеще прошептал Матвей и двинулся к Маше.
— Эй, что это ты раскомандвался, — ухватил его за плечо леший, — я уже сказал: девчонка моя и тебе её отдавать я не собираюсь.
— Ну, Никифор, будь человеком, у меня нормальной бабы уже фиг знает, сколько не было, а мои русалки и твои кикиморы у меня уже в печёнках сидят. Я осторожно, обещаю, даже шкуру не сильно попорчу.
— Я тебе уже сказал, — не сдавался леший.
— Ну не хочешь просто так сделать брату приятное, тогда продай мне её. Заплачу, сколько скажешь.
— Ой, уморил, да у меня этих сокровищ столько же, сколько у тебя. Только вот делать с ними в лесу нечего.
— Так не целый же век нам здесь сидеть. Вот осуществит Кощей свой коварный план, и вернёмся мы домой, как герои, да ещё и с богатством немеряным.
— Говорю же: мне чужого не надо. У меня этим златом-серебром и так все подвалы завалены, сундуком больше сундуком меньше разницы нет.
— Тогда давай в карты на неё играть. Я выиграю — моя девка, ты — я твой слуга на целый день.
— Нет.
— На неделю.
— Ты мне и даром не нужен. Только корми тебя охламона, а толку с тебя как с козла молока. Ты мне лучше коробочку, что тебе Кощей жаловал дай.
— На один день?
— Нет, на неделю.
— А не многовато ли?
— Как хочешь. Моё дело предложить.
— Хрен с ним, я согласен — давай на неделю, — в запале согласился Матвей.
— Охлади свой пыл, а то ещё водяной называется.
— Слышишь ты, леший, давай меньше тексту — больше дела. А то больно уж не терпится с девчонкой позабавиться.
— Ты, брат, сначала выиграй, а потом уж планы строй. Кстати коробочка надеюсь с тобой, а то знаю я тебя. Покажи, а то игра не состоится.
— Какой ты все-таки нудный, — сказал Матвей и полез за пазуху. Основательно повозившись, он, наконец, извлёк на белый свет небольшую стеклянную коробочку из-под крема. — Хороша? — гордо поинтересовался водяной и тут же спрятал её обратно.
— Ничего особенного, — с видом знатока надул губы леший, провожая коробочку жадным взглядом. — Хотя я думаю, у меня ещё будет время изучить её поподробней.
— Не раскатывай братец губу раньше времени, ты ведь тоже хочу заметить, ещё не выиграл. Между прочим, ты мою ставку видел, дай и я хоть поближе рассмотрю, из-за чего так рискую, — попросил Матвей.
— Ладно, гляди, только осторожно. Уж больно лягаться горазда.
— Не боись, я в этом деле человек опытный.
— Ещё бы столько девок извёл.
— Так я же любя, — усмехнулся Матвей и наконец, подошёл к Маше.
Водяной склонился над Машей и в тот самый момент, когда она попыталась его ударить связанными ногами, искусно отклонился и придавил брыкающуюся девушку коленом, после деловито намотал её косу на кулак и потянул, заставляя вывернуть лицо к свету.
— А она ничего, даже хорошенькая.
Он не успел договорить, потому что получил от Маши смачный плевок прямо в лицо. Взвыв, как раненый зверь, Матвей от злости ударил девушку со всей силы по лицу. Маша дёрнулась и обмякла. Иван стал вырываться с удвоенной силой, матерясь во весь голос, но у него ничего не выходило и узлы всё сильнее впивались в кожу.
— Эй, ты, козлина, потише. Не волнуйся, скоро и твой черёд придёт, — с издёвкой произнес Никифор. — А ты придурок, — обратился он к брату, — отойди от девчонки. Она там хоть живая?
— А какая разница? Для меня любая сойдет, так даже как-то пикантней.
— Извращенец.
— Весь в тебя, только не горбатый. Ну, так что сыграем разок? Ставки мы уже оговорили.
— Сейчас схожу за картишками.
— Вай, брателло, обижаешь, у меня с собой как раз колода есть, — и Матвей тут же выудил из-за пазухи новенькую колоду карт.
— Бери лампу, тут в уголке столик стоит, на нём и раскатим партейку.
*****
Удар водяного оказался слишком сильным, и девушка потеряла сознание. Маша провалилась в пустоту. Там было тепло и спокойно. Кружась, словно пушинка, в темноте, она продолжала искать путь к спасению. И тут она вспомнила про Эльзу Петровну и стала звать её изо всех сил, но губы не слушались и не один звук не покинул сведённого судорогой горла. Раздался щелчок и уже знакомый бесстрастный голос произнёс:
— Абонент временно не доступен или занят. Ждите.
— Я не могу ждать, — прохрипела Маша, — мне срочно нужно.
— Абонент временно не доступен или занят. Ждите.
— Да котитесь вы все вместе взятые и абонента своего не забудьте, — сорвалась Маша.
— Не хамите, а то внесём вас в чёрный список. Абонент временно не доступен или занят. Ждите.
Маша зло выдохнула, но промолчала, решив подождать ещё пару минуток, а уже потом высказать все, что думает по этому поводу.
В это время кот Василий истошно вопя, заскочил в ванну, где Яга принимала расслабляющую ванну. Ведьма блаженно купалась в пене, на лице её была нанесена маска из огурцов, кудри намотаны на бигуди.
— Что, балдеешь, плесень старая? — сурово поинтересовался кот. — У тебя там передатчик разрывается. Наверно что-то серьёзное.
Яга нервно дёрнулась так, что половина огурцов отпала от лица и плюхнулась в воду. Женщина резко встала и потянулась к полотенцу. Кот с нахальной полуулыбкой наблюдал за её действиями, томно вздыхая.
— Что пялишься, развратник старый, — сурово сказала Яга, выбегая из ванной, — губу закатай и слюни подотри, не до этого сейчас.
Яга подскочила к хрустальному шару, провела рукой по гладкой поверхности и закрыла глаза. Перед её мысленным взором предстала Маша, болтающаяся в пустоте и переругивающаяся с невидимым собеседником. Услышав обрывки фраз девушки, Яга поняла, что та, по-видимому, требует книгу жалоб и предложений.
— Что случилось, деточка? — спросила Яга самым ласковым голосом, на который в данный момент была способна.
— Да, тут говорят, что вы не доступны. А мне очень надо, прямо до зарезу! Ой! Это вы? Эльза Петровна, Помогите!
— Прекрати истерику! Повторяю, что случилось?
— Мы с Иваном в плену, нас хотят, наверное, убить или что-то ещё пострашней.
— В каком плену? Что за бред ты несёшь?
— Это не бред. Нам чтобы достать живую воду, надо было два дела хороших совершить, и мы решили помочь Елене Прекрасной. А ей угрожают прислужники Кощея, — услышав имя Кощея, Яга сразу же напряглась, но Маша этого не заметила и продолжила, — вот мы к ним и отправились, а тут Сева пропал, и нам пришлось идти к лешему, а он нас заманил в ловушку и теперь мы связанные лежим у него в подвале.
— Идиоты!!! — не выдержала Яга. — Тоже мне Иван и его команда, зачем вы в это дело ввязались! Хороший поступок им сделать надо было! Так перевели бы старушку через дорогу, дурьи бошки!
— Мы хотели как лучше.
— А получилось как всегда.
— Вы не ругайтесь, а лучше подскажите что делать.
— Сами впутались сами и выпутывайтесь, я не бюро добрых советов, — рявкнула Яга и отвернулась, но чуть поостыв, передумала и уточнила, — так, у кого ты говоришь вы в плену.
— У лешего Никифора, приспешника Кощея. Тут ещё и брат его Матвей, он водяной. Медведица сказала, что они оба колдуны.
— Дожились, у вас там уже медведи решают кто колдун, а кто нет.
— А что тут такого, тётя Авдотья просто предупредила, что ходят такие слухи и всё.
— Вот именно что слухи и всё. Никакие Никифор и Матвей не колдуны, это я тебе как эксперт заявляю. А у меня в этом опыт, поверь ты мне, не малый. Тем более что знаю я этих охламонов.
— Как это не колдуны, а как же они Елену околдовали?
— А что с ней?
— Фактов мало могу только слухи пересказать.
— Валяй.
— Говорят, что Никифор и Матвей заявились к ней и заколдовали, отобрали у неё звуки и превратили в ожерелье, так что она стала шепелявить, а белизну кожи и румянец спрятали в коробочку из-под крема.
— Да, дела… — протянула ведьма. — Что хочу сказать: во-первых вляпались вы в историю по самое не балуйся, во-вторых шансы есть, потому что, повторяю, Никифор и Матвей, так, мелкая сошка, а не колдуны.
— Тем более не понятно как они на Елену порчу навели?
— А вот так это. Кощей среди своих слуг колдунов не держит, боится предательства. Все его слуги либо сотворены им самим из зверей лесных и преданы ему до смерти, либо обычные люди, которые из глупости или жажды наживы идут к нему на службу, бывают, конечно, и идейные последователи, но это редкость. Так вот колдовать он никого не учит и никому не позволяет, держит слуг для чёрной или скучной работы, в крайнем случае, подсылает туда, где сам светиться не хочет. Колдует он и только он сам. Только в крайнем случае, если уж очень прижало, он наделяет слуг заговорёнными предметами, вы это называете артефактами. Эти предметы выполняют, какую-нибудь определённую функцию, но с оговоркой, что не могут быть направлены против своего создателя.
