class="p1">– Бен, я сейчас с Джо. Он нас слышит. Я все ему рассказала. И что между мной и тобой все кончено. Я не могу больше это тянуть. Как и говорила тогда в четверг…
Из трубки донесся щелчок и короткие гудки.
– Бен? – позвала Мел. Потом посмотрела на экран: – Положил трубку.
– Набери его еще раз.
Она снова нажала вызов. Из трубки послышался один гудок, а потом автоответчик. Мел сбросила звонок и набрала еще раз. Шесть гудков и автоответчик: «Это Бен Делейни, оставьте сообщение после сигнала».
Мел вопросительно посмотрела на меня.
– Давай, – сказал я.
– Бен, – начала она нерешительно. – Я просто хотела, чтобы ты знал… Мы не можем больше встречаться. Как я уже сказала, Бет все знает. Она ворвалась сегодня в паб и устроила сцену. Она в очень плохом состоянии, я беспокоюсь за нее.
Что-то поздновато, подумал я мрачно.
– В общем, – продолжала Мел, – Джо тоже все знает. Я ему все рассказала. Пожалуйста, не звони мне больше, только… напиши, что получил это сообщение… Прощай, Бен.
Она снова посмотрела на меня, и я кивнул. Мел сбросила звонок, и в спальне повисла тишина. Я смотрел на жену, пытаясь понять, как мы докатились до такого. Размышляя, знал ли я вообще эту женщину. Мел избегала моего взгляда. Наконец я отвернулся и уставился в окно.
– Как думаешь, он может заявиться сюда? – спросил я. – К нам домой?
– Честно? Понятия не имею. Он непредсказуем, когда разозлится или просто в плохом настроении.
– Ладно, если увидишь его первой или меня не будет рядом, вызывай полицию. Хорошо? Тут уже не до шуток. Я сделаю то же самое.
Снизу послышался приглушенный закрытой дверью спальни крик:
– Папа! Папа!
Я кинулся вниз, перепрыгивая несколько ступенек разом, и обнаружил Вильяма, стоящего на спинке дивана на голове, прислонившись к стене пятками. Лицо покраснело от прилившей крови, по дивану были разбросаны машинки.
– Папа! Смотри, как я могу! Все вверх ногами.
Я улыбнулся, радуясь хоть какому-то поводу отвлечься. Сегодняшний день стал худшим днем в моей жизни – даже хуже того жуткого дня, когда развелись родители, или когда рухнула моя спортивная карьера – но сын все еще мог заставить меня улыбаться своим выходкам.
– Отлично, Вил, а теперь давай ты перевернешься и снова будешь все видеть нормально.
– Но я и так все отлично вижу!
– Головой вверх, чтобы она не кружилась.
– Но она совершенно не кружится.
– Давай, давай, приятель, ты уже весь красный.
Я аккуратно подхватил его и посадил на диван. Он посидел минуту, переводя дыхание, щеки его еще были красными.
– Давай поиграем? – предложил я. Все что угодно, было лучше, чем думать о Мел и о том, что делать дальше.
– Во что?
– Ну, например, в футбол на улице.
Он задумался.
– Все злятся на мамочку, да?
– О чем ты, Вил?
– Мама Элис очень злится на нее, ты злишься на нее.
– Нет, я не злюсь, Вил.
– Ты на нее кричал.
– Ты слышал?
В ответ он с серьезным видом кивнул.
– Ты был очень злой на нее.
– Да, я на нее накричал. Я немного расстроился.
– Из-за чего?
– Не важно, это уже прошло.
Он прокатил по дивану одну из машинок.
– Почему ты злился на нее?
– Послушай, Вил, это взрослые дела. Мы оба друг на друга злились, но теперь все хорошо.
Вильям начал расставлять машинки рядышком.
– Тебе грустно, папочка?
Вопрос застал меня врасплох. Я сглотнул, на глаза выступили слезы, пришлось отвернуться, чтобы Вильям этого не видел.
Что же мы натворили, твоя мама и я.
– Нет, приятель. Со мной все в порядке. – Я указал рукой в сторону двери в сад: – Ну что, пойдем поиграем в футбол?
Мы вышли под моросящий дождик и пинали детский мячик, пока он не намок и не потяжелел. Но Вильяма это не обеспокоило, он бегал за мячом, падал, кричал и требовал пенальти. А я уже не пытался скрыть слезы, благо из-за дождя лицо и так было мокрое.
Вышла Мел в дождевике и встала у задней двери, натянув на голову капюшон. Мы встретились взглядами, и на секунду я подумал, что она подойдет продолжить разговор. Она сделала шаг, но остановилась, увидев выражение моего лица. Я отвернулся. Разговаривать не хотелось. Тогда она села на качели, глядя прямо перед собой. По щекам ее текли слезы. Мне казалось, что там сидит незнакомая женщина, жена какого-то другого мужчины, а не моя. Как будто я оказался на чужом заднем дворе, на чужой улице, в чужом городе, где не было места для меня. Впервые за много лет я совершенно не представлял, что нас ждет в будущем, только знал, что надежды на него куда меньше, чем было, когда я утром встал с кровати.
Тема измены у нас с Мел возникла лишь однажды. В конце какой-то вечеринки во время игры в фанты. В тот раз это была разновидность «Встаньте, если вы когда-нибудь…». В общем, игра для пьяных взрослых, которые подростками увлеченно играли в «Бутылочку». Типа «Встаньте, если хоть раз занимались сексом на работе», «Встаньте, если целовались с девушкой» (спрашивалось, естественно, у девушек). «Встаньте, если когда-нибудь изменяли». На последней реплике Мел поднялась, пьяно покачиваясь, и застыла посреди комнаты с очаровательной улыбкой. Она призналась в одной-единственной измене. Но сказала, что это не считается, потому что на тот момент она еще училась в школе. В пятом классе. Я переспросил ее потом в такси, что это была за история, но она только рассмеялась и поцеловала меня, сказав, что это было слишком давно. Конечно, я забыл об этой истории. До сегодняшнего дня.
Вильям вел по счету 9:8, когда у меня зажужжал телефон. Я полез в карман, остановившись и подняв другую руку, показывая сыну, что не играю. Вильям пробежал мимо меня и радостно забил гол в пустые ворота.
– Десять! – выкрикнул он, размазывая грязь по подбородку. – Я – первый! Я – выиграл.
– Отличная игра.
– Может, до пятнадцати? – с надеждой спросил он.
Закрывая телефон от дождя ладонью, я посмотрел на экран. У иконки сообщений мигала красная единичка. Я открыл сообщение, предварительно глянув через плечо на Мел, заметила ли она. Но она так и сидела на качелях и только смотрела на Вильяма с застывшим выражением отрешенности и грусти на лице. Сообщение было от Бена.
Хочешь узнать правду, здоровяк? Давай встретимся. Мне есть что показать тебе.
15:25 Бен моб.
Капли дождя на экране искажали слова.
Давай встретимся.
Глава 26
Оставшуюся часть
