Джеймс лишь покачал головой. Он, конечно, ослышался.
— Прости, Селина, я не понял.
— Забудь о том, что я сказала. — Она вырвалась из его рук и стояла к нему спиной. — Я знала, ты слишком джентльмен, чтобы согласиться.
Джеймс подумал, что либо она, либо он теряют рассудок. Ему не доводилось слышать, чтобы юная особа просила о таком одолжении мужчину… Нет, каково! Неопытная девица опережает мужчину в его планах совращения!
— На меня упала дождевая капля, — прошептала Селина внезапно каким-то севшим голосом.
— Милая моя. — Он намеренно старался говорить ровным, мягким тоном. — Ты просишь, чтобы я скомпрометировал тебя?
— Да. Но больше не думай об этом.
— О, как я могу забыть! Но почему ты попросила меня?
— Потому что мне совершенно необходимо быть скомпрометированной, — простонала она.
Осторожным движением он коснулся ладонью ее шеи.
— Ты не ответила на мой вопрос. Почему ты просила меня? Почему не… твоего друга-священника?
Она застонала снова и завертела головой:
— Потому что Дейвид отказался бы. — Селина не делала попыток уклониться от его прикосновений. — Ты, видно, считаешь меня очень глупой.
— Вовсе нет, — возразил Джеймс спокойно. Он считал ее великолепной. Но не может же он допустить, чтобы она сыграла роль, которая отводится мужчине.
— Пора возвращаться. На меня упала еще одна капля — совершенно точно.
Джеймс прикинул, сколько прошло времени с того момента, как они отпустили Вон Теля. Нет, еще рано…
— Ты уверена, что твой Дейвид отказал бы тебе?
— Не называй его моим. Конечно, Дейвид — мой друг, но он не принадлежит мне. — Она на мгновение задумалась. — И потом Дейвид, вероятно, настаивал бы, чтобы мы поженились.
Джеймс чуть не впал в панику:
— А ты этого не хочешь? Ты отвергаешь замужество?
— Отвергаю, если нет любви. — Селина вздернула подбородок. — На заключение брака идут не по обязанности.
Почва под ногами Джеймса заколебалась еще заметнее.
— Ты не допускаешь, что я мог бы полюбить тебя?
— Нет. — Ее голос теперь звучал тверже. — Нет. Я не думаю, что ты сможешь полюбить меня.
Ситуация становилась весьма деликатной.
— А ты… ты могла бы полюбить меня? Возможно, уже любишь?
Она покачала головой и залилась алым румянцем.
— Какое самомнение! Меня предупреждали насчет мужчин, подобных тебе. Если бы мое чувство к тебе было любовью, я это, безусловно, поняла бы.
— А как?
— По тем ощущениям, что ты во мне вызываешь. Я бы чувствовала исходящее от тебя тепло, и на сердце у меня становилось бы радостнее. И я бы знала, что я в безопасности, что очень и очень надежно защищена.
Доброта! Чувство безопасности, видите ли!
— Значит, я не вызываю у тебя подобных ощущений?
— Нет!
Он рассмеялся, хотя ему было ни капли не смешно.
— Тогда что же я вызываю в твоей душе?
— Ощущение угрозы, опасности. — Глаза Селины сверкали. — Я думаю, ты — самый волнующий и самый опасный мужчина в мире.
Джеймс едва удержался, чтобы не схватить ее, прижать к себе и показать, насколько он действительно опасен.
— Почему ты выбрала меня, чтобы бросить этот свой вызов?
— Выкинь из головы мои слова. Ты, конечно, считаешь меня, мягко говоря, навязчивой. — Она отстранилась. — Забудь все, прошу. Извини меня. — И она бросилась бежать.
— Селина, подожди!
— Нет! — Она мчалась стремглав, подхватив юбки.
Джеймс ринулся за ней, крича во все горло:
— Стой! Иди ко мне, тебе говорят!
Как бы в ответ на его слова сверкнула молния, расколов потемневший небосвод, порыв сильного ветра растрепал высокую траву, прогремел гром, упали первые крупные капли дождя.
— Как это глупо, Селина! — Сделав большой прыжок, он наконец поймал девушку за руку и повернул ее к себе лицом. — Ты мне совсем не противна, глупенькая. Разве ты можешь быть противной кому-нибудь из мужчин?
Ее губы раскрылись, но она не произнесла ни слова. Дождь омыл ее лицо, смочил локоны, выбившиеся из-под шляпки, хлестнул по шее и ключицам. В руках Джеймса она чувствовала себя такой хрупкой, беззащитной…
Внезапно вырвавшись, Селина вновь кинулась бежать. Вот она достигла деревьев и в наступающих сумерках скрылась за толстыми стволами.
— Селина! Прекрати немедленно!
— Я хочу домой! — выкрикнула она в ответ. — Мистер Вон Тель! Ау-у, мистер Вон Тель!
Джеймс криво усмехнулся и сбавил шаг. Пусть вымотается, тогда с ней легче будет справиться. Когда они выбрались из рощицы на поляну, где остался экипаж, понадобились секунды, чтобы Джеймс настиг девушку.
— Пожалуйста, отвези меня домой, — сказала она, едва переводя дыхание.
Джеймс, опустив вниз уголки губ, изобразил огорчение:
— Это может оказаться не таким уж легким делом.
— Не шути со мной, Джеймс. Мы уедем отсюда немедленно и забудем все, что наговорили друг другу.
— Уехать невозможно.
— Возможно, — возразила она с горячностью. — Ты джентльмен и будешь вести себя соответственно.
— Джентльменом я могу быть, но волшебником — нет. — Глазами Джеймс указал вперед. — У нас проблема.
Селина резко повернулась:
— Что ты имеешь в виду? О, я вижу, верх ландо поднят. Слава Богу, иначе нам пришлось бы ехать на совершенно мокрых сиденьях… Но что это? О, нет! Нет! Джеймс! Лошади куда-то ушли.
Глава четырнадцатая
Селина бросалась из стороны в сторону, и серебряные колокольчики на ее платье и капоре позвякивали вразнобой в серой пелене начавшегося ливня.
— Мистер Вон Тель, ау, где вы?! — Ее зов перешел в крик отчаяния.
Джеймс большего и не желал — обстановка даже лучше, чем он надеялся. Не было никакой нужды продолжать мучения девушки, она готова к приобретению нового для нее опыта. И он уверенно остановил Селину:
— Хватит, ты вся промокла. Ну-ка быстро в коляску.
— Я подожду здесь, пока лошади… не придут, — с вызовом сказала она.
— Селина, моя сладкая, — иногда ты просто испытываешь мое терпение. — Без предупреждения Джеймс наклонился, обхватил ее ноги ниже колен и перекинул девушку себе через плечо лицом вниз.
— Я не твоя сладкая! — Она барабанила кулаками ему в спину, извиваясь всем телом. Джеймсу эти ощущения пришлись по вкусу: округлые ягодицы, твердо поддерживаемые его широкой ладонью, вертелись самым восхитительным образом. Добравшись до коляски, Джеймс распахнул дверцу, бесцеремонно отправил свою ношу внутрь, затем забрался сам и уселся рядом с Селиной. Она немедленно пересела на сиденье напротив, скрестив руки на груди.
— Ну вот, — заявил Джеймс с деланным воодушевлением, — Вон Тель, слава Богу, поднял верх и закрыл окошки. Здесь мы будем в тепле и укроемся от дождя. — И ни слова о весьма приятной обстановке полной интимности.
— Летти станет беспокоиться обо мне.
— К сожалению. Когда вернемся, я объясню ей, с какими ужасными обстоятельствами мы неожиданно столкнулись. — Вряд ли Джеймсу улыбалось превратиться в законченного лжеца, но временами способность соврать приносила пользу. — А пока отдыхай. И сними одежду.
— Что-о? — Она еще теснее сжала руки на груди. — Я и не подумаю раздеваться, сэр.
— Но ты промокла.
— Как и ты. — Он расстегнул сюртук. — Я тоже разденусь.
— Ты не сделаешь этого! — Селина отвернулась.
Джеймс решил попробовать обходной маневр. Он быстро изучил содержимое корзинки мисс Фишер: там был лимонад и целая гора бутербродов. Потом открыл корзину, что собрала для них Лиам: под крышкой уютно лежала, словно в гнездышке, бутылка шампанского. При виде ее Джеймс улыбнулся. Надо будет похвалить Лиам за заботу. Он извлек два хрустальных бокала, аккуратно завернутых в полотняные салфетки, открыл бутылку, громко хлопнув пробкой, и уголком рта улыбнулся Селине, когда она обернулась, вскрикнув от неожиданности.
— Это нас согреет. — Джеймс наполнил бокалы, зажав их коленями.
— Что это — шампанское?
— Да.
— Я не одобряю крепкие напитки. — Селина снова дала ему лицезреть свой профиль. — Так что будем делать?
Будем делать многое, мог бы сказать Джеймс. Но прежде надо добиться, чтобы у нее развязался язык и расслабилось все еще скованное тело.
— Если позволишь, я успокою тебя относительно нашей ситуации. Уверяю, долго бедствие не продлится.
— Откуда тебе это известно?
— Так уже бывало раньше.
— Да? — Она снова взглянула на своего собеседника.
— О, да. Не сомневаюсь, что Вон Тель распряг лошадей и пустил их пастись, а Энтони сбежал.
— Энтони?
— Да. Вороной конь. А другой — за ним. Но они далеко не уходят. Вон Тель, я уверен, заметил, в каком направлении они ускакали. Он подождет, пока лошади устанут, и приведет их назад.
— Сколько же времени на это потребуется?
