этом было объявлено в тот же день. Глупо хранить в тайне от своих то, о чем заявляешь чужим. Утром прошло выступление Салимы, потом высказались лидеры всех мировых религий. Благодаря заранее проведенной с ними работе обошлось без радикальных призывов и маниакальных идей – вроде той, что предлагал кардинал Натта. Но именно с этого дня война официально приобрела статус священной. И именно теперь всем должно было сделаться ясно: кое-какие компромиссы в ней невозможны. Можно заключить мирный договор с Чфе Варом, можно найти консенсус с Мересань и Симелином, но война с Гъде будет длиться до победного конца, до полного уничтожения гнезд тьмы.
К вечеру по квантовой связи посыпались первые отклики. Частью недоверчивые, частью осуждающие. Салима понимала: для мирового сообщества это потрясение. Они предпочтут не поверить. Или поверить, но спрятать глаза: по вам ударили, вы и решайте, а нас темные не трогали. Императив императивом, но бросить вызов инфернальному – это вам не эмбарго объявить каким-нибудь торгашам, попавшимся на нечестности, и не взорвать чужую верфь. Хант высказался достаточно расплывчато: мол, все это тема для тщательнейшего расследования и коллективного обсуждения, и пороть горячку в таких делах недопустимо… Что и требовалось доказать. Ну не хотят ханты воевать, даже за Свет.
«Я ничего не знал, – открестился от всего король Имит. – Я не могу за это отвечать».
«Что вы за координатор, если не знаете, что творится на вашей планете, и ни за что не отвечаете?» – безжалостно припечатала Салима.
«Ваши обвинения бездоказательны, – он сменил тактику. – Вы хотите опорочить Гъде перед остальными мирами, чтобы расправиться с нами без помех!»
«Пустите к себе независимых представителей светлых религий. Эксперты мигом найдут доказательства. Тьма живет на Гъде, как у себя дома. А вы не знаете, – съехидничала она. – Или делаете вид, что не знаете?»
Король Имит столь резко вышел из сети, что Салима предположила: наверняка в ярости хватил со всей дури кулаком по компьютеру.
– Невыдержанный дурак, – прокомментировала она.
Владимир Каманин, сидевший рядом, позволил себе хмыкнуть:
– А вы бы как чувствовали себя на его месте?
– Я? – она изумленно подняла бровь. – Господин Каманин, вы впрямь допускаете, что координатор Земли может оказаться на его месте? Неужели я поторопилась?..
Каманину стало неловко.
– Я вовсе не намекал на что-либо подобное, Салима ханум. Просто попытался представить себе его ощущения.
– Это хорошо, – кивнула она. – И полезно. На основании этих представлений можно предсказать чужие поступки. А также сделать вывод о том, что свои ощущения следует контролировать. Жизнь состоит не из одних лишь радостей. Если хочешь выиграть, на неприятности надо реагировать конструктивно.
– Он раздавлен, – возразил Владимир. – В таком состоянии он неспособен реагировать конструктивно. Ничего не подозревал, и вот те на…
Она пожала плечами.
– Я многое могу сказать вам на это. Если вы собираетесь стать координатором, лучше запомните. Во-первых, ваша реакция всегда должна быть конструктивной, без всяких скидок на шок, похмелье и прочие прискорбные состояния. Реагируя неверно, вы сами себя закапываете. Выделите себе специальное время для слез, истерик, бешенства, поставьте в своей спальне чучела всех ваших неприятелей и лупите их по ночам палкой или кидайте в них ножи… но никогда не расслабляйтесь на работе.
Он подумал, что, придя к власти, поставит в своем кабинете куклу Салимы. Где-нибудь в укромном месте, за дверью или шкафом. Нет, не для того, чтобы пинать ее, бросать ножи или, паче чаяния, использовать как суррогат женщины. Просто он будет помнить, что она рядом, и это не позволит ему совершать глупые ошибки.
– Во-вторых, господин Каманин, незнание не освобождает от ответственности. Поэтому все, что происходит на планете, вы обязаны знать, нравится вам это или нет, не дожидаясь, пока какой-нибудь чужак ткнет вас носом: вот какая пакость у вас под ногами, а вы ходите и не замечаете. Качественная и своевременная информация – половина успеха. Но коли вы о чем-то не знали – не питайте иллюзий, вы все равно отвечаете за это в полной мере. А кто же еще?
– Господь Бог, – кривовато усмехнулся Каманин.
Она прищурилась:
– Вы точно хотите стать координатором, а не римским папой? Или, как там у вас, патриархом всея Руси? А то с такими взглядами…
– Я уже не уверен, что хочу стать координатором, – пробормотал он.
– Поздравляю, – она улыбнулась сочувственно и одновременно поощрительно. – Вот с этого и начинается путь к вершине. Забудьте слово «хочу», есть только слово «надо».
«Райская молния» вынырнула из прокола на периметре Нлакиса.
– Четыре земных крейсера, – доложил отдел наблюдения.
Как оно и должно быть. Все в порядке.
– Что за крейсеры? – поинтересовался Мрланк. – Есть кто знакомый?
Не так уж много было у него хороших знакомых среди капитанов крейсеров: Гржельчик да Такаши. Вероятность встретить именно их невелика. Однако…
– По трем недостаточно данных для идентификации, – сказал наблюдатель. – Четвертый – «Ийон Тихий». Только… – он поколебался, – странный какой-то.
Наблюдатели дали на экран увеличение. Белая точка, на которую указывала голубая стрелочка, превратилась в кораблик, на борту которого, чуть-чуть напрягая зрение, можно было различить изображение какого-то грозного хмыря в красном и прочесть по-хантски: «Бог с нами, пенис с вами!» Мрланк фыркнул. Знал он одного такого юмориста, но не думал, что это заразно.
– Вызывайте «Ийон», – приказал он и, дождавшись связи, бодро завопил в микрофон: – Здорово, Гржельчик! У меня пенис, а у тебя бог – кому из нас с женой проще?
Экран мигнул, и перед Мрланком предстала растерянная рожа капитана «Белой полярной лисички, которая приходит к неудачникам и так далее».
– Шварц, ты, что ли? – Мрланк недоуменно прищурился, все еще не понимая, что этот крендель делает на «Ийоне». – А Гржельчик где?
– В вагине, – машинально ответил тот, выразившись культурно – по-хантски иначе не получается. – А ты чего, живой? – на губах появилась неуверенная улыбка, голос был хрипловатым. – Я ж чуть за упокой твоей души не выпил, урод! Благо, передумал, выпил просто так. Блин, а ребята тебя вспоминают, только хорошее… Похоронили уже.
– Меня и Криййхан похоронил, – ухмыльнулся Мрланк. – А вот им всем! – судя по жесту, достоинство капитана простиралось на добрый метр. – Слышь, Шварц, я тебя рад видеть и все такое, но что с Гржельчиком-то?
Шварц помрачнел.
– Гъдеане его достали. Да не по-честному, понимаешь, а дьявольскими штучками, – он зло сплюнул. – Вы, вампиры, в этом ни пениса не разбираетесь, просто на слово поверь. Из него почти вытянули душу, чтобы принести дьяволу в жертву. Теперь наши попы за него борются. Душу обещали спасти. Тело – не обещали, – он хмуро развел руками. – Вишь, какая фигнища.
Вот это да! Мрланк был уверен, что уж с Гржельчиком-то, жестким, как сплав Иллюера, и всегда знающим, что делать, ничего дурного случиться не может.
– Так это он – тот самый капитан, о котором сообщали, – пришибленно проговорил Мрланк. – Ах ты ж,
