Она указывала на алкогольную галлюцинацию, маячащую в углу уже минут десять, плотоядно поглядывая на колбасу. Галлюцинация была белая и пушистая и периодически подергивала треугольным ухом.
– Ты что, тоже его видишь? – удивился Мрланк. – Это мой глюк!
– Горький корень тебе, а не глюк, – злорадно сообщил Шварц. – Это Мрланк Селдхреди, и он настоящий. Вишь, как колбасу гипнотизирует? – он кинул галлюцинации кружок. Колбаса была поймана на лету и сожрана. Н-да, галлюцинация так не умеет.
– Триста червей могильных, – пробормотал Мрланк. По позвоночнику пробежал холодок. – Вот это белое привидение – Мрланк Селдхреди?
Он опять вспомнил свой кошмар, единственное воспоминание из той лакуны, из слепого пятна на шкале его личного времени. Тело другого Мрланка Селдхреди. Он пришел, потому что его звали по имени, и едва не застрял в этой ужасной клетке для разума. А если бы он попал в тело пушистого земного привидения? Полный коллапс.
Он внезапно понял, что совершенно трезв. Эйфория куда-то делась, герра промокла от холодного пота, свет болезненно резал глаза.
– Налей еще, Шварц, – хрипло выдавил он. – Говорила мне когда-то мама: надо быть поосторожнее со своими необдуманными желаниями. Но кто же слушает родителей?
– О, – Хайнрих плеснул по стаканам. – Кстати: за родителей!
Белое привидение, стащив под шумок еще один круг колбасы, выскользнуло за дверь – только его и видели.
Бен вел Эйззу в обнимку куда-то по коридору, бормоча всякую обычную для влюбленных ерунду. Два мешка с вещами девушки пришлось нести Аддарекху. Он гадал, куда же направляется Райт. Когда они описали круг по кораблю, его настигла догадка: прихлопнутый нежданным счастьем майор сам не знает, куда. Идет и идет, для него важен процесс, а не результат. Но Аддарекху вовсе не улыбалось таскать мешки кругами.
– Так, – он взял товарища за плечо. – Бен, очнись-ка на секунду. Где поселили Эйззу, когда она попала на «Ийон» в первый раз?
– В одной из резервных кают, – ответил тот, не приходя в сознание.
– Стой на месте, – постановил Аддарекх. – Сейчас посмотрю, где у нас резервные каюты, и возьму чипы от них.
Бен засомневался.
– А дежурный офицер тебе даст?
Кажется, майор Райт начал превращаться в кетреййи.
– Тормоз, я и есть дежурный офицер.
Когда он вернулся, Райт и Эйзза были на месте. Целовались и никого вокруг не замечали. А стоило бы: рядом нарисовался любопытный Вилис. Теперь будем всем в красках рассказывать, да еще нафантазирует.
– Пошел отсюда, жопа!
– Аддарекх, да ты чего? – Вилис умильно улыбнулся. Он не оставлял попыток подлизаться к вампиру. Принес извинения; тот признал, что тоже погорячился, но больше коварному блондину не доверял. – Я ж ничего плохого не делаю. Наоборот, охраняю их, чтобы никто не мешал.
– Греби давай, – все, теперь паинькой не прикинется. – Бен, Эйзза, пошли.
Он довел потерявшую представление о реальности парочку до каюты – видимо, Бен тут и поселится, вряд ли его от Эйззы отковыряешь. Кинул багаж в угол, проверил, как положено, системы жизнеобеспечения: циркуляция воздуха, пожарная сигнализация…
– Эйзза, – он позволил себе отвлечь милашку от упоенного разглядывания майора Райта, – меня зовут Аддарекх Кенцца. Если что – обращайся. Я живу в 4-45.
Девушка понятливо моргнула и прощебетала:
– Да, хирра Аддарекх.
К тому, что за этим последовало, он оказался не готов. Реакция Райта, вроде бы человека адекватного и надежного, оказалась для него полной неожиданностью.
– Сиди здесь, – бросил Бен Эйззе и, в одно движение вытолкнув Аддарекха из каюты, врезал ему кулаком в грудину, вышибив из легких весь воздух: – Ты! Нечего подбивать клинья к моей девушке!
Аддарекх, согнувшись, судорожно пытался вдохнуть. Ему это удалось, только когда Бен двинул ему по хребту:
– Хорошо понял?
– Ж-жопа, – выговорил шитанн заученное слово. – Ты что, с потолка рухнул? Я до твоей девушки не дотронулся даже.
– Ты мне зубы не заговаривай! Знаю я вас, вампиров. Эйзза – моя! Не вздумай ее кусать или лапать, усек?
– Ни червя ты не знаешь, – Аддарекх начал сердиться. – Мы никогда не кусаем беременных. И кормящих матерей тоже.
– А потом? – агрессивный настрой у Бена не исчезал.
– Потом будет можно.
– Хрен тебе!
Аддарекх, уже готовый к выпаду, перехватил его руку.
– Чего ты бесишься, Райт? Ты ведь был согласен жить с ней в Раю. Можешь воображать о себе что угодно, но кровь кетреййи принадлежит шитанн, и таких выходок от тебя не потерпели бы.
– Мы не в Раю! – набычился Бен. – Потянешь лапы к Эйззе – я тебе, как натуральному японскому гражданину, харакири сделаю.
– Катись к червям, Райт, – Аддарекху даже не захотелось спросить, что такое харакири. Фраза Бена явно не была обещанием удовольствия. – Адмирал Мрланк поручил мне приглядеть за девчонкой, и я это сделаю, хоть усрись ты кирпичами.
– Чтоб хвост стоял и дети были! – торжественно провозгласил Шварц.
Колбаса кончилась, огурцы – еще раньше. За галетами, что ли, послать на «Молнию»? Землянин вроде не испытывал дискомфорта от отсутствия закуски, но глаза у него были пьяные-пьяные.
Поддержав тост, Мрланк опрокинул стакан. Ему наконец снова удалось достичь того благостно-расслабленного состояния, которое было прервано несвоевременным прозрением.
– А у меня будет дочка, – похвастался он. – Новенькая.
– Тебя бы моим предкам да в сыновья, – брякнул Хайнрих. – Третий ребенок, обделаться! Хотя нет, не надо, а то они от счастья скончались бы прежде времени.
– У тебя разве нет детей? – удивился Мрланк.
– А-а, – Хайнрих махнул рукой, – откуда они возьмутся-то?
– Ты что, нездоров? – спросил шитанн сочувственно.
– Здоров я! Здоров, как… – он не нашел сравнения. – Просто не женат.
Мрланк присвистнул.
– Шварц, тебе сколько лет? Больше, чем мне, точно. Как тебе позволили до сих пор холостым ходить?
– А я ни у кого позволения не спрашивал, – проворчал Хайнрих.
Какой-то рабочий, посланный с кухни, постучавшись, вошел, отрапортовал четко, поставил на стол банку с красными шариками.
– Разрешите идти? – в глазах – ничего, кроме желания сделать все, как надо, и не огрести люлей.
Шварц отпустил его небрежным жестом. Мрланк оживился.
– Это что?
– Помидоры. Их едят, – Шварц открыл банку, ткнул туда странной четырехзубой вилкой (зачем земляне делают на вилках столько зубов?), слопал красный шарик.
Мрланк последовал его примеру, одобрил. Откинулся на спинку кресла, смакуя.
– Жена – это, брат, хорошо, – проговорил он с блаженной улыбкой, вспоминая Айцтрану. – Это, понимаешь, совсем не то, что любовницы, то они есть, то их нет. Это – твоя личная константа бытия. Приходишь домой, а там – жена. Ждет…
Хайнрих вздохнул и представил себе Салиму, ждущую его дома. Хренушки. В его доме она жить не станет. Она и в своей резиденции бывает не каждый день, мотается по всей Земле. И вряд ли будет ждать да мечтать. Он ей нужен там, где он есть. Вернется на Землю, спустить пар не успеет, а она ему – новый приказ. Без соплей. Зато – по-настоящему.
– Ты меня не агитируй, – сказал он Мрланку. – Я и сам хотел бы жениться поскорее. А невеста тянет.
– Так поговори с ее родителями, – посоветовал тот. – Пусть вправят дочке мозги.
– Нет у
