Кроме того, думал он радостно, дела шли так плохо, как только можно. После определенного момента, уже не имело значения, повесят его за пиратство, массовое убийство или убийство Графа Хенгара, наследника Эрхгерцога. Фрей уже был покойник, в любом случае. А это значило, что он может делать все, что захочет, где бы он ни был.
Его бодрое настроение не омрачилось, когда первые зловещие облака поплыли с запада, закрывая луну. Он оставался точно таким же веселым, когда первые капли дождя коснулись его лица. Потом начал завывать ветер, и его беспечность слегка увяла. Дождь превратился в ливень, он заблудился и тут вспомнил, что у него нет карты. К этому времени он начал мерзнуть и искать укрытия, но здесь ничего нельзя было найти. В любом случае у него не было запасов, чтобы пережить действительно сильный шторм. Он решил продолжать идти. Несомненно, он был уже почти на месте? Но …
Он не был.
Когда пришел рассвет Фрей выдохся и устал. Лицо его было таким же мрачным, как небо над его головой. Он упрямо шагал вперед, опустив голову, прорываясь сквозь бурю. Его отличное настроение испарилось. Не было позитива, осталась только злоба, которая вела его вперед. Он отказывался остановиться, пока не достигнет цели. Каждый раз, взбираясь на вершину и видя впереди еще одну, он злился еще сильнее. Дорога должна кончиться в конце концов. Он один против гор, и его гордость не давала ему сдаться величественному комку камней, и не важно насколько он большой.
Наконец ветер перестал, и дождь стих до мороси. Сердце Фрея немного поднялось. Неужели худшее кончилось? Он не смел, поверить в такое, из-за страха попасть в новую бурю. Судьба любила его мучать. Всевышний наказывает оптимистов.
Он пробрался через очередной зеленый склон и посмотрел на долину внизу. Наконец, там он увидел хижину Бодрствующих, где уединилась Амалиция Фейд.
Хижина стояла на берегу реки, широкое прямоугольное здание было построено на центральном квадрате. Вокруг были лужайки переходящие в поля папоротника и других высокогорных растений. Ее крепкие стены увиты виноградом, глубоко посаженные окна с каменными перемычками навели Фрея на мысль об университете или школе. В этом месте была тихая торжественность, весомость которую Фрей обычно ассоциировал с образовательными учреждениями. Академия всегда его впечатляла, с тех пор как он только познакомился с ней. Все эти тайные знания, которые ждали, чтобы их изучили, если конечно не заскучаешь.
Небольшой путь к хижине с примыкающей гравийной дорожкой, являлся посадочной полосой. В долину не было дорог. Как и многие места в Вардии, оно было доступно только с воздуха. В стране столь большой, со столь враждебной географией, дороги и железные дороги никогда не приобретут большого значения, с тех пор как изобрели воздушное сообщение. Небольшой грузовой самолет стоял в одном углу посадочной площадки. Вероятно, он был единственным способом связи с внешним миром, хотя конечно, время от времени здесь могли быть и другие посетители.
Фрей видел маленькие фигурки Стражи Бодрствующих, охраняющих территорию, у них были винтовки. Они выходили из домика охраны, который был построен с внешней стороны дома отшельников. Фрей намеревался прийти под покровом ночи, но заблудился в шторме и это выбило его из расписания. Приблизиться к дому днем незаметно было невозможно.
Дождь совсем прекратился, и он увидел проблески в облаках. В отдалении горы освещали лучи солнца, теплые лучики направлялись к нему. Ничего не оставалось делать, только найти укромное местечко и отдохнуть до наступления ночи. Сейчас, когда шторм ушел и он достиг места назначения, он чувствовал себя таким уставшим, что казалось мог умереть прямо на месте. После недолгих поисков он обнаружил укрытую маленькую лощину, здесь он обложился сухим папоротником и заснул в полости из корней мертвого дерева.
Его разбудил звук двигателей.
Была ночь, ясная и холодная. Он выбрался из клубка папоротника и встал. Его кож пахла старым потом, одежда задеревенела, и он отчаянно хотел писать. Все его тело болело, будто его искусно бил отряд злобных карликов. Он стоял, охая и потягиваясь, потом сплюнул, чтобы очистить рот от прогорклого вкуса. Это сработало, он пошел разведать, что там за шум вокруг.
Привалившись к дереву, он посмотрел вниз на долину. Луна раскрасила мир в сине-серые тона. Окна хижины приглашающе светились, предлагая тепло и приют. Фрей хотел пробраться внутрь, ему бы только иметь крышу над головой, хотя бы ненадолго.
Самолет, который он услышал, был небольшим черным кораблем, изобилующим вооружением. Приземистый, внушительно выглядящий, возможно «Табингтонская Россомаха» или что-то из этой же серии. Он опускался на посадочную полосу, лампы включены на полую мощность: лавина света в ночи.
— Посетитель, — подумал Фрей, застегиваясь, — лучше спуститься вниз, пока они заняты.
Он спустился в долину, держась в папоротнике так низко, как только мог, перебегая открытые участки. Он добрался до реки, где было лучшее укрытие под кустами, растущими на берегу, пошел вдоль них к хижине. Около новоприбывшего судно была большая активность. Вся Стража оставила свои посты, охраняя судно. Они выстроились вдоль тропы между домом и посадочной площадкой.
— Тебе нужно оставить это, — сказал он себе, — воспользоваться ситуацией отвлекающей внимание. Войти в дом. Делай то, зачем пришел.
Минуту спустя он пробрался через папоротник, приблизившись к краю посадочной полосы, чтобы лучше видеть. Ему просто хотелось знать, чего это все так суетятся.
Судно отдыхало на площадке, купаясь в собственных лучах света. Хотя грузовой трап был опущен, ускорители все еще работали и аэриумные двигатели были запущены. Очевидно он здесь ненадолго.
Когда он подобрался так близко, насколько хватило смелости, Фрей сел наблюдать. Ветер шелестел в папоротнике вокруг него. Имя судна было написано в нижней части: «Момент Тишины». Фрей никогда не слышал о нем.
Охрана вела себя так, будто ждала нападения, охраняя маршрут между судном и дверью здания, которая была открыта. Охрана была одета в серые сутаны с высокими воротниками, такие же, как носили все Бодрствующие. Они были вооружены винтовками и носили сдвоенные кинжалы на поясе. На груди гербовая монограмма: сложный рисунок из маленьких соединенных кругов.
Стража, Крейк объяснил, ненастоящие Бодрствующие. Им нужно было мастерство или смышлёность, чтобы быть посвящённым в тайны ордена. Вот почему они носили монограммы на груди, а не татуировки на лбу. Они посвящали себя делу другого рода — защитники веры. Они не были особенно хорошо тренированы или смертельно опасны, но были дисциплинированы. Фрей решил обходиться с ними с тем же уважением, с каким относился к любому имевшему оружие, способное проделать в нем отверстие.
Все были настороже, происходило что-то важное.
В доме произошло движение, и появились несколько Стражей. Они несли большой, перетянутый железом сундук, сгибаясь от его веса. Сундук был произведением искусства, темно-красный лакированный, закрыт на застежки в форме головы волка. Фрею внезапно стало очень любопытно узнать, что там внутри.
Стража подняла его по дороге и почти дошла до самолета, когда две фигуры спустились по трапу их встретить. Фрей почувствовал удар холода при взгляде на них. Сейчас находиться рядом с самолетом больше не казалось хорошей мыслью.
Они с головы до ног были одеты в плотно сидящие костюмы из черной кожи. Ни дюйма их собственной кожи не было видно. Они носили ботинки и перчатки, капюшоны их плащей были надеты на голову. Лица скрывались за ровными черными масками, через которые были видны только глаза.
Императоры. Самые страшные оперативники Бодрствующих. Люди, способные высосать мысли прямо у тебя из головы, если верить слухам. Люди, которые могут свести тебя с ума.
Фрей в папоротнике спрятался пониже.
Стражи поставили сундук перед Императорами, один из них встал на колени и отрыл его. Фрей был слишком далеко, чтобы разглядеть что внутри.
Один из Императоров кивнул, удовлетворенный увиденным, и сундук закрыли. Стража подняла его и понесла вверх по грузовому трапу «Момента Тишины». Они появились секундой позже, оставив внутри свою ношу. Они обменялись несколькими словами, и один из императоров вернулся в самолет. Второй повернулся, чтобы уйти, но внезапно заколебался, его голова наклонилась, будто он прислушивался. Потом он повернулся, и посмотрел на место, где в папоротнике спрятался Фрей.
Ужасное чувство омыло его: отвратительное, кипящее, гнилое. Сердце Фрея затрепетало от ужаса. Он нырнул вниз, прячась, зарываясь в стебли и листья. Глинистый запах влажной почвы, и слабый резкий привкус папоротника проник ему в нос. Он желал превратиться в камень, в кролика, во что-то маленькое и незначительное. Что угодно только бы уйти от внимания Императора. Какая-то далекая часть его осознавала, что переполнявший его страх не реальный, это просто сила, но разум и логика таяли.
