рядом с ней, отодвинула стул, чтобы достать свою сумку из-под стола. Выход был перекрыт.
Бетти нетерпеливо ждала, пока та рылась в сумке в поисках зубочистки.
А дальше, вместо того чтобы поставить сумку назад, на пол, старая дама кинула ее на соседний стул – точнее, прямо на колени невидимой Бетти.
– По-настоящему они должны быть на столах, – сказала она, размахивая зубочисткой, и внезапно оторопела: – Aх!
Бетти безмолвно таращилась на сумку, которая покачивалась у нее на коленях. Проблема была в том, что для всех, кроме Бетти, сумка покачивалась в воздухе. Просто парила в нескольких дюймах над стулом.
– Какой кошмар! – выдохнула старая дама. – Ты только взгляни на это!
Ее подруга посмотрела через стол и выронила нож, который со звяканьем упал на тарелку.
– Уверена, что на стуле ничего не было. – Старушка подняла сумку с колен Бетти. – Я права, видишь? – Она снова опустила сумку, на сей раз еще и хорошенько надавив на нее.
– Ой! – не сдержалась Бетти.
Хозяйка сумки взвизгнула и вжалась в спинку стула. Несколько человек оглянулись. Очень осторожно старушка вытянула длинный тощий палец и нацелилась ткнуть в то место, где у Бетти была нога, но Бетти оказалась быстрее. Она подняла сумку и оттолкнула протянутую руку, отлично зная: пусть куклы делают ее невидимкой, однако почувствовать ее можно.
– АХ! – заверещала старушка. – Призрак!
Проскрежетав стулом по полу, Бетти вскочила и пустилась бежать.
– Догоняйте ту сумку! – крикнул кто-то. – Стой! Призрачный вор!
«Призрачный вор»? У нее ведь сумка в руках! Бетти швырнула ее на ближайший пустой стол и увернулась от мужчины, который бросился к ней с серебряным половником наперевес. Резко остановившись, он для чего-то хлопнул половником по сумке, позволив Бетти незаметно проскользнуть к выходу.
Уже второй раз с момента их приезда Бетти покидала обеденный зал среди суматохи. Она пронеслась мимо матери Сонни, которая нехотя полировала регистрационную стойку, глядя куда-то в пространство.
Собираясь уже вернуться к себе, Бетти заметила за стойкой скромную дверь с табличкой «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА». Из-за двери тянуло запахами еды и стирки, и Бетти подумала о письме, которое только что прочитала. Если кто-то о чем-то и знает, то наверняка это люди, которые тут работали раньше. И сейчас, из-за шума, который Бетти случайно подняла в столовой, наверняка здесь будут обсуждать призраков Поместья Эхо.
Мысли о письме не отпускали. Призрак Элоры вел себя одинаково и сейчас, и почти сорок лет назад: все начинается с гостевых комнат и заканчивается исчезновением сквозь стену. Возможно, стоит обследовать Поместье и попробовать разобраться.
В узком коридорчике для прислуги чувствовалось, что зданию немало времени. Облупившаяся краска местами пузырилась, плитка на полу потрескалась, оконные затворы проржавели. Двоим тут трудно было разойтись, и Бетти дважды сторонилась, чтобы ни с кем не столкнуться: из одной двери появилась горничная со стопкой свежих полотенец, из другой – коридорный, который куда-то торопился. Оба прошли почти вплотную к ней, и, вжавшись в холодную кирпичную стену, она почувствовала, как шуршат крахмальные юбки горничной и как попахивает масло на зачесанных назад волосах коридорного.
Из коридора Бетти попала в огромную шумную кухню, где все бурлило и кипело. Повара что-то нарезали, помешивали, пробовали и перекрикивались друг с другом сквозь клубы пара. На секунду Бетти даже подумала, что зря сюда проникла: похоже, всем тут было не до того, чтобы чесать языком и сплетничать о привидениях. Однако она ошиблась: появление влетевшего из другой двери в кухню молодого человека с пунцовым потным лицом немедленно произвело воистину драматический эффект.
– Призрак в обеденном зале! – объявил он, поправляя на носу большие очки и приглаживая взъерошенную шевелюру. – Масса свидетелей в этот раз! Сумка, парящая в воздухе!
– Не в обычном стиле Элоры, – откликнулась толстая повариха, месившая целую гору теста. – Да еще сразу после вчерашних глупостей с чашкой чая!
Несколько человек засмеялись, но пожилая женщина, которая чистила картошку, приостановилась и погрозила им испачканным пальцем. Руки у нее были похожи на сучковатые ветки – узловатые, коричневые, искривленные годами тяжелой работы, а волосы – белые как снег и пышные, как сахарная вата.
– Холода близятся, – сказала она. – Попомните мои слова. Сколько я здесь – всегда так начинается. Сначала она знать о себе дает, по первости медленно. Наверху в коридорах что-то замечают, вещи разбросанные… Худая погода предстоит. Сильная стужа. – Она стряхнула картофельную кожуру в помойное ведро. – Я еще молодой была, когда все это случилось, так мы говаривали:
Видишь дух Элоры Гуд –
Значит, холода грядут.
– Милдред права, – подхватил кто-то. – Слышали, что вчера на озере случилось? Кто-то провалился под лед. Девочка, вроде как гостья из Поместья. Говорят, видели кого-то в воде, Утопленницу. Некоторые считают, что это Элора, может такое быть?
Милдред кивнула:
– Описание похожее. Длинные светлые волосы подо льдом – вот в чем все сходятся. И все, кто знал Элору Гуд, говорили, что у нее красивые золотые кудри, каких ни у кого нету. Спросите меня, так только она там быть и может.
Бетти затаила дыхание. Длинные светлые волосы подо льдом… красивые золотые кудри, каких ни у кого нету.
– Да, люди думают, что это романтично и все такое, – продолжала Милдред. – Элора бегает в ночи, свою потерянную любовь ищет у озера и скорей окоченеет до смерти, чем вернется без него, но… – Она умолкла в задумчивости. – Может, она и не окоченела. Может, тоже упала в озеро и утонула. Я всегда думала, что ее подружка знает больше, чем говорит.
– Какая подружка? – спросила толстая повариха. – Из тех, что тут все еще работают?
Но Милдред сжала губы:
– Разболталась я.
– Ух ты! – не выдержала молодая девушка, которая мыла щеткой посуду в раковине и, судя по наблюдениям Бетти, делала это так себе.
Наверное, девушка была новенькой или из работников, нанятых помогать, пока длится ярмарка.
– А вы когда-нибудь ее видели? – спросила девушка. – Я про Элору.
– Два раза, – ответила Милдред, разрезая картофелину на четыре части и принимаясь за другую. – У девятого номера, обычное место. И она исчезала, прям проходила сквозь стену в конце коридора. Полно народу тоже видали – всё больше те, кто похрабрей или поглупей, чтобы тут задержаться.
Бетти раздирало желание задать вопрос, который так и вертелся на языке. Может, рискнуть: на кухне столько людей, все работают, переговариваются, кастрюли гремят и булькают… Заметит кто-нибудь новый голос среди этого всего?
«Ладно, была не была, – подумала Бетти. – Другого шанса может и не выпасть».
– А что там, за той стеной? С другой-то стороны? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал пониже и повзрослее.
– Ну, там старый ход был. Много лет назад, – ответила Милдред, не поднимая глаз. – Для слуг, чтоб не мешали гостям. После смерти Элоры рассказывали, что видели, как в глубокой ночи ее призрак поспешает там вниз, вот люди и начали той лестницы сторониться. А однажды молодой слуга упал оттуда и расшибся. Едва не убился. Знать, увидал, как Элора слезы льет на лестнице, и так испугался, что ступил мимо и покатился кубарем.
На кухне стало гораздо тише. Почти все прервали работу, чтобы послушать Милдред, и Бетти догадалась, что раньше они об этой истории не знали.
– А потом, конечно, – продолжала Милдред, – к Поместью еще пристройку приладили, сзади, чтобы комнат больше было. – Она фыркнула. – Жадность, вот что я вам скажу. В общем, прикрыли старую лестницу, стену там сделали. И теперь, какой путь Элора ни выберет, он призрачный и есть только в ее мире, а не в нашем.
От этих слов Бетти охватила дрожь – и от страха, и от возбуждения. Жутко было думать о том, как идет Элора своим призрачным маршрутом, запертая в прошлом… А еще это обескураживало. Как получится последовать за призраком и узнать, куда он девается, если нет прохода через стену?
Бетти подождала еще пару минут, но разговор перешел от призраков к тому, сколько пирогов нужно готовить завтра к балу-маскараду и можно ли держать гирлянды, украшенные листьями и ягодами, снаружи, на огороде, чтобы оставались свежими. Возвращаясь из кухни по коридору,
