Все обернулись к экрану телевизора, на котором замелькали кадры, вызвавшие большое оживление среди присутствующих. Особенно им понравились обалдевшие рожи бандитов, пытавшихся стрелять из нестреляющих автоматов.
– Вы представляете, товарищи, насколько уменьшился риск при задержании бандитов и скольких возможных жертв мы избежали при этом.
Теперь все смотрели не на экран, а на смутившихся Костика и Сему.
– Спасибо вам, друзья, за помощь…
– Это еще не все, – перебил полковника Вовчик. – Давай, Колян!
Колька подошел к начальнику и передал ему папку с делом «Черных орлов».
Полковник, раскрыв папку, стал листать, сначала как бы не особенно вникая, а потом все с большим интересом.
– Прошу меня извинить, – сказал он и подозвал к себе нескольких сотрудников. Те, склоняясь над страницами дела, читали и вполголоса обменивались непонятными замечаниями.
Наконец полковник захлопнул папку, снова встал. Вид его был слегка смущенный.
– Что ж, надо признать, работу вы проделали очень важную. Кое в чем вы опередили моих сыщиков. Вам удалось обнаружить неизвестные нам факты и выявить неустановленных нами лиц, проходящих по делу. Я поручу своим сотрудникам внимательно изучить ваши материалы и провести по ним дополнительное расследование. От лица руководства отдела объявляю вам благодарность за помощь правоохранительным органам в борьбе с преступностью.
– Позвольте мне, – Сентя поднял руку, как школьник на уроке.
– Пожалуйста.
Сентя встал, забыв, что на его коленях лежат портфель и шляпа. Подобрав все это с пола, он сказал:
– Прошу вас отметить особую роль школы в воспитании таких сознательных и самоотверженных граждан. Не далее как 9 мая наш ученик, – последовал жест в сторону Кольки Челюкана, – Николай Морев совершил героический поступок, предотвратив…
– Отмечу, – перебил его полковник. – Непременно. Тем более что в моем столе, – он улыбнулся, – лежат ваши заявления с требованиями привлечь хулигана Морева к ответственности.
По кабинету прошелестел смешок.
– Он его пять раз из школы исключал, – наябедничал Вовчик.
– А с вами, молодой человек, – полковник вышел из-за стола и остановился перед Вовчиком, – с вами будет особый разговор. Как это вы додумались, друг мой, направить живых людей на минное поле?
Вовчик тоже встал, задрал голову:
– Живых людей? Не направлял. Бандитов послал.
– А если бы ты ошибся? – грозно спросил полковник. – Если это были мирные граждане, а?
– Что я, бандитов не видел? – небрежно спросил Вовчик. – Это элементарно… – Добавить «Ватсон» он постеснялся.
– Ну так вот, Чижики. Оценка ваших действий не была бы полной, если бы мы не внесли в нее критические мотивы. И я прошу прессу, – он повернулся к журналистам, – освещая эти события, дать всестороннюю оценку деятельности Морева и его команды. Хорошо еще, что на всех этапах мы подстраховывали ребят, обеспечивали их безопасность. Но это потребовало отвлечения значительных сил от выполнения основной задачи. И кстати, в том, что Клячкину удалось вырваться из окружения, частично ваша вина – мы не имели возможности густо блокировать его дачу из-за недостатка сотрудников. Все ясно?
– А мы исправили ошибку. На мины их посадили, – оправдался Вовчик.
Полковник не ответил, он пристально посмотрел на Вовчика, и рука его машинально потянулась к поясу, к широкому ремню…
На этом пресс-конференция в РОВД закончилась.
Вечером в штаб-квартиру Чижиков зашел участковый.
– Костик, беги до дому – батя твой на проводе.
Костик ушел, надо сказать, неохотно. Он уже представлял себе содержание разговора.
– Дядя Андрей, – спросила Галка, – а что этим ребятам будет? Которые оружие ремонтировали?
– Трудно сказать. Это зависит от многих обстоятельств.
– Вы бы замолвили за них словечко, – набрался наглости Колька.
– Это еще с какой стати?
– Они не очень-то виноваты, – упрямо продолжал Колька. – Любят мастерить. Училище отлично закончили, нам мастер рассказал. А работы для них нет. Вот их Арнольд и подхватил.
Андрей покачал головой.
– Как ты думаешь, Колян, много еще таких ребят в нашей округе?
– Еще бы! Полно!
– А что же их всех Арнольд не подхватил? Значит, было что-то, что их остановило, так? Вам с матерью тяжело живется на ее пенсию, но ты же не воруешь?
Колька смутился, попытался объяснить:
– Ну, разные у людей характеры…
– Значит, есть все-таки их вина, что пошли за Арнольдом на преступление? А думали они о том, что оружием, которое они своими руками подготовили к бою, будут кого-то убивать?
Колька промолчал. А потом все-таки добавил:
– Все равно жалко ребят.
– Жалко, – согласился Андрей. – Преступление – любое – страшно еще и тем, что губит не только жертву, но и самого преступника. Подумайте, ребята, об этом.
Вернулся Костик.
Прощаясь, Андрей все-таки успокоил ребят:
– Накажут их, конечно, но не очень строго. В порядке назидания. Поняли?
– Ну, что батя твой? – сразу спросили ребята Костика, когда Андрей ушел.
– Домой зовет. Соскучился. Поволновался. Вам всем привет от него. И поздравления. В гости ждет.
– А что? Элементарно, да, Штирлиц? – Вовчик подмигнул Михе.
– Ага! – подхватил тот. – Цепляем к «Кинстинтину» пару лодок на буксир, чтоб все поместились, и – водными магистралями, с песнями!
– А можно на Воронке, – предложил Кролик. – Из телеги фургон сообразим…
– И к весне доберемся!
Костик засмеялся, представив, как у отцовского особняка останавливается потрепанный фургон и из него вываливается галдящая ватага его верных друзей.
– А когда ты уезжаешь? – спросила Галка.
– Еще денек выпросил.
– Молодец! – обрадовались Чижики. – Завтра – отдых после боя. Едем на Святой остров.
А между тем… Между тем Ерохе удалось бежать. Охраняли его не так уж строго, и, когда началась суматоха с захватом Арнольдовой дачи, он сумел ускользнуть незаметно и для охраны, и для штурмовавших дачу спецназовцев.
Окольными путями, осторожно, как лисица, пробрался Ероха в Дубровники, домой заходить не рискнул, затаился на «Дачке». Но и здесь задерживаться не стал: решил рвануть подальше и от милиции, и от бандитов Арнольда.
Достал спрятанный под полом пистолет и в двух шагах от «Дачки» голоснул частника – пенсионера на древней «Победе». Старик с готовностью посадил Ероху и долгое время, пока ехали в сторону Званска, рассказывал о своей бурной событиями жизни.
Километров через сорок Ероха ткнул ему в висок пистолет и выгнал из машины.
Сев за руль, он немного растерялся – машина старого образца, управление незнакомое, но он все же быстро освоился и покатил куда глаза глядят, лишь бы подальше…
Особо далеко не получилось. Очень скоро сзади пристроился милицейский «жигуленок» и скомандовал немедленно остановиться. А впереди уже маячили – один с жезлом, другой с автоматом. Оно и понятно – машина-то приметная, одна на всю округу.
Ероха резко затормозил и через правую дверцу выскользнул из машины и нырнул в кусты.
Сзади постреляли, но он ушел.
Бежал лесом, спотыкаясь и падая, обдираясь о сучья. Выбежал на тропку; она привела в маленькую деревеньку на берегу маленькой речки.
Осмотрелся. Выбрал лодочку, пристегнутую цепью к стальному колышку. Вырвал колышек, бросил его вместе с цепью на днище лодки, выхватил из соседней весла и замахал по течению.
Плыл долго. Стал плутать – сначала умышленно, а потом и вовсе потерялся. Сворачивал в протоки, огибал островки и, когда стало темнеть, понял, что заблудился и надо искать ночлег – подходящий и безопасный.
А тут как раз – островок, уютный, густо поросший травами и деревьями. Пристал к нему, вытащил нос лодки на песок, побрел в глубь острова. И где-то в самой его середке наткнулся на какие-то развалины. Не очень они его вначале порадовали – остатки стен, проросшие крапивой и лопухами битые кирпичи на полу и никакой крыши над головой.
Побродил вокруг, высматривая, где бы найти место поудобнее для лежбища, и наткнулся на полузаваленный вход, ведущий куда-то вниз.
Заглянул. Ничего, конечно, в темноте не разглядел. Стал осторожно спускаться по расшатавшимся от времени, постукивающим каменным ступеням.
Чиркнул зажигалкой. В слабеньком свете замаячили какие-то каменные ящики, похожие на саркофаги, что ли?
Но ему уже было все равно. Устал, хотелось спать, одолевал голод.
Ероха улегся на первый же ящик, холодный и гладкий, повернулся на бок и что-то столкнул с него ногой. Бряцнуло железо.
Он нагнулся, щелкнул зажигалкой…
Вот это удача! На каменном полу лежал новенький немецкий автомат. Видно, из тех, что он безуспешно искал столько времени.
