одурманена наркотиком и позже пожалеешь об этом.
— Никогда.
— Так и будет. Отпусти меня, — он резко повернул голову, и ее рука безвольно соскользнула вниз, а голова поникла.
Ее глаза замерли на его груди, и тут Веру посетила чертовски дерзкая мысль.
Облизнув в предвкушении губы, она потянулась к его соску и лизнула необычно плоский диск, отчего на нем выступила маленькая бисеринка. Обхватив губами, Вера начала посасывать ее, нежно прикусывая зубами.
Из груди Рота вырвался гортанный рык, а руки инстинктивно обхватили ее бедра. Сильные пальцы сжали ягодицы, но ей не было больно. Наоборот, это ее вдохновило. И она стала посасывать бисеринку соска немного сильнее, слегка потирая нижними зубами.
На вкус Рот был великолепен. Да и пахло его тело умопомрачительно. Мыльной свежестью и чисто мужским амбре. А еще ей очень нравилось, как щекотал подбородок его бархатистый пушок, пока ее губы ласкали его тело.
— Вера, — простонал он. — Прекрати.
Она обхватила ногами его бедра, чтобы он при желании не смог отстраниться, а ее рука, отпустив его плечо, скользнула к резинке его штанов. К счастью, та была эластичной, поэтому ее пальчики, без труда проникнув под ткань, вмиг добрались до его горячей кожи. Вере не терпелось детально изучить то, что было там… внизу.
Отпустив ее бедра, Рот схватил ее за запястья.
Его пальцы были сильными, словно стальные наручники. Он так резко оторвал от себя ее руки и развел их в стороны, что она, выпустив его сосок, ткнулась лбом в его грудь и, отпружинив, откинулась на кровать.
Когда она открыла глаза, Рот нависал над ней.
— Нет, Вера. Нет! — его голос, как и лицо, был сердитым.
— Ты меня не хочешь? — она ненавидела себя за то, что ее глаза наполнились слезами, но ничего не могла с этим поделать.
Рот резко втиснулся меж ее бедер, раздвинув их еще шире, и склонился над ней так низко, что нечто твердое уперлось в ее киску. Его золотистые глаза сузились.
— Ты все еще под действием наркотика, Вера. И не можешь мыслить рационально. Ты потом пожалеешь об этом.
— Нет, не пожалею. Я хочу тебя. Ты мой. Я тебя не отпущу.
Он прикрыл глаза и, отвернув голову, сделал несколько глубоких вдохов. А затем приподнял верхнюю часть торса на несколько дюймов, что позволило ее любопытному взгляду, скользнувшему по его груди к животу, обнаружить весьма внушительную выпуклость, оттопырившую тонкую ткань штанов в районе паха.
Его хватка на ее запястьях ослабла, поэтому она без раздумий обхватила его шею и притянула к себе. В ту же секунду — стоило их телам соприкоснуться — глаза Рота распахнулись, и он, вновь обхватив ее запястья, прижал ее руки к кровати.
— Нет, Вера, — он резко поднялся, отпустил ее руки и попятился назад.
Вера, сев, уставилась на его пах.
Очертания этой выпуклости были хорошо ей знакомы. Выходит, его член не сильно-то отличался от человеческого. Просто был гораздо больше, судя по его форме и размеру.
Резко развернувшись, Рот рванул в ванную.
— Оставайся в постели, — приказал он. — Мне нужна минута, чтобы прийти в себя.
Вера почувствовала, как слезы, капая с ресниц, стекают по щекам.
Рот не закрыл дверь, но его не было видно. Она опустила глаза и замерла в смущении. Ее больничный халат задрался до самой талии. Она покраснела и, что еще хуже, почувствовала себя извращенкой.
Рот был очень добр с ней, а она набросилась на него как мартовская кошка.
Он был мускулистым веслорским бойцом, она — отощавшим оператором дронов. К тому же под действием наркотика мало чем отличалась от психически больной. А попыткой соблазнить его выставила себя идиоткой.
«Вот чем я отплатила за все, что Рот для меня сделал».
Вера сжала бедра, потянула вниз халат, прикрывая колени, и скрестила на груди руки, пряча торчащие от возбуждения соски, чего не могла скрыть тонкая ткань халата.
В этот момент в ванной полилась вода… похоже, в раковину.
«Интересно, а Рот сожалеет, что вообще меня встретил?»
Когда вода перестала журчать, Вера прижала подбородок к груди, отказываясь смотреть на Рота. Хотя слышала, что он подошел к кровати.
— Вера, тебе лучше?
— Мне так жаль.
Подойдя к ней сзади, он нежно погладил ее по спине.
— В этом нет твоей вины. Наркотик еще не вышел из твоего организма. Постарайся немного отдохнуть. Я буду рядом.
Дверь смотровой со скрипом отворилась.
— Я принесла вам поесть, мистер Рот.
Как только он перестал ее гладить, Вера легла на бок и укрылась одеялом. Она осмелилась взглянуть на него, лишь когда Рот забрал у медсестры большой поднос с едой и направился к стойке у дальней стены с намерением поставить его туда.
— Ты хочешь кушать, Вера? — его тон был мрачным. — У меня тут три тарелки.
— Нет. Я лучше отдохну. Ты прав. Мне нужно поспать.
— Я буду здесь, с тобой. Я не уйду.
От его слов на душе стало еще тоскливей.
Она набросилась на него, как дура, а он не ушел и продолжал о ней заботиться. Если бы парень, к которому она не испытывала влечения, начал к ней приставать, ей бы стало не по себе. Но Рот был слишком милым, чтобы уйти и оставить ее без присмотра.
Вера вытерла слезы, чувствуя себя глубоко несчастной.
Рот кушал. Она слышала это, так как в комнате было очень тихо.
Закончив с едой, он тут же вернулся к ней и снова нежно погладил по спине.
— Вера, ты в беде. Пожалуйста, не плачь.
Ей хотелось открыть глаза, чтобы посмотреть на него, но она не могла.
«Если я увижу на его лице жалость, то разрыдаюсь в голос».
— Я сожалею о том, что сделала. Ты был так добр ко мне.
— Твои эмоции все еще нестабильны из-за наркотика. В этом нет твоей вины. Мне нужно было после душа
