сменила несколько вариантов лиц, а потом с легкостью разрубила ладонью деревянную столешницу. Одно хорошо: увидев цвет моей крови и выслушав объяснения эльфов, они несколько успокоились относительно моего происхождения. А припомнив, что за все время я еще ни разу не сделала попытки на кого-то напасть, перестали хвататься за оружие.
И это хорошо. По крайне мере теперь мне можно было не хвататься за сайеши и не накидывать в спешке капюшон каждый раз, когда на небе появлялась луна. Напряжение в отряде заметно спало. Люди успокоились. Я тоже перестала дергаться по пустякам. На меня, конечно, все еще косились, однако после Торрота путь мы продолжили в прежнем составе, и это, пожалуй, было самым главным достижением.
Само собой, идти на своих двоих было далеко не так удобно, чем проводить время в седле. Однако меня клятвенно заверили, что после Торрота нормальных дорог в Приграничье можно не искать – их попросту нет, а по здешним буреломам ни один конь не пройдет, не переломав себе ноги.
Я согласилась. Куда деваться? И вот теперь нам приходилось часами брести по известным только патрулю тропкам, постепенно удаляясь от обитаемых мест.
С каждым днем лес постепенно становился все мельче и приземистее. Трава под деревьями все чаще выглядела пожухлой и безжизненной. Цветов вообще было не видать, словно кто-то решил извести их в этих местах под корень. Звонкое птичье разноголосие сменилось редкими выступлениями наиболее смелых и отчаянных пичуг. Звериный рев доносился все реже. Деревья пригнулись к земле, будто от невидимой ноши, местами, как и трава, начали чахнуть, а листва на многих из них потемнела, почти почернела, словно их изнутри сжирала смертельная болезнь. Вскоре эти места совсем перестали напоминать привычный лес, и мне все чаще казалось, что это – зловещее предзнаменование и явный призрак приближающихся болот, в которых, судя по тому, как болезненно перекручивались древесные стволы и усыхали кроны, таилось нечто опасное. Мертвая зона. Обиталище нечисти. И только вездесущие комары с охотой вились между почерневших деревьев, как будто их это ни капельки не смущало.
А еще на горизонте постепенно вырастали далекие, но такие прекрасные Мглистые горы, манящие крутыми склонами и пугающие своей недосягаемой высотой. Они притягивали взоры, заставляли с надеждой всматриваться в даль. И я не могла оторвать глаз от двух неимоверно далеких, едва различимых на таком расстоянии пика – один безупречно белый, недосягаемый и величественный, с которого можно хоть сейчас было рисовать прекрасную картину, а второй угольно-черный, страшноватый и недобрый. Те самые легендарные Летящие пики, где, по преданию, Двуединый создал своих первых детей.
Невольно вспомнив удивительное полотно в королевской сокровищнице, я снова взглянула на горы и, мысленно сравнив фон с тем, что видела сейчас, чуть не поежилась: неведомый художник настолько точно передал незримую силу этих мест, настолько хорошо сумел изобразить эти пики, что сейчас, глядя на них, очень легко было представить, как когда-то, очень и очень давно, здесь бушевали кровавые битвы. Что когда-то именно здесь насмерть сражались крылатые создания, здесь же творилось страшное предательство, и именно на эти земли потом пало проклятие умирающих, превратившее некогда цветущий край в печально известную Кровавую пустошь.
Не знаю, сколько правды таилось в той старой легенде. Не думаю, что все именно было так, как говорят. Возможно, крылатые выглядели вовсе не так, как изображено на той картине, и вполне вероятно, в действительности они не были такими уж кровожадными. Но в то, что они когда-то существовали, было очень легко поверить – именно сейчас, глядя на место их последней битвы и вечного упокоения.
– Грустно, да? – тихонько шепнул над ухом Рум, когда мы сделали привал, а я отошла в сторонку от лагеря и в очередной раз засмотрелась на горы. – Когда-то тут кипела жизнь. Мглистые горы были центром мира, а слава крылатых гремела по всем обитаемым землям. Когда-то им благоволил сам Двуединый, перед ними склонялись травы, послушно льнула земля, и их поддерживал сам воздух, давая возможность свободно летать. У них было все. Даже небо лежало у их ног. И все это они безвозвратно потеряли.
– Но почему? – так же тихо спросила я. – Войны ведь не начинаются просто так.
– Все правильно. Но это было давно, а помню лишь время, когда они уходили.
– Ты?!
– Мне три тысячи лет, – грустно напомнил мой ангел-хранитель.
Двуединый. А ведь верно! Но до сегодняшнего дня мне и в голову не приходило, что именно это значит.
– Так это правда? Крылатые – не легенда? Они действительно были?
– Конечно. И Повелительницы бурь, и Меняющие обличья, которых вы почему-то зовете демонами Иира. Они враждовали много тысячелетий, истребляя друг друга с ожесточенностью, достойной того, чтобы ее воспевали в легендах. Враждовали вплоть до того времени, пока не стало слишком поздно и их народы не исчезли с лица земли. Если не веришь, спроси у эльфов – они должны помнить.
– Да я верю, – слегка растерялась я. – Просто легенда – это одно, а я… мне с детства рассказывали историю про Падшего, а также про его возлюбленную и их гибель, после которой крылатые навсегда покинули Летящие пики.
– Насчет гор все верно, – пробурчал Рум. – И царство Иира существовало на самом деле. Там, кстати, в свое время было довольно многолюдно и… хм, весьма мрачно, так что насчет демонов чуток правды все же имеется: Меняющие тогда излишне увлеклись черным цветом. А вот с Падшим люди здорово промахнулись. Красивости им, видите ли, подавай. Великая любовь и великая жертва… ах-ах, как трагично… тьфу! Это ж надо – так все извратить ради красного словца?
Я невольно отпрянула, когда он совершенно неожиданно разозлился.
– Что значит извратили?
– Все! – отрезал дух и, гневно засветившись, излишне резко взмыл в воздух. – Не было там никакой великой любви. Не было трагедии. А если что и было, то точно со стороны этой белобрысой куклы!
– Рум, ты чего? – опешила я, когда маленький хранитель вдруг раздулся до размеров Ширры и зло оскалился, продемонстрировав клыки ничуть не короче скорриных. Засветился весь, но не золотистым, как раньше, а опасным красноватым светом, его глаза потемнели, а спина изогнулась, будто там снова вот-вот готовились отрасти демонические крылья.
– Это было предательство! – рявкнул он, заставив меня отступить. – Тщательно продуманный план, после которого, если бы все получилось, на свете не осталось бы ни одного настоящего Меняющего! Она предала его! Обольстила, а потом уничтожила!
– Кто?!
– Она, – вдруг притих уронил Рум, погаснув так же резко, как и загорелся. – Миарисс Ас Илт Миисса. Последняя из Танцующих, которая, к счастью, сама не пережила предательства. Так что в конечном итоге Повелительницы ничего не выиграли: потеряв единственную владеющую магией сестру, они не смогли пошатнуть равновесие.
