парчу золотую
Положу на зеленый и нежный атлас.
Снизу, влево, пусть ляжет осколок рубина, —
Это край позабытых железных богов,
Что валяются в грозных ущельях Бенина
Меж слоновых клыков и людских черепов.
Вправо, выше, где вольные степи Сокото,
Шерсть пантеры и пулю я рядом нашью,
Здесь прекрасны сраженья, привольны охоты,
Хорошо здесь скитаться копью и ружью.
Дальше крупный опал, прихотливо мерцая
Затаенным в нем красным и синим огнем,
Мне так сладко напомнит мечети Сонгаи
И султана сонгайского праздничный дом.
И жемчужиной дивной отмечен мной будет
Сердце Африки, город чудес — Тимбукту,
Где встречается тот, кто сидит на верблюде,
С тем, кто правит рулем на тяжелом плоту.
Здесь впервые вздыхает легко и глубоко
Запыленный, пустыней измученный гость,
Приезжающий пестрые ткани Марокко
Обменять на рабов и слоновую кость.
Он глядит, как фонтаны исполнены неги,
Как пылает на солнце банановый лист,
И — он знает, сюда не придут туареги,
Не хлестнет этих стен их пронзительный свист.
Я создам эту карту, и, верно, поэты —
Это город поэтов и пальм, Тимбукту —
Лунной ночью почувствуют тайно, что где-то
Звон их лютней ответную будит мечту.
24
загл., автограф 2
отсутствует
3
И только наверху, сияя
7
Так мертвый может лечь в могилу.
10
Как будто призрак корабля
13
А снизу гул взносился многий
18
Плеснула в грудь мне, как волна
20
Душой навек обретена
27
Мелькал призывом уходящий
25
загл., автограф 2
отсутствует
1–6
Ворона под моим окном
Спросонья шевелит крылом,
Еще не наступил рассвет,
Ни ночи нет, ни утра нет,
Лишь в небе за звездой звезда
Истаивает без следа.
20
Бесшумной птицы средь высот.
28
Жесток, как только жизнь моя.
29–32
отсутствуют
36–37
И одиноко сжег мой час,
Вечернюю оставьте тьму
26
13–15, автографы 1, 2
Все слова, что пропели
Раз в моем бытии,
В этот час не тебе ли
16, автограф 1
Как все мысли мои?
16, автограф 2
Как все мысли мои.
17, автограф 1
Ты, со взглядом прозрачным
17, автограф 2
Ты, со взором прозрачным
18–19, автографы 1, 2
И такой глубины,
Что одним новобрачным
20, автограф 1
На земле суждены!
20, автограф 2
На земле суждены.
28
1, автограф
По городу плывет ночная тишь
4
Помилуй, Боже, мраморные души!
6
Как будто арфы дальние запели
9
Безумная, я кинула мой дом
24
На всё, провозглашенное душою!»
28
Хотя и знаю, что зовут любовью!
30
Прислушиваться к крикам журавлиным
35–36
Я пьяно точно близится гроза,
Иль точно пью я воду ключевую.
50
Меня, кому — единое мгновенье
52
До громового светопреставленья
29
загл., автограф 1
отсутствует
вм. 1–24
В тихой комнате моей Сивилла
Братья, братья слово осиянно
Что ему юдоль земных тревог
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово это — Бог
Да мы жалки, да мы плачем много
Но живем под голубым огнем
Оттого-то и хотим мы Бога
Видеть нашим хлебом и вином
Верь мне если б не был Бог повсюду
В каждой <кровной?> памяти волне
Ежедневно б мы дивились чуду
Видя <трап?> в слепящей вышине
Есть у вас <...> числа
Ваш домашний ваш рабочий скот
Все тона бессмыслия и смысла
Рабье вам число передает.
Вспомнишь ли науки иль искусства
Зоркое добро слепое зло
Мысли ощущения иль чувства
Прошлого, и назови число.
И оковы сбросившее слово
Крыльями заплещет над тобой
Точно лебедь с тучею громовой
Прилетающий к тебе весной
От запева нового Орфея
Горы будут в трепете рыдать
Ты из бездны <извлекаешь?> змея
Для забавы выманишь опять.
загл., автограф 1
отсутствует
вм. 1–24
В дни, когда всё в мире было ново
Ярко не по-нашему, когда
Солнце останавливало слово
Слово разрушало города.
И орел не взмахивал крылами
Звезды жались в ужасе к луне
Если словно розовое пламя
Солнце пролетало в вышине.
Ангелом оно спускалось к людям
Целовало и учило их
Пропадать учило в братских грудях
Туч и водопадов снеговых.
А для низкой жизни были числа
Как рабочий подневольный скот
Потому что все оттенки смысла
Набожно число передает.
Ведавший искусство иль науку
Горнее добро, слепое зло
Не решаясь обратиться к звуку
На песке вычерчивал число.
Но забыли мы, что осиянно
Только слово меж земных тревог
И в Евангельи от Иоанна
Сказано,
