— Обычно мы выходим в эфир два и три раза в сутки… Короткими сеансами с переменами волн, иначе могут засечь.
Он как будто следовал за ее мыслью, даже чуть опережая ее. Потом он дал несколько советов по технике работы. В дверь снова постучали.
— Войдите!
Связной сообщил, что пришел человек от Жоржа.
— Пусть зайдет через минуту, — сказал Ким и, обращаясь уже к Кларе, добавил:
— Подготовьте донесение связного для передачи в Москву. На слух берете?
— Если стандартный текст…
— Попробуйте. Мои вопросы, если они будут, можете не записывать.
Он дал ей листок бумаги и карандаш.
Вошедший посланец Жоржа — одного из боевиков киевского подполья — сообщил, что за минувшую ночь через Киев прошло два эшелона с танками, по два на каждой платформе, всего двадцать семь платформ.
Кроме того, он стал подробно рассказывать о передвижениях войск в Киеве. Это была обычная военная информация о количестве провезенных орудий, прошедших машин с боеприпасами и т. д.
Выслушав, Ким помолчал, размышляя об этих цифрах.
— Ну хорошо, — сказал он, — а какие планы у вас насчет операции «Днепр»?
— Жорж просил передать — «Днепр» будем брать штурмом.
— Все, что он просил передать?
— Да. Так и скажи, говорит, Киму — штурмом. Просит назначить срок.
— Непонятно.
Посыльный пожал плечами.
— Непонятно, — повторил Ким. — Зачем нужен штурм? Что он даст?
— Товарищ Ким, можно доложить свои соображения?
— Говори.
— Наши спорили. И решили: это единственный вариант — взять штурмом и уничтожить.
— Что уничтожить? — улыбнулся Ким. — Да говори, не стесняйся — это же не игра. Ты знаешь, о чем идет речь, я тоже. А эта девушка — радистка, через нее пойдет вся информация.
— Та я ж говорю — Жорж предлагает взять ночью штурмом и, ну, значит… взорвать. Долго, говорит, понимаю, не удержаться, но на момент диверсии вполне достаточно.
— А самим потом куда?
— Рассеяться.
— Ясно, как утренний туман. Передай — срока пока назначать не будем. Я подумаю. И еще: независимо от того, штурмом или что-нибудь похитрей придумаем, — все ваши люди, участвующие в операции «Днепр», должны уйти в лес.
— Все?
— Дарницкая группа…
— А если Жорж спросит зачем?
— Разве мало уже принесено жертв?
— Так ведь, товарищ Ким, Жорж сказал: «Полная безопасность». Алиби!
Ким вздохнул. «Алиби»! Наивные люди… Как будто можно ждать от немцев соблюдения хотя бы формальных норм правосудия!..
— Рекомендую уйти всей группе, — повторил он.
Посыльный кивал головой, иногда добавлял «понял, слушаюсь». Потом Ким дал ему с собой пачку листовок, и он ушел, а Клара, немного запинаясь, глядя на записанные ею цифры, стала повторять текст донесения.
Выслушав до конца, Ким сказал:
— Ну и отлично. Сегодня в пятнадцать выйдете на связь с Москвой и передадите эту шифровку. Подпись: Новый, Смирная.
Дверь приотворилась, на этот раз без стука, и вошел тот самый стройный юноша интеллигентного вида — Валюшкевич, который привел ее к Киму.
— Заходи, Игорь, жду, жду, — сказал Ким и, обращаясь к Кларе, представил ей его: — Познакомьтесь, это Игорь Валюшкевич, командир диверсионно-разведывательной группы нашего центра — разведка в разведке. Клара Давидюк — наша новая радистка.
— Я уже понял это, товарищ Ким, — вежливо кланяясь, ответил Валюшкевич.
— Что у вас?
Юноша вздохнул, взглянул на часы и ответил:
— Неудача, товарищ Ким. То есть сама операция прошла отлично. Часовые ничего не заметили — за это ручаюсь. Но мина не взорвалась. Я сужу по времени… Мы поставили на одиннадцать. А сейчас уже час дня. Взрыва никто не слышал.
— А взрыв можно и не услышать, расстояние отсюда порядочное. Что говорит Курков? — спросил Ким.
— Он считает, что было б слышно.
— Чеку вынул?
— Вынул, товарищ Ким. Будете ругать, но я уже когда отполз, вновь вернулся, проверил…
— Да, это уже напрасно. Такие вещи надо делать с одного раза. Словом, так: с сообщением пока подождем. Я уверен — мина сработает. Возможно, не точно в назначенный час — у этих мин есть такой недостаток. Но взрыватели у них первоклассные. Ждите связного.
— Связной будет только к вечеру. Товарищ Ким, разрешите, я дойду до Остра, мне все равно нужно туда, чтобы подготовить отъезд мамы в Чернигов. Вы же знаете…
— Надолго?
— Думаю и заночевать там.
В этот день в пятнадцать часов Клара впервые самостоятельно вышла в эфир. Она надела наушники и склонилась над рацией… Два цвета — оранжевый и синий — сошлись в одном кружке, слились в один цвет… Перед ней лежало подготовленное сообщение, состоящее из длинных колонок цифр. С ней рядом находился Немчинов. Он следил за каждым ее движением. Сеанс еще не кончился, когда Немчинов вышел из землянки. Увидев Кима, сказал ему только два слова: «Работать может».
Клара очень устала. Точность, с которой она давала текст, требовала большого напряжения нервов и сил. А к тому же она волновалась. Выключив рацию, она снова и снова сверяла цифры. Потом вышла на волю из землянки.
— Здравствуйте, Микки-Маус, — вдруг раздался голос позади. Она обернулась. Голос был знаком, но исходил от незнакомого человека с бородкой. Человек догонял ее, улыбался ей.
— Товарищ Иван?! — радостно вскричала она. Да ведь это Тиссовский-Франкль, которого борода изменила до полной неузнаваемости.
— Я, Кларочка… Поздравляю с удачным приземлением.
— Спасибо. А вы тоже
