— Мама сильная! — внимательно выслушав меня, заступился за Микото Итачи. — Она победит любого.
— Мама у нас сильная, да. Но ты слишком мало еще знаешь о жизни, малыш, — негромко рассмеявшись, я обнял мальчишку одной рукой.
— Я не малыш, — неуверенно воспротивился он в ответ.
— Ну, раз не малыш, то должен понимать, что даже мама не всегда всесильна. Ей же нужна бывает твоя помощь?
— Конечно! А еще ей помогают Анко и Охеми. И тетя Нами!
— Ты большой помощник, Итачи. Вместе вы сила. Но даже с вами мама не со всем сможет справиться. А я слишком неугомонен и нажил себе очень много врагов.
— А кто они, если даже ты и мама не справитесь? Биджу? — не сдержал любопытства сын.
— Ох, биджу… — удрученно покачал я головой и невольно скривился, вспомнив Хвостатых. — Нет, эти недоросли совсем не тянут на серьезную проблему, хоть иногда и стараются изо всех сил, чтобы ею казаться.
— О… — не понял ничего Итачи.
— И кроме биджу в мире хватает могущественных существ. Поэтому занимайся усердно, хорошо?
— Хорошо, — послушно кивнул мальчик. — А ты научишь меня тем техникам Футона?
— Если ты освоишь Стихию Воздуха, то конечно, — охотно согласился я. — Однако, чтобы им научиться, ты должен знать не только, что такое кислород, но и многое другое. Сами техники просты, если знать, как и к чему их применять. Но это и не кеккей генкай, умение пользоваться которым передается с кровью.
— Я буду учиться!
— Молодец. Может, даже в Дайгакурё сможешь попасть с таким настроем.
— Пока ему нужно попасть в кровать! — вмешался в наш разговор строгий голос Микото, приоткрывшей двери на энгаву и смотрящей на нас с укором. — Пора спать, Итачи. И вообще, хватит сидеть на улице! Зима на дворе.
— Хорошо, мама, — понуро согласился мальчишка, но противиться даже не подумал.
Да уж, время и в самом деле позднее, на темном небе уже и Луна взошла, проглядывая сквозь тяжелые тучи. В лучах ее света начинали едва заметно мерцать линии печати, блокирующей сенсорные техники. Ночной морозец покрыл землю легким налетом белой изморози, пруд затянуло тонкой корочкой льда. Засиделись мы с Итачи. Пусть я и часто с ним общаюсь в образе Охеми, но для него личная встреча была куда большим событием.
А насчет высшего образования, кстати, стоит подумать. Может, не в Дайгакурё шиноби отправлять, но для старшего офицерского состава отдельную военную академию бы организовать стоило, а то и несколько по разным направлениям. Вообще, нынешняя система наставничества перестанет вписываться в новые реалии военной службы, так что потребуются, наверное, даже не один, а два дополнительных уровня образования после уже имеющейся школы. Кадетский корпус и военные академии, что ли? И чтобы чунинами могли стать, только пройдя обучение в корпусе. Организовать набор по разным направлениям, чтобы, наконец, ирьенинов стало в достатке, связисты появились, специализированные кадры для новых служб готовились.
Количество и качество шиноби вообще необходимо в кратчайшие сроки увеличивать. Пока соседи не готовы активно и коллективно давить мою страну. Кумо, Кири, Ива — все они только что воевали друг с другом, на то, чтобы объединиться, у них уйдет время, и надо бы, чтобы это время было как можно более долгим. Потому что вряд ли они будут игнорировать появление новой великой державы, которая имеет в рядах своих какурезато Учиха и меня, который способен пробуждать Мангекьё.
— Опять планируешь что-то? — присев возле меня на энгаве, спросила Микото.
— Ага, — ответил я и удивленно спросил: — А Итачи уже уснул?
— Только голову опустил и сразу. Пробуждение Шарингана выматывает. Пусть от избытка эмоций Итачи этого и не замечал, — ответила Учиха, опустив голову мне на плечо. — Так о чем ты думаешь?
— О том, где построить новые школы для шиноби, — вздохнув, монотонно ответил я, — где набрать в них преподавателей и кому можно поручить заниматься созданием учебных планов и организацией всего процесса.
— Новая школа?
— Скорее, думаю расширить образование в уже имеющейся и позволить при желании шиноби пройти обучение в каком-нибудь аналоге Королевского Университета Роурана или Дайгакурё. Может, даже ты захочешь там поучиться чему-нибудь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я? — рассмеялась Микото. — Вот уж вряд ли.
— Да уж, тебе сейчас не об академиях думать впору, а о том, чтобы детский сад появился, не так ли?
— Наверное. Еще бы знать, что ты под этим имеешь в виду.
— Слишком странно звучит?
— Я уже привыкла. Ты слишком не от мира сего, Орочи. И врываешься в наш мир, подобно урагану, все переворачивая с ног на голову. Рюджин, что тут еще скажешь.
Вздохнув, я обнял Микото, аккуратно прижимая к себе. Она была одета в теплое кимоно, но на улице становилось зябко. Пора бы уж в дом заходить.
— Снег, — негромко произнесла Учиха, вытянув руку и поймав в ладонь быстро растаявшую одинокую снежинку.
— Я уж думал, что в этом году его в Конохе не будет, — запрокинув голову, заметил я.
Редкие снежинки сыпались с неба, сверкая в рассеянном свете скрывшейся за тучами луны. Такой снег только и сможет, что припорошить траву. Завтра днем растает, снова наведя слякоть на улицах.
— Может, как-нибудь побываем в Стране Снега? — предложил я завороженно наблюдающей за медленно падающими снежинками Микото.
— Сначала в Роуран предлагаешь, потом в Страну Снега? — подозрительно посмотрев на меня, спросила девушка. — Я думала, в Роуране ты хочешь познакомить меня с той другой женщиной. Так, значит, в Стране Снега тоже кто-то есть?
— Микото… В Стране Снега есть снег и нормальная зима, которой я не видел уж лет сорок как.
— А в Роуране? — настойчиво спросила моя Учиха.
— А в Роуране мы когда-нибудь побываем, — только и оставалось ответить мне.
— Значит, я была права, — тяжко вздохнув, произнесла Микото. — Орочимару! Ты слишком… Слишком слаб перед женщинами!
— Да, и мы уже не раз об этом говорили.
— А я буду тебе напоминать об этом всегда! Потому что ты слишком… Непозволительно слаб!
Я не стал спорить с Микото, которая для закрепления своих слов болезненно ткнула меня в бок локтем. Говорить что-то в свое оправдание смысла не было, потому что она права. Меня подкупал этот мир, в котором допускалось наличие наложниц. Подкупала любовь и обожание женщин. Я же чувствовал это, иногда невольно читал их мысли. И, на самом деле, то, что я влип в историю лишь с несколькими девушками, а не с сотнями последовательниц Рюджина, например, или не с десятками воздыхательниц Змеиного сеннина Орочимару — это говорит в мою пользу.
Говорит же, да?
— И как мы назовем сына? — первой нарушила повисшее молчание Микото.
— Саске, как еще? — невесело улыбнувшись, ответил я ей. — Если уж первый Итачи, то и второй Саске.
— Это как-то связано? — нахмурившись, посмотрела на меня Учиха. — Почему Саске?
— В честь отца моего учителя. Можно было и Хирузеном назвать, но это имя слишком длинное.
— Значит, Саске в честь Сарутоби Саске, и это когда клан Сарутоби покинул Коноху?
— Третий остается моим учителем, а его отец — великим шиноби, — напомнил я.
— Пусть так. Саске. Я не против, — крепко обняв меня, сказала Микото и спросила: — Ты же останешься на ночь?
— Конечно.
14 февраля 50 года от начала Эпохи Какурезато
— У-ва! Как освежает! — блаженно простонала Кушина, подставив лицо льющемуся сверху водопаду текучего масла. — Я прям чувствую, как моя кожа становится мягкой и шелковистой.
Лежать в теплом масле, греясь на солнце, дыша запахами тропического леса, пока в Конохе только-только начиналась весна — что может быть лучше?
— Бестолочь! — сварливо воскликнула сидящая на бортике небольшого прудика, в котором прохлаждалась Кушина, маленькая жаба с кудряшками волос цвета фуксии на голове. — Этот священный водопад позволяет ощутить природную энергию! Это не омолаживающая ванна тебе!!!
— Ой ну, Шима-сан, вы ж так прекрасно выглядите в свои годы точно благодаря этому маслу, — втирая янтарную смолисто пахнущую жидкость в кожу рук, льстиво пропела Кушина в ответ.
