— Ах да. Только что прилетел с Багам, — сказал Алекс одному из моряков, открывая дверь в приемную. — Секретарь сказала, чтобы я ехал к ней немедленно, прямиком из аэропорта. Не было времени переодеться, видите ли.
Двойные двери красного дерева отворились внутрь, и Хок вошел в кабинет Государственного секретаря.
— Здравствуй, красавчик. Bienvenidos![12] — обрадовалась секретарь, протягивая навстречу ему свои изящные руки. Она была высокой и элегантно одетой. Должно быть, заказывала одежду в Париже, подумал Хок. Ее блестящие волосы иссиня-черными прядями ниспадали на плечи.
Консуэло де лос Рейес в должности госсекретаря всего несколько месяцев. Алекс обнял старую подругу и вдохнул аромат знакомых духов.
— Новый секретарь собственной персоной. Выглядишь потрясающе, Конч, — сказал Алекс.
— А ты выглядишь просто смешно, Хок.
— Докладываю о своем прибытии, сэр! — с улыбкой отрапортовал Хок, быстро поднеся руку к виску. — Прямиком из аэропорта. Мне сообщили, что вы распорядились «немедленно доставить мою задницу сюда».
— Прошу прощения за ужасный французский. Все еще не могу избавиться от своего бюрократического жаргона.
— Не стоит этого делать, я полагаю.
Конч улыбнулась:
— Вот как. Ты что, прилетел сюда в этом наряде?
— Моряки на входе, должно быть, подумали, что это последний писк моды.
Она потерла подбородок, тщательно осматривая его, и сказала:
— Я бы назвала этот стиль Haute Margaritaville. Мило. Совершенно не к случаю, но довольно мило.
Секретарь была большой поклонницей американского певца Джимми Баффета. Она настолько приучила Алекса к его песням, что теперь Хок постоянно включал их на своей яхте и в самолетах. Приглушенный голос его нового любимчика и сейчас был слышен в кабинете. Он исполнял песню «Beach House on the Moon».
— Окажи мне маленькую услугу, Конч?
— Какую?
— Включи музыку чуть-чуть погромче!
— Ни в коем случае, — прошептала она. — Прошу тебя, я знаю, это трудно сделать, но попытайся вести себя профессионально. Ведь я — государственный секретарь, Алекс.
Хок улыбнулся.
— Ах, правда! Я и забыл!
— Ну-ну. И еще — когда увидишь своего дружка президента, скажи ему, чтобы перестал хватать меня за задницу в Овальном кабинете, хорошо?
— Да, мадам секретарь.
Родственники де лос Рейес были одной из старейших на Кубе семей, владевших плантациями сахарного тростника. Они потеряли тысячи акров владений, когда Кубой начал управлять Фидель. В то время отцу будущего секретаря пришлось со всей семьей переехать в город Ки-Уэст. Они купили большой дом в викторианском стиле через дорогу от особняка президента Трумэна. Консуэло выросла в традициях своей маленькой республики — удила большеглазую сельдь, пила пиво, ругалась как сапожник.
После получения докторской степени в Гарварде и перед тем, как войти в большую политику, Конч сделала небольшую передышку. Вернувшись на свои любимые острова Флорида-Кис, она решила стать консультантом по спортивной ловле сельди. Хок занимался у нее неделю на острове Исламорада-Ки, влюбившись почти с первого взгляда.
Вдобавок к тому, что она была самой красивой женщиной из тех, кого он знал, Конч могла заметить в полста метрах тень рыбы в воде. За неделю, проведенную ими на острове, когда они удили на мелководье рыбу, пили пиво и слушали Баффета долгими вечерами, она окончательно пленила его. Это было давно, но ни он, ни она не могли забыть о прошлом. Да и не хотели забывать.
Конч взяла Хока за руку и подвела его к большим окнам, выходящим на мемориал Линкольна. Все еще шел снег, но величественный памятник был виден хорошо.
— А ты поменяла кабинет, я смотрю, — сказал Хок.
— Да. Отсюда мне лучше видно моего героя. Он помогает мне, Алекс. А теперь позволь представить тебе коллег.
Они вошли в маленький зал, где секретарь проводила неофициальные встречи.
На большом диване, обитом шелковой парчой, сидели двое незнакомых Хоку мужчин. Оба встали, и Консуэло представила их друг другу.
— Это Александр Хок, джентльмены, мой старый друг, товарищ по рыбалке. Алекс, это Джереми Тейт из ЦРУ и Джеффри Уайнберг, заместитель министра обороны и советник по вопросам ядерного оружия. Они с таким нетерпением ждали тебя, что чуть не намочили штаны.
Мужчины крякнули от такого замечания. Алекс пожал руку Уайнбергу, затем Тейту. У парня из ЦРУ были маленькие поросячьи глазки на свиноподобном лице. Агрессивный тип, подумал Хок, почувствовав, как захрустели пальцы от его рукопожатия.
Уайнберг был высокий, с густыми бровями. Он напоминал взъерошенного академика из Гарварда, недавно приехавшего в Вашингтон.
— Что это? Последняя мода из Сэвил-роу? — спросил Тейт, ухмыльнувшись при виде одежды Хока. — Я всегда восхищался стремлением англичан к сдержанной элегантности.
Хоку сразу не понравился этот тип. Не заметив ядовитой ремарки, он повернулся к Уайнбергу:
— Чем вы занимаетесь, мистер Уайнберг?
— Он присматривает за бомбами, — съязвил Тейт.
— Это недалеко от истины, — улыбнулся Уайнберг. — Слежу за нашим ядерным оружием, веду учет боеголовок, чтобы ни одна не вышла из-под компетентного контроля.
— Не верь ему, Алекс, он преуменьшает, — сказала Консуэло. — Еще отслеживает ядерные программы всех государств. Его основная задача — фиксировать случаи попадания ядерных боеголовок в руки террористов и выявлять их местонахождение. Именно он сообщил об исчезновении «Борзой».
— И что происходит после того, как вы обнаруживаете оружие? — спросил Хок Уайнберга.
— Разрабатываю стратегию захвата или уничтожения. Ведь я искренне полагаю, что применение ядерного оружия — грех против всего человечества, и мне выпала честь предотвращать катастрофу.
— Думаю, могу навести вас на целое скопище потенциальных грешников, мистер Уайнберг, — сказал Хок. — Хотите?
— Да, конечно, — ответила за него де лос Рейес. — Присаживайтесь, пожалуйста. Тебе кофе, Алекс?
— Нет, спасибо, эта вода с Фиджи довольно неплохая, — сказал Хок. Он пододвинул к себе стул и сел. Перед тем как продолжить, оглядел присутствующих.
— Вчера днем в бухте Стэниел-Кей на Экзумах я встречался с двумя русскими торговцами оружием. На основании информации, полученной мною не так давно, я предполагал, что они могут оказаться полезны.
Тип из ЦРУ вынул блокнот, ручку и начал шелестеть листами. Хок подождал, когда он закончит, и спросил:
— Готовы?
— Да, извините, — без тени сожаления в голосе произнес Тейт.
— Фамилии их — Голголкин и Болконский. Первый вел переговоры. Они — бывшие офицеры советского флота, служили на базе подводных лодок во Владивостоке, друзья со школьной скамьи, в военном училище тоже учились вместе. Я говорю слишком быстро?
— Нет, нет, — сказал Тейт. — Продолжайте.
— Они показали мне каталог оружия на продажу, который могу подробно описать, если кому-нибудь понадобятся эти данные. В наличии ракеты «скад», пусковые установки для них, ракеты класса «земля−воздух», суда на воздушных подушках. Стандартный набор техники и боеприпасов, могу вас уверить.
— А как же подлодка? — спросил Уайнберг.
— Мне пришлось сделать специальный запрос, — сказал Хок. — Я сказал им, что меня интересует приобретение подлодки класса «Акула».
— И что ответили русские? — спросил Тейт.
— Они сказали, что у них есть «Акула-Тайфун» 1995 года. Просили пятьдесят миллионов — половину авансом, половину после доставки. Шесть месяцев на подготовку корабля к эксплуатации и подбор экипажа. Затем доставка в указанное место.
— Вот что меня интересует, — сказал Уайнберг. — Вы не подозреваете, на кого они работают?
— Нет, — ответил Хок. — У меня сложилось впечатление, что они независимые агенты. Конечно, я могу ошибаться. Вполне вероятно, за ними стоит какая-то инфраструктура. Ведь они не продажей подержанных автоматов занимаются!
— Что дальше, Алекс? — спросила Секретарь.
— Я сказал им, что меня не интересует «Акула-I», мне нужна «Борзая». Сначала они отрицали, что у них есть такой корабль, но, пережив несколько неприятных минут, признали: возможность купить такую лодку все же существует. Я пригласил их на борт «Блэкхока» для продолжения переговоров. Скажу сразу: если вы ищете «Борзую», они те, кто вам нужен.
В зале воцарилось гробовое молчание. Государственный секретарь многозначительно посмотрела на Уайнберга.
— Блэкхок? — неожиданно спросил Тейт.
— Это моя яхта, — ответил Хок.
— Ах вот оно что, — сказал агент ЦРУ. — Ваша яхта.
— Точно. Я пригласил их поужинать со мной. Показал деньги, которые мне передал в Нассау человек из ЦРУ. Поужинав, мы пошли осматривать яхту. Я предложил им пять миллионов, если они согласятся на мои условия.
