Девушка смутилась, будто я у неё не про родное начальство спросила, а во сколько лет она девственности лишилась. Потупив глазки, она огорошила меня:
— Он до понедельника в Питер улетел…
Я нахмурилась и собиралась было новый моток нервов раскатать, но все же уточнила:
— А ты….- окинула взглядом квартиру.
— А у меня сверхурочная работа, — она развела руками, — до его возвращения надо привести квартиру в божеский вид. Сам он не успевает, а мне в офисе все равно нечего делать, курс закончился, только текучка.
— Понятно, — сказала я таким тоном, что сразу ясно стало, что не черта не понятно. — Ну ладно, удачи…
— А ты не остаёшься? — теперь я удивлялась, ловя свои брови в районе затылка.
— Кхм… А зачем?
— Ну как? — Алена смутилась и чуть ли не ножкой пошаркала по полу. — Ты же вроде вместе с ним… Я думала, что ты и будешь мне говорить, что тут и как… А то я ведь только чистоту навести, а куда вещи складывать не знаю…
Я потёрла переносицу. Задумалась, как бы объяснить этой милой девушке, что как бы да, «вроде как» мы вместе. Но почему-то порознь. Фея чистоты опередила меня.
— Ох прости, что я так… Я же не знаю. Просто вот сколько с ним работаю, он никого с собой не брал в поездки и вообще обедал на работе… И я подумала… Но это не мое дело…
— Все норм, — стараясь вклиниться в непрерывный поток, перебила я. — Мы просто друзья… Хотя больше — давние знакомые. Ты дверь-то прикрой.
Я выскользнула на этаж. Дождалась, когда лязгнет замок и вызвала лифт.
Все страннее и страннее. То не звонит, а теперь вообще свалил в северный столицу.
Я въехала к себе во двор. Пальцы чесались набрать Спиридонова и просто так поболтать, но где Алиса и где «просто»? Правильно! На разных материках. Поэтому я неспешно приняла ванну и засела за планом действий на выходные. Из-за писателя я сломала себе весь график выгулов, забросила йогу и поездки по магазинам с Олесей. Надо срочно навёрстывать упущенное.
***
Шопинг не помог. И бассейн, куда я шастала теперь после работы. Он больше раздражал, потому что я могла бы позвонить Васе, а водные процедуры не давали. Не давали и вечерние променады по паркам с собакой, тогда я запрещала себе о чем-либо думать, только вальяжно рассекать по сухим тропинкам и вдыхать вечерний воздух с примесью выхлопных газов. После очередной прогулки, мне пришла в голову гениальная мысль: прикупить домик в каком-нибудь саду. Чисто ради природы и погоды. Пусть без удобств, зато всегда можно на летние выходные свалить из города. Потом вспомнила сколько сил надо, чтобы не строить и ремонтировать, а просто содержать загородную недвижимость, ну там косить траву на газоне, проводить электричество и, короче, без мужика это плохая затея. Да можно все это делать наёмными руками, но квартиру и сад я не потяну финансово. Деньги с аренды однушка почти всегда уходили на отпуск и милые бабские мелочи: туфельки, платишки, страховка на машину. Первое время я порывалась продать ту квартиру, но Леся отговорила и сейчас я безумно благодарна ей за это. Пассивный доход все-таки.
Вспомнив своих квартирантов, я подумала, что давненько они мне звонили, переводили деньги молча на карту, слали сердечки и все на этом. Хотя, с ребятами мне повезло, молодая супружеская пара, которая как раз и искала квартиру без ремонта, они только утончили не против ли я буду, если они сами все сделают. Я попросила не расписывать стены в духе сатанистов и больше не вмешивалась. Так что надо будет завтра ещё пообщаться с ребятами.
В пятницу я сбежала с работы пораньше. Планировала поход в кино, поэтому к четырём часам дня, когда начальство свалило, я, из уважения, выждала ещё полчаса и стала собираться домой. По дороге меня дёрнул черт, не иначе, и я свернула к офису, где сидел Спиридонов. Припарковалась сбоку здания и говорила мысленно сама с собой, дескать, и что такого, зайду, поздороваюсь, ничего ведь страшного, посмотрю на писателя своим надменным взглядом, все просто, ничего не буду предъявлять, узнаю как дела.
Аутотренинг помог. С самой зубоскальной из своих улыбок, я вышла из машины и под прицелом охранника центра, прошмыгнула на третий этаж. В длинном коридоре постоянно кто-то бегал, попалась пара девушек, что шли к кабинетам с полными чашками чая. Я знала, что тут не только Вася снимает помещение, но такое изобилие народа в пятницу смущало. Я постучалась в дверь и, не дождавшись ответа, вошла внутрь. Алене расцвела увидев меня, подскочила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Привет, — я счастливо помахала ей рукой. — Вася у себя?
— Привет, нет с минуты на минуты приедет. Подождёшь? Чай будешь? — она покосилась на дверь начальственного кабинета, словно там пещера дракона.
— Не стоит, — чаю не хотелось. — Я подожду у него?
Получив утвердительный кивок, я дернула за ручку и оказалась в святая святых литературного гения. Ничего так, пойдёт для нашей сельской местности. Два больших окна, ниша с гардеробом, стол на несколько персон, удобные кресла для посетителей или учеников. На стене висят какие-то грамоты и дипломы. В углу небольшой стеклянный стеллаж с наградами.
С окон открывался хороший вид на реку. Если бы этаж был повыше, наверно, там совсем загляденье. Но вместо того, чтобы рассматривать панораму, я прошлась по кабинету, добрела до шкафа, скинула пальто. Когда верхняя одежда собиралась очутиться на положенном месте, я заприметила на полках множество книг, шагнула внутрь гардеробной и стала рассматривать их. Все современники, от философии до бульварного романа. В общем, я так залипла на библиотеке, что вздрогнула от знакомого голоса в приемной.
— Привет, Ален, я к себе, буду занят, — звук поворота ручки двери. Не знаю на кой черт, наверно, от собственного идиотизма, я дёрнулась дверцу гардеробной и закрылась в ней.
— Василий, там…
— Все потом, — дверь открылась и Спиридонов шагнул в кабинет, а потом раздался все ещё не забытый голос бывшего мужа:
— Милочка, принеси нам кофе…
***
Вот бывает, что цепенеешь от страха? Бывает. А ещё бывает, что воздух не может пролететь в легкие. И ты сжимаешь в вспотевших руках полу своего пальто, весеннего, оттого тонкого и мнётся оно преотлично. Так что остаются заломы на ткани, которые исправит потом только отпариватель.
Вот со мной это происходило в тёмной гардеробной писательского кабинета. Я не лучше, чем кролик перед удавом замерла. Боялась с одной стороны быть найденной, с другой-услышать разговор двух мужчин. Но они пока что не баловали и играли в гляделки. Это я только предполагаю, не было ничего видно из-за деревянных дверей. Но мое воображение, ретивей бронетранспортёра, разыгрывало одному ему известную мизансцену, где Вася сидит в своём кресле, а Миша надменно лыбится, с таким вальяжным благодушием, как барин перед холопами.
А ещё я не могла понять, какого демона заперлась в шкафу? Обезумела однозначно.
— Поделишься успехами? — хохотнул бывший муж, а я напрягла свои локаторы, чтобы точно все расслышать. Мне, как паломнику антиморализма было наплевать, что подслушивать плохо и вообще это неэтично. Это непрактично, не знать всей правды, ведь тот кто владеет информацией-владеет миром.
Я переступила с ноги на ногу, находя удобное положение. В туфлях на шпильке это невозможно, но когда дело касается любопытства такие преграды, как неустойчивая колодка ничего не решают.
— Ну что ты как не родной, Вась? — риторически громыхнул Рубенской. — Что ты мне такого можешь рассказать чего я не знаю? Не стесняйся, колись, как трахал мою жену.
— Да пошёл ты… — процедил Вася. А меня кольнуло непонятное беспокойство. Откуда мужу знать, что между мной и его другом что-то было?
— Моралист, — протянул благоневерный, — а когда ты спорил на тачку, что уложишь мою жену в койку, где была твоя мораль?
— А твоя, когда ты предлагал этот спор, все ещё не веря, что я пересплю с Алисой?
У меня похолодело сердце. Я сминала край своего плаща и не верила тому, что услышала. Эти два оленя поспорили? Что один переспит со мной? На машину? Господи, что за ослы, не могли уж на квартиру спорить? А то я как-то дёшево себя ощущаю.
