миг стали противны настолько, что Володя решил как можно скорее уйти отсюда. Маша тоже поднялась со стула, встала в дверях кухни, посмотрела на него снизу вверх.
— Почему? Я не понимаю — объясни!
— Если я хотя бы на одну минуту допущу такую возможность, то стану надеяться. А если ты ошиблась и надежды не оправдаются, мне будет больно, понимаешь? Больно! Достаточно хорошо объяснил?
Настроение мигом упало ниже плинтуса. Володя взглянул на часы. Маша оказалась права: филармония действительно откроется через час. Но Володя и правда не собирался туда звонить.
— Я пойду, — сказал он, отодвигая Машу от двери.
— Куда? — спохватилась она. — Поздно же… Ой, то есть рано.
— Домой.
— Зачем? Останься, я постелю тебе на диване. Выспишься — сам уедешь.
— Собаку надо покормить. Я забыл в спешке, — бросил Володя, выходя.
Глава 4. Симфония хаоса
Вчерашний коньяк, распитый на двоих с Машей, нагнал сонливость, но никак не поспособствовал здоровому отдыху. Володя лёг спать, как только вернулся домой, и сразу же провалился в липкую пьяную дрёму, которая вылилась в некрепкий похмельный сон. Проснулся ночью от дикой головной боли и дерущей сухости во рту. Выпил таблеток, смешав аспирин со снотворным. Помогло так себе. Он вроде бы уснул, но в беспокойном сне ему было холодно и жарко одновременно, он слышал тихий, осторожный стук каблучков о деревянный настил и плеск речной воды о борта лодки.
Его разбудил внезапный грохот — стук капель о брезент, и Володя не сразу понял, что этот звук ему тоже приснился. Володя сел на кровати, уронил тяжеленную голову на руки, минут пять тёр лицо и пытался вернуться в реальность. Как же он ненавидел эти сны. Его подводило собственное сознание, будто настроившись против него, и несколько последних ночей опутывало паутиной безумия. И самое ужасное, что это безумие было слишком приятным, слишком желанным, чтобы Володя хотел с ним бороться.
На ощупь найдя на тумбочке очки и телефон, он набрал короткое СМС Игорю: «Мне очень нужны таблетки. Сегодня».
Тот ответил не сразу, а ближе к обеду: «Я ещё еду, постараюсь сегодня вечером. Время и место — позже».
И теперь, сидя в своём кабинете над документами, он пытался собрать последние силы, чтобы дожить до встречи с Игорем.
Володя перевёл взгляд от плывущих перед глазами цифр в накладных на две пустые чашки кофе — белые, с логотипом компании. Подумал, что надо сходить ещё за одной, но тут же себя остановил — бесполезно. Кофе уже не бодрил, а лишь добавлял нервозности.
Пискнул телефон.
«В пять на Спортивной. Успеешь?»
Володя взглянул на часы. С усилием моргнул, пытаясь рассчитать элементарное: через сколько ему нужно выйти из офиса, чтобы забрать машину из Машиного двора и не опоздать к Игорю. Получилось со второго раза.
Ответив на сообщение, он снова попытался заняться накладными, но спустя минуту понял, что это бесполезно. Сегодня он не был способен на хоть сколько-то продуктивную работу, ещё и пасмурная погода давила на виски, вызывая сонливость.
До встречи с Игорем оставалось чуть меньше двух часов. Володя откинулся в кресле, упёрся затылком в мягкий подголовник и прикрыл глаза. А очнувшись, понял, что уже опаздывает. Короткий сон — скорее даже не сон, а просто провал в бессознательность — такой бывает от сильного переутомления. Володя даже прошедшего времени не почувствовал, но немного взбодрился. Он попрощался с Лерой, натянул пиджак и выбежал из офиса к ожидающему такси — он передумал садиться за руль сегодня.
Игорь же был на машине. Посигналил вышедшему у метро Володе, тот сел на пассажирское сидение. Когда Игорь открыл свой портфель и протянул ему листок с рецептом, Володя поймал себя на забавной мысли, будто он наркоман, у которого ломка, а Игорь — его драгдилер.
— Мда, выглядишь совсем уныло, — прокомментировал он, отъезжая от метро и паркуясь у высокого некрасивого здания. — Этот препарат значительно сильнее, принимай по половине таблетки, в крайнем случае — целую. Те, что я выписывал раньше, совсем перестали помогать?
— Ну так, как-то помогают, но не вырубают окончательно. Сны… скорее кошмары. Не дают выспаться.
— Какие кошмары? Как раньше?
Володя ощутил себя неуютно от этого вопроса. Да, Игорь всё о нём знал, включая причины многих кошмаров, которые так же, как и сейчас, преследовали его в прошлом.
— Да вроде того, только…
Игорь перебил его:
— Это из-за отца? Прости, из-за его смерти? — И, не дождавшись ответа, продолжил: — Это прозвучит цинично, но скоро тебе действительно станет легче, потому что из твоей жизни навсегда ушел главный раздражитель.
— Отец? — нахмурился Володя.
— Да, — невозмутимо ответил Игорь. — Помнишь, каким ты был, когда мы только познакомились? — Он указал на Володины руки. — И как быстро тебе полегчало, когда ты переехал от источников проблемы — от родителей.
Володя помнил: Игорь тогда разложил всё по полочкам. Казалось, он знает про него больше, чем он сам. Именно Игорь утверждал, что дома Володя не чувствовал себя в безопасности, а наоборот — ощущал давление и не мог расслабиться.
Вот только сейчас всё это было совершенно ни при чём. Володя прекрасно понимал, что смерть отца — это лишь спусковой крючок всей этой эмоциональной нестабильности, в которой он пребывал. И что самая основная причина — это его не вовремя вернувшиеся воспоминания, которые, казалось, должны были уже давно потускнеть.
Но Игорю он об этом рассказывать не хотел. Слушать ещё один психологический ликбез на тему причин и следствий, почему у Володи едет крыша? Спасибо, увольте.
Он и сам понимал, что крыша у него уже давно не на месте.
Отрешённо глядя в окно, Володя зацепился взглядом за огромную зелёную вывеску «Старт».
— Ты спешишь? — спросил он у Игоря, будто тот и не ждал от него никакого продолжения разговора об отце.
— Не сильно. — Игорь взглянул на наручные часы. — Мне в семь нужно забрать Соню…
— Может, мы тогда… — он кивнул на двери под вывеской.
Игорь удивлённо изогнул бровь.
