– Как ваше здоровье? – спросил он по-русски.
– Вроде жив, – ответил я.
– Вы скоро поправитесь. Пулю из вашего тела уже извлекли. Операцию делал самый лучший здешний хирург. Он учился в Москве. Я вам очень благодарен. Вы спасли мне жизнь. Эти фанатики могли забить меня до смерти, – произнес вьетнамец.
– И опоздал на свой рейс в Сидней. Не думаю, что авиакомпания компенсирует мне стоимость неиспользованного билета, – раздраженно прошептал я.
– Не волнуйтесь, – успокоил меня незнакомец. – Я оплачу ваш билет и еще многое, что вы пожелаете.
Так я познакомилась с Туан Анем. Вьетнамцем, который родился и вырос в Камбодже, учился в Москве в Университете дружбы народов и затем дипломированным экономистом вернулся на свою родину восстанавливать ее разрушенную полпотовскими экспериментами экономику. Он уже тогда имел огромное влияние в Пномпене. Его сильно поддерживали вьетнамские власти. А через три месяца Туан Аня как компромиссную фигуру между красными кхмерами и сторонниками наследного принца утвердили исполняющим обязанности председателя правительства. Его мудрая, взвешенная политика примирила на время враждующие стороны, и в Камбоджу инвесторы стали вкладывать деньги. Началось массированное освоение богатейших природных запасов этой страны. А рулили в этом важном деле мы: премьер-министр и ваш покорный слуга.
– Ух ты! – Женька вновь не удержался от восклицания. – Прямо детектив какой-то. Ты об этом, старик, обязательно должен когда-нибудь написать. Может получиться настоящий бестселлер.
8. Back in USSR
Дорогие товарищи! Братья и сестры! Земляки! Центральный Комитет Фронта национального спасения неспроста принял решение широко, всенародно отметить эту годовщину образования Союза Советских Социалистических Республик! Именно для настоящего, прямого, живого общения с гражданами нашей, хочется все-таки верить, что великой, державы все члены Президиума ЦК разъехались в регионы. Чтобы, как сейчас мы с вами, посмотреть друг другу в глаза и определиться, наконец, как дальше нам спасать Россию-матушку!
Юрий Иванович Селин сделал паузу. Аудитория, битком набившая Большой концертный зал, поняла его и вознаградила аплодисментами.
– Юбилей Союза – для нас сейчас не просто историческая дата, лишний повод вспомнить о прежнем величии нашего государства, вспомнить и погоревать. Нет! Нет! И еще раз нет! Не будем мы больше лить крокодильих слез о прошлом! Мы должны делать будущее! Чтобы быть достойными потомками своих великих предков, оставивших нам в наследство огромнейшую и богатейшую державу, которую предыдущий антинародный режим разграбил, разворовал! Все, что веками накапливалось нашими пращурами, продажные демократы умудрились спустить за считанные годы. Какими наивными простаками нужно было быть, чтобы поверить елейным речам наших врагов, взять и подарить им половину Европы. Все наши прежние союзники и даже некоторые союзные республики – теперь члены НАТО. А как нам когда-то, перед выводом наших войск из Германии, на Западе клялись и божились, что НАТО никогда расширяться на Восток не будет. Да что там Европа! Мы половины России лишились ни за понюх табаку! Надо же, новое мышление! Партнерство во имя мира! Разоружение! Ну, разоружились. И что дальше? Украина – в НАТО. Молдавия, Казахстан, Узбекистан… Ни у казахов, ни у белорусов, ни тем более у русских, проживавших в бывших союзных республиках никто не спрашивает, хотят ли они становиться врагами великому русскому народу? Можно ли верить Западу?!
Зал заорал, заулюлюкал, засвистел.
Довольный произведенным эффектом оратор оскалился, налил себе в стакан воды из стоявшего на трибуне графина, выпил и продолжил:
– А как нас ограбили недавно! За какие-то мифические долги арестовали всю нашу собственность за рубежом, все наши банковские счета! А сколько наших судов арестовано в различных портах по всему миру! Страна, по сути, лишилась торгового флота. Вначале высосали все соки из России, а потом объявили ей экономическую блокаду! Нет, так дело не пойдет, господа империалисты! У вас этот номер не выйдет! Вы не держите своих обещаний, а почему мы должны их соблюдать? Россия – по-прежнему великая страна. С ней в мире должны считаться все. И мы заставим ВСЕХ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ уважать Россию!
Взрыв аплодисментов.
– Мы восстановим утраченные позиции! Границы Союза станут границами Новой России! Чего бы нам этого ни стоило. Пусть другие теперь проявляют благоразумие. Наше терпение лопнуло. РОДИНА ИЛИ СМЕРТЬ! Иного выбора у нас нет.
– Ура! Да здравствует Фронт! Да здравствует Селин! Виват, Россия! – слышалось со всех сторон.
Присутствующие рукоплескали стоя.
В президиуме тоже встали и продолжали хлопать в ладоши в унисон залу. Сизов незаметно наклонил голову к плечу стоящего рядом секретаря обкома по идеологии и прошептал ему прямо в ухо:
– Тебе не кажется, что твой родственник несколько переборщил? Ведь он сейчас практически объявил войну Западу?
Константин Евгеньевич продолжал усердно аплодировать и спокойно заметил:
– Ничего. Ему теперь можно.
В перерыве торжественного заседания к Веселому, по привычке поспешившему сразу в буфет, протиснулся через толпу Петр Павлович, помощник тестя, и отвел Костю в сторону для разговора.
– Наш-то всерьез решил Новый год здесь встречать. Ему, понятно, сейчас в Москву лучше не соваться. Чужими руками всегда легче жар загребать.
– Ты о чем это? – недоуменно спросил Константин.
– Не строй из себя дурачка. Мне Селин сказал, что ты уже в курсе. Но не об этом сейчас речь. Мы с ребятами тоже здесь по милости Юрия Ивановича застреваем. Новый год вдали от семьи, от детей, сам понимаешь, встречать нелегко. Хочется тепла, заботы и ласки.
– Я понял, Петр. Сколько тебе девочек в гостиницу прислать? Одну, две, три?
Веселый первый раз назвал помощника Селина без отчества. Тот это заметил, но проглотил, как должное.
– Обижаешь, Костя, – ответил московский гость тем же. – Если бы я был один. А нас человек пятнадцать наберется. Вчера еще пятеро охранников прилетело. Юрий Иванович – теперь большой человек. Ему много челяди полагается. Давай всех своих девчонок, Костик. Не мелочись!
– Да вы все и в доме-то не поместитесь. Он не приспособлен для такого количества гостей, – возразил Веселый.
– А я уже с вашим завхозом договорился. Нам целый обкомовский дом отдыха на Новый год отдают. Говорят, там сауна классная и бар отличный. Там мы поместимся?
– Поместитесь, – сказал Веселый и удрученно вздохнул.
Костя уже представил, как здорово оттянутся московские ребята с его девчонками, и позавидовал им. Ему же придется встречать Новый год, ублажая беременную жену. Вдобавок Таньке вчера неожиданно стало плохо. Ее вдруг вырвало. Она уже сутки ничего не ела и только допекала мужа охами и ахами, что скоро умрет.
– И сколько в твоей роте солдаток? – продолжал докапываться референт.
– Двадцать восемь, – признался Константин. – Только на твоем месте я бы всех не брал. Четверо девчонок – вообще новенькие, не проверенные. Могут быть всякие неожиданности.
Главный обский идеолог еще сам не успел попробовать новое пополнение и очень не хотел, чтобы кто-нибудь сделал это раньше его.
– Доверься мне, Костя, и, пожалуйста, позвони начальнику колонии, чтобы завтра часикам к шести вечера ВСЕ девчонки были в полной боевой готовности.
Веселый еще раз тяжело вздохнул и утвердительно кивнул головой.
– Какого черта вы задержали отгрузку металла?! Вы хотя бы представляете, какие это убытки?! Целый завод подготовился к работе в праздничные дни. Зафрахтовано судно. Кто возместит мне все эти потери? Я буду вынужден жаловаться в Министерство внешней торговли. Думаю, что после праздников я буду работать с другим человеком. Ничего хорошего не могу вам пожелать в Новом году. Прощайте!
Смит в сердцах бросил трубку на рычаг телефона. Весь его план рухнул в одночасье. И все из‑за любви россиян к праздникам. Кто бы мог подумать, что тридцатое декабря правительство объявит нерабочим днем! И ему не хватит буквально одного дня на таможенное оформление последней экспортной партии металла. В том, что это будет последняя партия, он уже не сомневался. Общение с Женькой Милославским окончательно убедило предпринимателя: никакой долгосрочный бизнес с современной Россией не возможен. Дай Бог быстрей унести ноги отсюда! Но и деньги терять не хотелось. Если бы ему удалось вытолкнуть из России эти десять тысяч тонн заготовки, то отправленное два дня назад из Сайгона в Находку судно с продовольствием по стоимости почти закрыло бы декабрьскую часть контракта. Он бы остался чуть-чуть должен россиянам. И на этом можно было бы поставить большую и жирную точку. Но из‑за этой задержки, наоборот, российская сторона теперь задолжала ему почти два миллиона долларов. Конечно, можно плюнуть на эти деньги. Даже его личная прибыль от этой сделки покроет возможные потери. И кто сказал, что с его исчезновением бывшие соотечественники сразу заблокируют выполнение договорных обязательств? Будь что будет.
