Вика слушала его и гадала, какое место сможет занять в его серьезной и непростой жизни? Все ограничится одним разом или она станет любовницей Артема? Хотелось большего… Но у него ведь есть жена, а может, и еще женщина. Быть третьей или четвертой? Противно… Спросить?.. Но он пока ни слова не сказал о чувствах. «Подходим друг другу» ― это ведь не про любовь.
А она?.. Вике казалось, что ни с кем еще ей не было так хорошо. И дело даже не в сексе ― Игорь в этом плане был несколько изобретательней. Просто Артем какой-то близкий и нужный. С ним она могла бы прожить всю жизнь, кормить его вкусными обедами, заботиться о нем, родить ему детей…
«Размечталась! ― одернула она себя. ― Размечталась о жизни с мужчиной, который принадлежит другой».
Утром Воронов выпил предложенный кофе, взял номер ее сотового и чмокнул в щеку:
– Я позвоню, пока.
Она ждала его звонка целую неделю, мучилась. Опасалась, что Артем уже и думать о ней забыл… Пару раз порывалась позвонить сама, но в офисе по городскому телефону всегда отвечает секретарша, и Ольга могла узнать ее по голосу. Интересно, гадала она, Артем все еще спит с Царевой? Впрочем, какое это имеет значение? Главное, он не звонит. Значит, она ему не нужна.
Когда Артем все-таки позвонил, Вика находилась в Финляндии, о чем и сообщила ему сразу же.
– Когда вернешься? ― спросил он в ответ.
Услышав, что самолет должен приземлиться в Шереметьево в девятнадцать пятнадцать, Воронов сказал, что встретит, и отключился.
Едва выйдя в зал прилета, она сразу увидела Артема и через несколько секунд уже висела у него на шее.
– Что это ты выдумал? ― спросила она, даже не пытаясь скрыть радость.
– Решил на денек умыкнуть тебя. Ирину я предупредил, если надо еще кому-нибудь позвонить…
Вика связалась с Инной Константиновной и сказала, что задержится на сутки.
– И куда мы теперь? ― спросила она, убирая телефон.
– В настоящий медвежий угол, ― загадочно ответил Артем.
Примерно час спустя джип Воронова затормозил перед просторным бревенчатым домом, стоящим в густом лесу. На крыльцо вышел высоченный мужик в спортивном костюме. Завидев гостей, он легко сбежал по ступенькам.
– Какие люди! И леди…
– Знакомься, Юра, это Вика, ― представил Воронов. ― А это Юрий, старый мой кореш.
Проводив гостей в дом и усадив за большой стол, Юрий извинился, что должен распорядиться по хозяйству, и вышел.
– Юрка при советской власти очень круто в Подмосковье стоял, ― начал объяснять Вике Артем, ― но малость переборщил, чуть не сел. Спрятался в этой глуши от тюрьмы, устроился егерем. А поскольку простым мужиком он никогда не был, то и здесь жил с комфортом. Нашел себе пару батраков, они за него егерствовали и скотину обихаживали. До десяти бычков откармливал, представляешь? Самогонку пшеничную научился гнать, лучше любой водки и виски! Конечно, друзья его не забывали. Бывало, заваливались мы к нему компанией человек по пятнадцать, и всем места хватало, все сыты и пьяны. Лет шесть Юрка таким кулаком прожил, а в девяносто втором, как власть переменилась, решил вернуться в Подольск, опять директором на тот же рынок. Но к этому времени столько молодых да борзых развелось! Побарахтался наш Юрик, подергался, а когда на разборке чуть не всю его команду положили, струсил, и решил опять в своем медвежьем углу отсиживаться.
– Сплетничаешь?
Хозяин появился в комнате, держа в руках миски со свежими огурцами и помидорами, за ним шел небольшого роста мужичок, его поднос был уставлен закусками. Подождав, когда мужичок выйдет, Юра беззлобно сказал:
– Ничего я не струсил, Викочка. Просто перестал видеть смысл во всей этой кутерьме. Никакие деньги не стоят человеческой жизни, радости видеть закат и восход солнца, смотреть, как растут цветы и деревья. Здесь я чувствую себя вполне комфортно: на двадцать километров вокруг ― ни души. Озеро рядом. Лес, луга, огород. Они меня кормят. Я живу практически натуральным хозяйством, и большего мне не надо.
– А не лукавишь, Юр? ― прищурился Воронов. ― Ты ведь энергичный мужик, так уж и не хочется тебе быть в гуще событий, работать, развлекаться, наконец? Неужели проведешь здесь остаток дней анахоретом?
– Насчет гущи событий, так я ей сыт по горло. Работать? И здесь работы хватает, без дела не сижу. Что ты понимаешь под развлечениями? Театры, кино, казино? Я до всего этого небольшой любитель. Женщины? Ежели приспичит ― и в Москву можно смотаться, там этого добра навалом. Одиночество меня не гнетет, к тому же друзья приезжают нередко ― вот ты, например. Я совсем не чувствую себя оторванным от мира. Телефон здесь ловит, и антенна спутниковая у меня имеется. Зато нет суеты, от которой вы все скоро больными станете.
– А семья, дети, неужели вам этого совсем не нужно? ― не поверила Вика.
– Я никогда не был женат, а теперь уже, наверное, поздно, пятьдесят три стукнуло в мае.
Вика поразилась: у хозяина было загорелое лицо почти без морщин, подстриженные ежиком русые волосы и аккуратная бородка.
– Я думала, вам не больше сорока пяти!
– Вот что значит жить на свежем воздухе и есть экологически чистые продукты! Ну, выпьем за природу, мать нашу! ― поднял стопку Воронов.
Закусывали бужениной, молодой картошкой, помидорами, солеными и свежими огурцами. Все было необыкновенно аппетитное и вкусное. Вика не удержалась и спросила:
– Кто все это приготовил, неужели без женщины обошлось?
– Я сам стряпаю. И заготовками занимаюсь: огурцы, помидоры, грибы закатываю. Хотите на экскурсию в мой погреб?
– Юрик, ― взмолился Воронов, ― дай спокойно выпить и закусить! Завтра свое хозяйство покажешь. Вика, у него такие закрома! Любой кулак позавидовал бы! А водка?.. Ты оценила? Божья слеза! Предлагаю выпить за гостеприимного хозяина, который, несмотря на свою тягу к одиночеству всегда принимает друзей по первому разряду!
Они просидели за столом до полуночи. Юра расспрашивал гостью о ее работе, о странах, в которых она побывала, сам рассказывал о своей жизни в лесу.
– У вас здесь, наверное, диких зверей много? Не страшно? ― поинтересовалась Вика.
– Волков, слава богу, нет. Лосей мало осталось, а кабаны из этих мест еще в начале девяностых ушли. Зайцев, лисиц ― полно. Медведя сам не видел, но следы его пребывания наблюдал. У нас тут в паре километров богатый малинник, и когда ягода поспела, отправились мы с Васькой ― это работник мой, ― малину собирать. Пришли и видим: кто-то чуть не все кусты поломал! Я сперва на безголовых туристов грешил, некоторые ведь как ― после меня хоть трава не расти! Вот и крушат все, что под руку попадется. Потом пригляделся… мать моя женщина! Кусты-то не просто поломаны-потоптаны, они еще в соплях каких-то. Тут я и сообразил, что это медведь повеселился, ветку в пасть брал и обсасывал. Мы, хоть и с ружьем в лес ходим, однако не стали судьбу искушать, отправились искать другой малинник.
