– Вообще-то, здесь прекрасный шопинг. Таких шикарных торговых центров нигде в мире нет. Тут собрались торговцы со всего света. Здесь налога на прибыль с торговли не берут, импорт беспошлинный.
– Да брось ты! Какая же государству выгода?
– Выгода не государству, а гражданам Эмиратов – они владельцы площадей под торговлю. Аренда. Зато они тут все миллионеры. Вот такая государственная политика.
– Какая же она государственная, если прибыль только гражданам?
– Чтобы покупать дешевые товары и отдыхать, сюда съезжаются люди со всего мира. Арабы очень мудро решили, что деньги от нефти ― это хорошо, но мало, вот и построили свой собственный Эдем в пустыне, на удивление всему миру. Между прочим, до семьдесят второго года это была английская колония, и грамотных людей можно было по пальцам пересчитать, сплошные бедуины на верблюдах. А теперь: несколько собственных университетов, за рубеж молодежь посылают учиться… Здесь на каждого родившегося ребенка государство выделяет кусок земли и в банке счет открывает на крупную сумму.
– Вот только не надо мне лекцию по политэкономии читать! ― отмахнулся Артем. ― Прямо такие они распрекрасные и прогрессивные! А чего ж тогда по пять раз на дню на колени бухаются, чтобы намаз совершить?
– А может, именно благодаря этому они столько и достигли?
– Ты еще в ислам запишись, коли так их любишь! ― фыркнул Воронов.
– Я к религиям равнодушна, ― возразила Вика. ― Но, во всяком случае, в этой стране мужчины на улицах к женщинам не пристают, и можно не опасаться воровства. Преступности здесь практически нет.
– Ладно. Пусть все здесь чудесно и замечательно, но все равно ― скука! Шопинг, говоришь? Добро, завтра будет шопинг.
Вика решила показать Артему самый шикарный торговый центр в Дубае. Вначале он бурчал про чрезмерное восточное великолепие, но вскоре увлекся, сам тащил Вику в дорогие бутики и заставлял примерять платья, кофточки, обувь. Покупал только то, что нравилось ему, но выяснилось, что вкусы у них сходятся, так что она была не в претензии. При этом Артем отчаянно торговался на варварском английском из-за каких-то десяти долларов, даже после того, как получал скидку в пятьдесят или сто.
– Ты что, всегда так? ― спрашивала она, смеясь.
– Рынок есть рынок! Продавец запрашивает больше, покупатель хочет заплатить поменьше. Мне один кореш рассказывал, что на Востоке ни в коем случае нельзя соглашаться на первую цену, а то тебя за лоха примут. Они ведь в полтора-два раза заряжают!
В меховом магазине Артем присмотрел палевую короткую шубку из легчайшей норки. Вике она тоже понравилась, но цена казалась непомерной.
– Нет, не нужна мне эта шуба, ― твердо заявила она.
– Молчи, женщина! ― шикнул Воронов. ― Ты, между прочим, находишься в арабской стране, а здесь у вашего брата права голоса нет.
Он выторговал у продавца почти тысячу, и к куче пакетов добавился еще один.
Когда в ювелирной лавке Артем попросил показать бриллиантовый гарнитур ― колье и сережки, Вика просто выбежала из магазина.
Он нагнал ее в холле.
– Это еще что за номера?
– Тема, спасибо тебе, конечно, за все… но этот аттракцион неслыханной щедрости мне не по душе. Ты и так много истратил на меня, хватит.
– Для того и деньги, чтобы тратить, ― рассмеялся он. ― Пошли, примеришь гарнитурчик! Мне понравилось делать тебе подарки. Раньше как-то в голову не приходило…
Вика вдруг вспомнила совет Ирины и выпалила:
– Не надо мне бриллиантов, если хочешь сделать дорогой подарок, лучше помоги мне открыть турфирму.
– Чего? ― протянул Воронов, прищурившись.
– Ничего, ― опомнилась она. ― Я пошутила.
Она развернулась и пошла из торгового центра, но еще минут десять ожидала его в нанятой на целый день машине с водителем. Усевшись, Артем сообщил:
– Все-таки я купил тот гарнитур.
Вика решила, что возвращаться к разговору о турфирме не стоит. Было бы наглостью рассчитывать еще на что-то, получив такие подарки.
Перед ужином она вырядилась в васильковое длинное платье, бежевые сумочка и туфли чудесно к нему подходили. Дополнил наряд гарнитур с бриллиантами.
– Все-таки красивая у меня женщина, ― одобрительно оглядел ее Артем.
– Между прочим, это первый комплимент, который я от тебя слышу!
– Не рассчитывай, что будешь слышать их часто, это я, похоже, на солнышке перегрелся, ― рассмеялся Воронов и подхватил ее под локоток. ― Пошли обмывать покупки.
В ресторане он сначала предложил выпить за шубку и, поднимая бокал с виски, сказал:
– Носить тебе ее не сносить!
– То есть до смерти? ― выкатила глаза Вика.
– Да ладно, до тех пор я тебе еще штук двадцать шуб подарю.
– Артем, ― серьезно заговорила она, ― еще раз спасибо тебе большое, ты очень щедр, но поверь, мне это не нужно! Мне совершенно не важно, богат ты или беден, и подарки от тебя совсем необязательны. ― Увидев, что он нахмурился, поторопилась добавить: ― Дорогой, я не хотела тебя обидеть. Просто ни к чему было так тратиться. Но все равно, спасибо.
Воронов несколько секунд внимательно смотрел на нее, а потом улыбнулся:
– Давненько мне не встречались такие бескорыстные женщины. При этом не далее, как вчера вечером ты сказала, что здесь все занимаются шопингом. И как, по-твоему, я это должен был понять?
– Я ни на что не намекала! ― возмутилась Вика.
– В суде будешь оправдываться, ― Артем с деланным недовольством уставился в тарелку, ― я шмотки сдавать обратно не собираюсь.
– Тема, ты неправильно меня понял. Мне все очень нравится, но это жутко дорогие вещи, и я чувствую себя не совсем удобно. Я же не проститутка какая-нибудь, я люблю тебя…
Оправдываясь, она сказала слово, которого не произносила никогда в жизни и которое зарекалась говорить этому мужчине. Непроизвольно призналась в любви, и ждала, что ответит Воронов.
Он глядел серьезно и молчал, затем проронил:
– Спасибо. Выпьем за тебя, Викуля.
В эту ночь она долго не могла уснуть. Артем, утомленный любовью, уже давно похрапывал на соседней подушке, а она тихо лежала, с нежностью глядя на его крутой лоб, короткий нос, круглый подбородок…
«Я сказала ему правду, а он ― «спасибо»… И что это значит? Что он не любит меня? Что ему все равно?.. Тогда почему я ощущаю такое родство между нами? Мы впервые неделю подряд провели вместе, а у меня ощущение, что так было всегда, что иначе и быть не должно. Завтра мы прилетим в Москву, а дальше? Опять редкие звонки и еще более редкие встречи? А я ведь с ума сойду без него… Плюнуть на гордость, на его запрет, и объяснить, насколько он нужен мне? Я даже не представляю, как он отреагирует… Развернется и исчезнет навсегда? Скажет насмешливо: «Ты что это, девица Виктория, на место моей жены метишь?» А может, сам признается, что хочет всегда быть со мной?.. Но в таком случае я буду выступать в роли алчной бабы, позарившейся на богатого мужика, добившейся, чтобы он бросил семью… Нет-нет, я совсем не хочу никого делать несчастным. Вот если бы Артем сам решил развестись, я бы не чувствовала себя виноватой… Сколько раз слышала от разных женщин, как они разводили любимого, шли ради этого на всякие ухищрения, вплоть до шантажа ложной беременностью. И всегда в душе я осуждала разлучницу, сочувствовала потерпевшей стороне, брошенной женщине. А теперь сама стою перед такой дилеммой. Нажимать мне на Артема, или положиться на судьбу, не предпринимать никаких шагов, не устраивать объяснений?.. Но ведь я тоже хочу счастья! Я впервые полюбила и хочу быть с любимым до самой смерти! До смерти… Его или моей? Между нами семнадцать лет разницы. Если он доживет лет до восьмидесяти, мне будет за шестьдесят и оставшиеся годы я вполне смогу прожить с памятью о нем ― в таком возрасте мне уже никто не будет нужен…
