— Так-то оно так, но всё же… — отозвался бай и переменил тему разговора, обращаясь к Хаджимураду: — Откуда и куда путь держите? Милости прошу в гости…
— Я думаю, Назар, что нам следует принять приглашение бая, — улыбнулся Хаджимурад. — А дома, за чаем, мы охотно расскажем куда едем, и зачем едем.
Назар согласно кивнул головой.
Той
По дороге бай о чём-то говорил, кажется, о хозяйстве, о детях, но Хаджимурад был занят своими мыслями и не очень прислушивался к его словам, только так для порядка иногда поддакивал.
Наконец спустились в долину. Впереди где-то замелькали огоньки. При свете заходящей луны стали видны чабанские кибитки, а рядом мирно дремавшие верблюды.
— Кажется, мы в село въезжаем? — спросил Хаджимурад.
— Въезжаем, — подтвердил говорливый бай, — в знаменитое селение долины Каррыбая.
Проехали ещё немного и остановились у байского дома. Бай несколько раз кашлянул. Со двора выскочил парень и хотел принять у старика лошадь, но бай сказал:
— Прими, сынок, вон у того гостя лошадь, — указал на Хаджимурада, — а эту я сам привяжу.
Бай повёл гостей к большой освещённой кибитке. Но приняв Назара за слугу, у порога сказал ему: — А ты, сынок, останься здесь, с моими слугами.
В доме Хаджимурада поприветствовали три байских сына. Тут же к баю подошёл незнакомый парень и торопливо заговорил:
— Хыдыркули-ага! Аллаберды-ага устраивает той в связи с рождением сына. Я пришёл сказать, что вас очень и очень приглашают на такой важный той, — парень покосился на разодетого гостя бая, и добавил, — хорошо, если вы вместе со своим гостем придёте…
— Передай дорогому Аллаберды-ага, что мы поздравляем его с рождением сына и на той обязательно придём! — ответил бай парню. Усадив Хаджимурада за дастархан, стал расспрашивать.
— Мы бай-ага из племени тогтамышей, — начал гость, но хозяин дома с радостной улыбкой перебил его:
— А, понятно, значит, ты от Полат-хана?!
Хаджимурад прямо не стал отвечать на вопрос бая, а старался высказать то, что его интересовало:
— Сын одного из друзей Сазака-сердара по ошибке попал к Оразу-келте, вы случаем, не знаете, в какой низине он живёт?
— Ораз-келте?.. Ораз-келте… — стал что-то припоминать баб.
— Да много разных недобрых слухов о нём ходит. Коротышкой его, кажется, прозвали. Поговаривали, что я на руку он не чист. Но точно не могу сказать, где проживает этот прохвост. Знаю только, что в наших краях — ни в Карры-чырла ни в Чурчури, ни в Иребе, ни даже в Ширламе — вы его не найдёте. Этот Ораз-келте проживает или в Кырккуи или даже в Букуроле не, потому что, по слухам, поддерживает торговые связи с Каушутом, Дарганом, Тедженом. Сегодня переночуйте у меня, а завтра на тое у Аллаберды-бая будет много людей, может, мы от кого-то и узнаем, где проживает этот Ораз-келте, Кстати, вас-то как зовут? — спросил бай.
— Меня зовут Хаджимурад, — ответил гость, — вот на той, мы, пожалуй, не сможем поехать, у нас срочное дело и задерживаться даже на таком почётном торжестве мы не имеем возможности…
Бай с недоумением посмотрел на Хаджимурада:
— Да как же мне теперь быть, если я пообещал со знатным гостем приехать? Нехорошо получится, Аллаберды-бай может сильно на меня обидеться. Да к тому же и следы вашего Ораза-келте там наверняка отыщутся. А после тоя, если нужно будет, я вас сам к нему провожу… Нет, Хаджимурад, не побывать вам на тое уважаемого Аллаберды-бая никак нельзя… А теперь, пожалуй, и спать пора. Вы, наверно, устали…
Хаджимураду постелили в передней комнате. Назар спал во дворе с байскими работниками.
Утром после намаза они встретились и побродили около села. Хаджимурад с улыбкой заметил:
— Хозяин дома, по-видимому, принимает меня за сына какого-то бая, относится ко мне с большим почтением. Тебя же он явно посчитал слугою, даже в дом не пригласил. Ты хоть не голодный?
— Да нет, вроде бы кормят не тем топлёным маслом, которое пролежало три года закопанным в землю, К тому же я нахожусь, пожалуй, в более выгодном положении, чем ты. Тебе приходится выслушивать всякую глупую байскую болтовню, а я слушаю живой человеческий разговор, различные шутки да прибаутки, остроумные издёвки в его адрес. Он, оказывается, и над слугами измывается, и жён своих колотит, особенно последнюю, молодую, раза в три моложе его самого. В общем бай — он и есть бай… Ну, как ты, что-нибудь узнал об этом келте?..
— Маловато, — ответил Хаджимурад, — потому-то и придётся нам принять приглашение и побывать на тое у какого-то здешнего богача Аллаберды. Туда, уверяет наш хозяин, съедутся баи из самых различных низин и кто-нибудь из них наверняка знает, где живёт Ораз-келте…
— Поступай, Хаджимурад так, как ты считаешь нужным, но прошу и в общении с другими баями считать меня своим слугой, — улыбнулся Назар, — обоим это на пользу.
— Бай уверяет, что без нас не может приехать на той, что он, дескать, пообещал хозяину торжества прибыть не один, а с почётными гостями, то есть с нами, — уточнил Хаджимурад, — кажется, он принимает нас за приближённых Полат-хана, ну, и пусть принимает, ему это, наверно, приятно, а нам тоже никакого ущерба, может, даже выгода будет, скорее разузнаем, где же всё-таки обитает Ораз-келте…
— Ну, что ж, надо, так поедом, тем более, что тоя без борьбы не бывает, я я уже давненько не боролся, хочется поразмяться, выйду на середину круга обязательно, — стал удовлетворённо потирать руки Назар, — да, может, и ты соблазнишься…
Хаджимурад вернулся в дом. Позавтракав, они стали собираться в путь…
В дом вбежал паренёк и затараторил:
— Папа, дядя Джомарт сказал, что они уже готовы, только вас ждут!.. — За поясом у мальчика торчал нож с белой рукояткой… «Для одиннадцати или двенадцатилетнего паренька такой нож вроде бы ни к чему, — подумал Хаджимурад, — да кто ж их знает, какие здесь у них обычаи и порядки…»
Хыдыркули-бай тоже основательно вооружился: за пояс заткнул такой же, как у паренька, нож, рядом прицепил на ремень саблю, на плечо повесил ружьё, сел на подведённого ему нарядного иноходца, и трое всадников выехали со двора.
Хаджимурад был осведомлён, что ехать им совсем недалеко, и теперь дивился такому большому числу вооружённых людей, сопровождавших бая. Но ему, видно, и этого казалось мало, бай спросил грузного немолодого всадника:
— Это всё?..
— Нет, бай-ага, ещё примерно столько же, десять с лишним человек, немного раньше и тоже не с голыми руками отправились туда пешком.
Хаджимурад стал гадать, чтобы это значило, я спросил старика:
— Хыдыркули-ага, иранские разбойники, наверно, и сюда добираются?..
— Тут тоже хватает всяких любителей разбоев я притеснений: и хивинских, и иранских, и своих…
Ехали молча, пока Хаджимурад не поинтересовался:
— Хидыркули-ага, хотелось бы знать, откуда пошло такое название и вашего села, и всей низменности?
— Да просто нашего отца звали Каррыбай, и он первым занял эти благодатные места. Теперь же нашлись охотники до чужого добра, которые стремятся нас поприжать. Поселились они почти что рядом и всё откровеннее и наглее захватывают наши пастбища, — жаловался старик.
А гость лишь укоризненно покачал головой:
— Неужели же в этих бескрайних Каракумах мало хороших пастбищ и из-за них должны возникать споры и даже драки?..
— Вы что, почтенный гость, с небесных высот спустились и не имеете представления о скотоводстве? Верблюд, к примеру, может и в глубь Каракумов отправиться на пастбище, его можно и всего один раз в неделю попоить. Но вот овец нельзя отдалять от воды, а чрезмерную жару они вообще с трудом переносят. Поэтому для них не всякое пастбище пригодно. Вот и теснятся люди. А недобрые скотоводы наглеют и начинают силой захватывать исконные пастбища других, бесправно урезать их.
— Ну кто бы мог вас, уважаемого и небеззащитного скотовода, так уж и вправду нагло теснить? — удивился Хаджимурад.
— Да вот нашёлся такой пришелец по имени Карягды, — стал с возмущением рассказывать бай. — Этот человек вырыл себе колодец в соседней низинке, что располагается сразу же за вон тем холмом, — кивнул старик на север. — Воды там оказалось достаточно. И этот Карягды вместе со своими родственниками и отарами перебрался поближе к нам. А вскоре, видим, они своих овец пасут на наших пастбищах. Нас, слава богу, немало. Но их тоже достаточно, причём все они настроены воинственно. Тогда чуть было до смертоубийства не дошло. Да вот и совсем недавно ну отара ринулась к нашему каку. Они нарочно направляют к нам своих непоенных овец. Мы не раз и чабанам их взбучку давали, и овец отгоняли. Но они каждый раз садились на лошадей и вызывали нас на драку. Пока что, слава аллаху, обходилось без кровопролития. Но чувствую, что схватки с ними рано или поздно не миновать…
