— Обещаю вам, тётушка Беневше, сразу же заняться поисками вашего сына, может, аллах пошлёт и разыщем его…
Время было уже позднее. Ризакули и другие братья попрощались и ушли в свои кибитки. Беневше постелила Хабипу-пальвану и Хаджимураду в передней комнате. Впервые за долгое время юноша сладко заснул.
Утром после завтрака Хабип-пальван принёс для парня новую одежду, некогда пошитую для себя. Рубаха и штаны были, можно сказать, как раз. Немного великоватым оказались суконный чекмень и чёрные сапоги. В них Хаджимурад выглядел крупнее, старше. Хозяин и хозяйка смотрели на парня с гордостью и надеждой, лишь старшая дочь их, Шапери, почему-то тяжело вздыхала…
Хабип-пальван снял висевшую на стен саблю:
— Эту саблю я купил на рынке в Хамадие, Продавец на моих глазах рассекал ею надвое летящие перья…. — Хабип-пальван снова вложил её в ножны, украшенные золотою резьбою, и прикрепил саблю к поясу Хаджимурада. За пояс воткнул ему два пистолета с достаточным запасом патронов, объясняя это тем, что «и домой дорога небезопасная и, может, всё пригодится…»
— Если вы найдёте нашего сына, здесь для него всё, что необходимо на первый случай, — указал он взглядом на пухлый хурджун.
Все вышли во двор. Ризакули оседлал для Хаджимурада молодого скакуна, а для Хабипа-пальвана — гнедую кобылу. Парень смущённо поглядывал то на подведённого ему воронка, то на Хабипа.
— Садись смелее, это отныне твой конь! — успокоил его Хабип и сам вскочил в седло, чтобы проводить юношу.
Волки
Хаджимурад поехал, как советовал ему Хабип: не по большаку, а по боковым тропам через ущелье. Крутобокое ущелье вскоре перешло в неширокую лесистую долину. Она дышала прохладой и в этот летний жаркий день. В густых кронах над головою всадника пересвистывались птицы. Почти рядом с конником проследовала кабаниха со своим семейством. Берега речушки, протекающей среди этой узенькой долинки, ощетинились зарослями ежевики. Вскоре тропинка стала карабкаться вверх. Деревья начали оставаться внизу. А потом их и вовсе не стало, так как долина снова перешла в крутосклонное ущелье. По дну его ехать было невозможно. Там еле хватало места для узенького ручейка. Тропинка вывела конника высоко на отрог. Дальше потянулась по плоской его вершине, поросшей кустарником. Тропка петляла в нём и вела всадника всё ближе к цели.
Настроение у него было хорошее. Под ним молодой быстроногий конь. На нём суконный чекмень получше, чем у самого Довлетяра-бека. Ему есть чем защититься и от лесного хищника, и от какого-нибудь двуногого злодея.
Хаджимурад приметил в одной из низинок целое стадо пасущихся джейранов. Вожак стада тоже заметил всадника, постучал передней ногой по земле я увёл своих «подопечных» от человека. Затем из-под ног лошади стали выпархивать куропатки и даже тёмно-крылые дрофы.
В горах туркменское лето не так знойно, как в песках. Здесь, по обыкновению, гуляют прохладные ветры. И всё-таки преодолено уже почти полпути, пора припал сделать. Выбрав наиболее пологий склон и спустившись на дно ущелья, Хаджимурад нашёл небольшую зелёную полянку и расположился на ней. Рассёдланную лошадь привязал так, чтобы она могла не только попастись, но и дотянуться до воды. Достав из хурджуна лепёшки, каурму, хорошенько подкрепился. Солнце уже давно пересекло зенит и Хаджимурад продолжил путь. Вечером сделал ещё один привал и тронулся уже при лунном свете.
Но теперь уже его путь пролегал по родной земле. Перед глазами возникали одна за другой знакомые места. Не очень далеко уже и Караул-тёпе. Надо объехать его стороной, чтобы стража не подняла тревогу. Ему ведь известны здесь все стёжки-дорожки. Миновал Караул-тёпе благополучно. Хорошо, что была глубокая ночь. Впрочем, коротки эти ночи в середине лета. Не успеет погаснуть вечерняя заря, как начинает заниматься утренняя. У знакомого родника Хаджимурад попоил коня и сам перекусил. Восточный небосклон вроде бы начинал светлеть. Всаднику же необходимо было миновать село ещё до рассвета.
Невдалеке от хауза[4] Хаджимурад невольно остановился. «Наверно, Джерен приходит сюда за водой. Как же она, бедняга, терпит этого старого скуластого мерзавца?! Ну, подожди, подлый Довлетяр! Я тебе покажу, как одного обманным путём продавать в рабство, а другую при помощи того же коварного обмана делать своей женой! За всё я с тобой рассчитаюсь!
Хаджимурад объехал стороной крепость бека и вскоре оказался совсем близко от своего дома. Ему очень хотелось повидаться с матерью, братишками. Но ничего, если и несколькими днями позже они встретятся… Надо отправиться на поиски Джапаркули-джана так, чтобы никто Хаджимурада не видел, чтобы никто не знал, что он живым и здоровым вернулся из плена, особенно разбойник Довлетяр…
Всё же всадник не торопился отъезжать от села, чувствовал, что необходимо хоть что-либо разузнать о судьбе Джапаркули. Но у кого, он мог бы об этом спросить? Не у самого же бека или его брата Дурдулы?.. Решил заехать к своему другу Назару. Этот не болтлив, не разнесёт по селу то, что пока должно быть тайной. Может, Назар что-либо и знает о Джапаркули…
Назар скорее почувствовал, чем услышал, что в этот предрассветный час возле его дома остановился какой-то всадник. Он тихонько встал и вышел на улицу. Всадник уже стоял рядом с лошадью. Но кто он? Больно уж наряден: в новом суконном чекмене, в чёрных сапогах, увешен оружием. Невольно подумалось: к добру ли тот ранний гость?
Но гость обнял настороженного Назара, назвал его братишкой и сразу всё прояснилось. Назар поздравил друга с благополучным возвращением и настоятельно приглашал в дом. Только Хаджимурад отказался от приглашения. Гость поинтересовался — не знает ли друг чего-либо о судьбе Джапаркули?
Назар слышал, что паренька продали в пески какому-то Оразу-келте. Сообщил и о том, что Сазак-ага хотел было сам паренька выкупить. Но Довлетяр понял, для чего ему нужен сын Хабипа-пальвана, поспешно повёз его в Хиву и по дороге продал.
Хаджимурад задумался:
— Разузнать бы, в какой долине обитает этот Ораз-келте.
— Для этого нужно поездить по отдалённым сёлам, порасспрашивать людей, — посоветовал ему друг, и, подумав, добавил, — ради такого доброго дела и я готов поехать с тобою в пески, вдвоём мы быстрее справимся…
— Спасибо, Назар, за искренней желание помочь мне, но, видимо, лучше будет, если я один поеду в пески, иначе тебе придётся сказать хотя бы жене, с кем и куда ты отправляешься. А там, гляди, и дальше просочится весть о моём возвращении. Но преждевременные слухи об этом совсем нежелательны…
— Да я просто скажу, что еду в пески по делам, — не сдавался Назар, — я же туда действительно нередко езжу и зачастую не на один день. Тылла к этому привыкла, думаю, что и сейчас она не станет допытываться: куда да с кем?..
— Ну, если так, тогда живее собирайся, — поторопил друга Хаджимурад.
Два всадника на рассвете покинули село. Крепкая лошадь Назара несла на себе не только седока да хурджун, но и бурдюк воды, а также мешок овса..
Взошло солнце и только теперь Назар как следует разглядел и коня, и снаряжение Хаджимурада.
— Да откуда всё это у тебя? — с восторгом спросил Назар. — Подобной сабли, наверно, сам бек никогда не держал в руках! Не иначе, как и породистого коня, и прекрасную одежду, и саму свободу пожаловал тебе пальван за обещание разыскать и вернуть ему сына! Ну, отвечай, угадал?
— Нет, не угадал, — отрицательно покачал головой Хаджимурад. — Просто Хабип-пальван и его жена Беневше оказались очень хорошими и чуткими людьми. Они меня без всякого условия отпустили и снабдили всем, что ты видишь. Это я сам уже пообещал им помочь в поисках сына. И дал себе слово, что выполню такое обещание! Ведь и у меня, и у них — один и тот же враг: коварный Довлетяр…
— Кроме Джапаркули есть ещё дети у них? — поинтересовался Назар.
— Есть две очень красивые дочки. И обе тоже отзывчивые, приветливые. Старшей уже лет семнадцать, звать её Шапери, что означает царица пери. Она очень похожа на мать. А мать у девочек очень красивая! — услышал в ответ Назар.
— Конечно же, люди, не скупящиеся на добро, я сами его заслуживают, — согласился он. — Мы должны разыскать и вернуть им сына. Я готов вместе с тобою, Хаджимурад, преодолеть любые трудности!
Ехать до ближней низины ещё немало и Хаджимурад стал подробно рассказывать другу, как подло и коварно обманул его Довлетяр, украл у него и серого скакуна, и любимую Джерен…
Назар с волнением выслушал друга и остановил коня:
— Давай, пока далеко не уехали, вернёмся я разделаемся с этим грабителем и подлецом!
— Нет, Назар, всему своё время. Я дал себе слово, что сначала разыщу Джапаркули, а потом уже рассчитаюсь с ненавистным беком. А Довлетяр от нас не уйдёт!
И всадники поскакали дальше. После минутного колебания: «сейчас заговорить об этом или попозже?»… — Назар пришпорил свою лошадь и поравнялся с другом:
