Неожиданно на глаза Александру попался незнакомый энкавэдэшник, ни разу не виденный им среди охраны. Все в это человеке было каким-то неправильным. И очень хорошее обмундирование, и абсолютное спокойствие, и какие-то непонятно знакомые глаза. Что-то его взгляд напоминал Белову, но он не сумел сразу сообразить, что именно.
— Извините, товарищ, — Саша все еще держал в руках пистолет-пулемет неизвестной ему конструкции, и ствол недвусмысленно был направлен на незнакомца. — Что вы тут делаете и кто вы такой?
Сзади Белова немедленно нарисовался Василий, державший в руках наган. Незнакомец усмехнулся:
— Можно попросить вас, товарищ пионер, чуть отвести ствол в сторону? Я достану удостоверение из нагрудного кармана. Медленно.
Саша жестко, одними губами усмехнулся в ответ:
— Эти фокусы я знаю. Не волнуйтесь: у меня нервы крепкие, а спуск у этой штуковины имеет длинный ход. Удостоверение бросите Василию. Левой рукой. Правую будете держать на виду.
Энкавэдэшник снова хмыкнул, но на этот раз в усмешке послышались уважительные нотки. Он медленно достал удостоверение из кармана гимнастерки, переложил его в левую руку и легким движением отправил по назначению. Василий подхватил книжечку, чуть не уронив при этом наган, открыл и прочел:
— Галет Вениамин Андреевич, Первый отдел ГУГБ, заместитель начальника отделения. Саш, а начальник отделения Первого отдела — Николай Сидорович…
Белов чуть расслабился.
— Вы — зам Власика?
Галет кивнул, а затем вдруг спросил:
— Кто на вас напал?
Саша, ничуть не удивившись, вкратце пересказал ему события последних трех часов. Галет нахмурился, помолчал, затем попросил:
— Можно ваш ствол посмотреть?
— Зачем? — спросил в свою очередь Белов.
— Хочу одну штуку проверить… Впрочем, отщелкни магазин, товарищ Саша. Там на защелке выбоинка есть?
— Да.
— Справа?
— Да.
— Совсем интересно… — Галет чуть заметно качнул головой. — А пойдем-ка, в Кремль позвоним.
И с этими словами он двинулся по коридору с грацией хорошего танцора или… отменного бойца. Александр, наконец, сообразил, что и кого напомнил ему взгляд Галета. Его самого и его подчиненных из той, другой жизни полковника Ладыгина.
…Сталин узнал о случившемся во время заседания партийной комиссии по тяжелой промышленности. Когда Власик подал ему записку, он ничем не выдал своих чувств. И только очень внимательный наблюдатель мог бы заметить, как заледенели его скулы и как пальцы с бешеной яростью стиснули трубку. Однако он довел заседание до конца, и ограничился лишь тем, что написал две записки, велев Поскребышеву немедленно передать их адресатам.
Первое послание гласило:
Семен! Срочно, роту курсантов школы ВЦИК — в Волынское. В полном боевом. Командуй лично.
Коба.
Оно было немедленно отправлено по назначению, в Наркомат обороны, и уже через десять минут в Кремль влетел длинный «Линкольн», за рулем которого в нарушение всех инструкций и предписаний сидел сам товарищ Буденный. Он пулей выскочил из автомобиля и, прижав к боку шашку, в сопровождении двоих адъютантов-первоконников бегом вбежал в здание Цейхгауза.
Еще минут через двадцать из Кремля выехала небольшая колонна разношерстных автомобилей, битком набитых вооруженными курсантами.
Покачивались примкнутые штыки, торчали стволы ручных пулеметов, увенчанные длинными конусами пламегасителей, а два грузовика в конце короткой колонны вообще везли противотанковые орудия. Кроме этого еще в двух грузовиках торчали, задрав в небо стволы счетверенных пулеметных установок, а три легковых авто были вооружены безоткатными пушками. Замыкал это великолепие броневичок БА-27. Колонна военной школы, возглавляемая все тем же черным «Линкольном» двинулась в сторону Воздвиженки…
Вторая записка была адресована в Среднеевропейский секретариат Коминтерна.
Бриллиант!
Нужны ваши бойцы. Вооружение — на ЛЮБОЙ непредвиденный случай. Срочно! В Волынское. Руководство — лично.
И. Сталин
Получив этот приказ, Георгий Димитров немедленно вызвал к себе Васила Танева — начальника «боевой» болгарской группы. За свои неполные тридцать семь лет, Васил успел принять участие в восстании на крейсере «Надежда», сентябрьском вооруженном восстании в Болгарии, с боями пробился в Югославию, лично ликвидировал четверых осведомителей, организовал покушения на нескольких членов правительства Болгарии, в том числе — на самого царя Бориса. Правда, в последнем случае, он потерпел неудачу, но не по своей вине: Коминтерн отказался от методов личного террора. Во всяком случае, пока…
— Васил, нужны твои юнаки. И еще, порекомендуй лучших из немцев и чехов…
Танев назвал несколько фамилий, а потом, не удержавшись, поинтересовался:
— Что случилось, Георгий?
— Сам не знаю. Но Сталин не будет поднимать тревогу просто потому, что ему захотелось проверить нашу готовность к бою…
…Только звонок от Власика предотвратил штурм курсантами Ближней дачи. Когда Семен Михайлович привел к воротам своих юных бойцов, охрана отказалась пропускать их на территорию. Приказ Белова, подтвержденный Галетом, действовал неукоснительно, так что, подъехавшие грузовики встретили окрики «Стой! Стрелять буду!» и предупредительная очередь из «Максима». Буденный мгновенно вывел своих из под обстрела, и попытался договориться с охраной лично, но его не слушали. Накачанные Александром и Вениамином Андреевичем энкавэдэшники были готовы стоять насмерть и не собирались пропускать никого, кроме самого товарища Сталина, лично.
Дело шло к настоящему боестолкновению, но в последний момент с дачи примчался делегат связи, велевший немедленно пропустить «буденовцев» и быть готовым к прибытию коминтерновцев…
Когда наконец разъяренный Буденный появился на даче, то больше всего это напоминало торнадо на просторах американских прерий. Семен Михайлович зыркал на всех налитыми кровью глазами, расшвыривал сапогами подворачивающуюся мебель, и словно разъярённый тигр стегал себя нагайкой по голенищам. Впрочем, было видно, что он с огромным удовольствием шарахнет нагайкой и по кому-нибудь еще…
— И кто тут так накомандовал? Пулеметы расставлены как? Какой мерин их так расставлял?! А воздушное прикрытие?! Вот самолеты налетят, что делать будете, а?!!
— И к атаке подводных лодок мы не подготовлены, — шепнул Белов Галету. — Вот подкрадутся враги, а мы — не готовы…
Вениамин Андреевич ни на йоту не изменился в лице, но по спине у него заходили какие-то подозрительные волны.
К сожалению, Буденный несмотря на ранения и контузии сохранил тонкий слух. Он мгновенно повернулся к Саше и рявкнул:
— А ты что тут забыл, пионер?! А, ну — марш к детям! Тебя охранять велено, а ты тут…
Галет шагнул вперед:
— Товарищ Белов — не только приемный сын товарища Сталина, а еще и отличный боец, товарищ Буденный. В свои тринадцать лет он успел повоевать не меньше, чем вы — в Японскую войну…
— А-а-а… — протянул Семен Михайлович, сразу же успокаиваясь. Ему вспомнились его малолетние разведчики, и он улыбнулся в усы. — Ладно, боец Белов. Тогда оставайся… А пулеметы, все-таки надо по другому расставить. Чтобы сектора обстрела перекрывались…
— Ну, сколько было, — столько и расставили, — рассудительно заметил Галет, а Саша добавил. — Имеющиеся пулеметы установили на наиболее опасных направлениях. И, разрешите доложить: атак авиации противника не ожидается. И даже не предполагается…
— Ага, — хмыкнул Буденный. — Не предполагается, не предполагается, а потом вдруг — отте, нате, хрен из под кровати! Вот помню, в двадцатом был у меня случай. Стояли мы…
— Здравствуйте, товарищи! — глубокий низкий голос со странным акцентом прервал воспоминания расчувствовавшегося Заместителя наркома обороны.
В комнате появился высокий брюнет лет сорока, в хорошем, сшитом на заказ костюме явно не советской выделки. Правда, этот костюм никак не гармонировал с яловыми сапогами комсостава, в который были заправлены брюки, да и пиджак несколько несимметрично топорщился на левом боку.
Саша с трудом подавил в себе желание вытащить браунинг, но увидев, что Галет и Буденный спокойны, решил раньше времени не дергаться. Тем более, что в рукаве курточки у него аккуратно прятался стилет…
— Здоров будь, товарищ Димитров! — Буденный протянул вошедшему руку. — Тебя сюда каким ветром?
— А таким же, каким и тебя, товарищ Буденный. Товарищ Сталин приказал… — Димитров почесал нос и продолжил. — Он еще велел найти товарищей Галета и Белова. Я правильно понимаю, что один из этих товарищей либо — Галет, либо — Белов?
— Правильно, да не совсем, — ухмыльнулся Буденный, ужасно довольный тем, что не он один попался на обманчивой внешности Саши. — Они здесь оба.
