— Результат я вижу, кто разнимал?
— Тандела.
— Понятно.
— Это… Десятников она приложила.
— Да ладно? А вы чего, стояли, смотрели?
— Ну, мы… Мммм… Помогали, да. Чуть-чуть.
— Еще что-нибудь?
— Нет. Сейчас все успокоились.
— Иди, работай. Заканчивайте быстрее, стемнеет скоро.
— Да, мы быстро!
Я пошел назад, размышляя, что отвечу Вироту, когда тот поинтересуется, кто побил его десятников. Надо валить все на Танделу, как солдаты, решил я.
Мувот с Пухом уже ждали меня у ворот.
— Мой капитан, десятник Мувот караул сдал!
— Десятник Пух караул принял!
Я кивнул:
— Отдыхайте, Мувот. Пух, на службу.
Из окна кабинета крикнула Тандела:
— Соур, поднимайся, только тебя ждем!
Духи и демоны! Я ведь даже кольчугу не снял!
Глава 16
Тандела
Соур скрылся в подземельях под донжоном, а я направилась на кладбище. Мувот стоял в воротах и, заметив меня, махнул рукой — быстрее сюда, мол.
Я чуть прибавила шаг:
— Что там?
— Не знаю почему, но Пух сейчас подерется с кем-нибудь.
Я глянула и присвиснула от удивления: Пух схватился сразу с тремя солдатами Наместника. Острый слух, доставшийся мне от предка по эльфийской линии, позволил услышать их разговор, но ничего содержательного в нем не было — сплошь оскорбления участников спора и их родственников. Парням, оказавшимся не простыми солдатами, а десятниками, показалось, что их компетенции достаточно, чтобы начать снимать с рыцарей доспехи (и драгоценности), Пух же настаивал на присутствии офицеров. Поскольку все это отдаленно смахивало на попытку мародерства (а по сути, ей и была), парни решили не переходить к активным действиям, и после перебранки отошли к своим подчиненным.
— Ну вот видишь, а ты говоришь, подерутся! — улыбнулась я.
— Если ты там их не успокоишь — точно подерутся! — заверил Мувот. — Эта троица уже давно вокруг рыцарей кружится, я отсюда наблюдаю.
— Так как раз туда и иду. Остужу парней чуток.
Я особенно не торопилась — день утомительный выдался, и стала свидетелем забавного зрелища.
Имперцы, едва отойдя к своим и убедившись, что Пух снова принялся рыть яму, придумали план. Для начала они отправили пару бойцов «копать». Те буквально парой ударов обвалили стену, за что тут же удостоились внимания и очередной порции лестных эпитетов Пуха. А тем временем трое мародеров занялись грабежом. Меня они видели, но приняли за простого солдата. Я чуток прибавила ходу. Хотелось успеть до того, как начнут рубить пальцы с кольцами.
Парни так увлеклись раздеванием одного из рыцарей, что когда я полупинком-полутычком в область почек отправила одного из них кувыркаться по земле, двое других даже не сообразили что к чему. Инерция была потеряна, и наносить удар в ухо очередного начинающего преступника мне пришлось рукой в кольчужной перчатке. Бедняга упал на того самого рыцаря, с которого только что снял кованую перчатку.
— Что ты… у-х… — солдат приземлился рядом с сообщником.
— Ну все, это слишком! Бей их! — раздался вопль сзади.
Я быстро обернулась, перекладывая копье из левой в правую и переворачивая его для броска тупым концом. Набегающая толпа солдат мне не помешала, и всего через секунду подстрекатель получил бросок точно в грудину, а я принялась работать кулаками, ногами и даже челюстями — после того, как меня повалали. Подмога подоспела практически сразу же — Пух и Хонор таранами врезались в толпу, нависшую надо мной. Я подскочила, раздала пару пинков отползающим во все стороны имперцам, а к нам уже неслись со всех ног остатки десятка Пуха.
— Опа! Вот он ты, родимый! — сказал Пух, выуживая из пытающейся разбежаться толпы десятника и толкая в мою сторону. — Проследуй-ка на доклад офицеру!
Несмотря на немалую скорость полета, по дороге он поймал еще и ускорение от сапога Хонора. Останавливать столь ретивый снаряд пришлось ногой в грудь, а то пролетит. Пока парень пытался вздохнуть, я спросила у Пуха:
— Где еще двое десятников, которые тут на тебя прыгали?
— Одному ты копьем зарядила. Другой был среди тех что рыцаря потрошили.
— Этих всех — работать, — я кивнула на солдат. — Больше не бить! И не улыбайтесь мне тут, я сказала не трогать! — настроение было не очень — при падении неудачно ударилась копчиком. — Десятников — тащите сюда. И копье мое принесите!
Солдаты Наместника упорно разбегались от наших, поэтому я решила навести другим способом, и скомандовала:
— Солдаты, становись! Пух, живо, строиться! Брось их, Хонор, сами построятся! Солдаты, становитесь в строй! Раненым сейчас будет оказана помощь, но для начала я вас пересчитаю! Нашли за кого заступаться, за мародеров, мать их дери, которые все равно болтаться на стенах будут, если их поймают!
Когда этота исцарапанная и побитая толпа приобрела некое подобие строя, я посчитала их. Отсутствовали всего пятеро — трое десятников плюс пара, которую я отоварила в самом начале. Эти лежали тут же — перед десятками, в которых числились.
— Внимание, солдаты! Я — лейтенант стражи замка Толор, Тандела! То, что сейчас произошло — совершенно недопустимо, начиная с мародерства и заканчивая дракой! Но сегодня слишком сложный день, чтобы наказывать вас, и нас слишком мало, чтобы вешать мародеров. Капитаны Соур и Вирот ясно дали понять, что мародерства у нас не будет, но ваши так называемые десятники приложили недюжинные усилия, чтобы их повесили. Слава Богам, мне удалось остановить их. Немного помв, правда… — по строю пошли смешки, значит все будет в порядке. — Но это будет им уроком в следующий раз не затягивать петлю на шее — выскочить из нее целыми не получится. Сейчас продолжаем работать, до захода темноты надо похоронить всех убитых, а оружие и доспехи отнести в оружейную. Пух, организовывай, этих пятерых — несите в лазарет, Хонор, Ланож, со мной.
Пух с энтузиазмом принялся за дело:
— Ты, ты, ты — будете старшими в десятках. Имена? Хорошо, мы будем копать, вы — раздевайте убитых. Кольчуги и панцири здесь, оружие — сюда, золото, деньги, драгоценности — на вот этот плащ. Вопросы?
Тишина.
— Про мародеров напоминать не буду, но если увижу — присоединитесь к этим, — он кивнул на цепочку солдат, уносивших покалеченных.
Хонор, пока мы шли, удивился:
— Быстро мы их в чувство привели. И без жертв практически.
— Неудивительно. Когда они экипировку снять успели-то?
— Да сразу, как только копать начали.
— Ну, а что ты хочешь, по железякам голыми руками неудобно стучать.
После разделения работ дело и устранения саботажников дело пошло значительно бодрее.
Я проследила за разоблачением рыцарей. Помимо доспехов пинесли кучу золота и две баронские цепи. Я сразу связала все это в узел и унесла от греха подальше:
— Я в оружейную. Все железо туда сносите. Пух, баронов похороните отдельно.
— Хорошо!
Мувот показал большой палец, когда я проходила мимо, но комментировать разборки не решился.
— Соур не выходил? — спросила я.
— Нет.
У лестницы вниз в донжоне я чуть подзадержалась. Жутких воплей слышно не было, и я поднялась в оружейную. Бросив плащ с золотом в угол, прикинула свободное место. Если пластинчатые доспехи сложить в дальнем от двери углу, а кольчуги сразу развесить, то оружие можно будет разложить по типам прямо в главном коридоре комнаты. Будет относительный порядок. Ну, во всяком случае, лучше, чем если свалить все в одном месте.
— Куда, лейтенант? — спросил зашедший солдат наместника.
— Кольчуги вешай сразу, на свободные места.
И началось. Я вертелась как белка в колесе, принимая, показывая, перекладывая и исправляя, потом поток экипировки иссяк, но я продолжала наводить порядок. За этим делом меня и застали аристократы.
— Долго ты еще, Тандела?
— Да чуток осталось! Оружие разложу, и все!
— Заканчивай и поднимайся в кабинет, мы ждем.
— Хорошо, я быстро! Граф, стойте, совсем забыла! Вот, это с рыцарей сняли. Золото в основном.
— Увесистый! На прогулку, а не на войну собирались, похоже, — улыбнулся Олок.
— Ну, теперь уже войн у них не предвидится! — хохотнул герцог.
Раскидав оружие по кучам и заперев оружейную, я поднялась наверх. Граф с герцогом уже основательно пригубили очередной кувшин и при виде меня расплылись в пьяных улыбках:
— Тандела! — протянули они почти одновременно, не глядя мне в глаза.
Герцог отодвинул стул рядом с собой:
— Садись сюда, красавица!
— Шутите, Дарон? — улыбнулась я.
— В каждой шутке есть доля шутки, дорогая! — он налил вина мне в стакан. — Сыр, хлеб? Мясо?
— Мяса, и побольше. Надо понимать, чем более смешная шутка, тем меньше правды?
— Не всегда! Иногда над правдой смеются больше, чем над самой шуткой!
