Немного погодя послышался мелодичный звон колокольчиков. Открывались ведущие к трону Девять ворот. Когда отверзлись Небесные врата, взору предстало в полном величии парадное облачение государя. То было царствие мира и благоденствия, эпоха счастливых знамений. После жертвоприношений Сын Неба воротился из Южного предместья столицы, и все чины — гражданские и военные, собравшись в правительственном дворе, ожидали аудиенции. Ударили в колокол. Сын Неба вышел из Тронного дворца и проследовал в залу Высокого Правления, чтобы принять поздравления от верноподданных Империи. Взвились благоуханные шары, поднялся занавес. Величественное зрелище открылось взору!
Только поглядите:
Веет царственный ветер, чист и спокоен. Расстилается жизни тепло над землей. Прекрасное светит на небе солнце. Там, высоко, паров животворных густеют громады. Тут в дымке таятся терем феникса и палата дракона. Мгла рассеется, и разольется повсюду благовещих паров аромат. Когда же хлопьями повалит снег, тысячи жемчужных нитей обовьют дворцы. Вспыхнут ожерелья цветами утренних зорь. Блистают золотом и бирюзою залы Счастья Великого, Полного Счастья, Достоинств Изящного Слова и Собранья Мудрецов. Один другого великолепнее и краше дворцы Яснонебесный и Солнцем Освещенный, Покоя Чистого, Покоя Неземного и Благовещего Соединения Светил. Всеми красками переливаются, слепят глаза. В тени прохладной красуются резные балюстрады и мраморные ступени. Клубится, стелется густой туман. Плотно окутывает золоченные стропила и расписные балки. В желтых дворцах струится из курильниц дорогих благоуханье нежное алоэ и сандала. В красной галерее и на террасе с яшмовым крыльцом светло-светло от ярко горящих узорных свечей. Чу! Три удара громовых большого барабана возвестили о начале дня. В мелодичный колокол ударили сто и восемь раз. Скрестились с лязгом мечи и трезубцы. Драконовы знамена развевались тут и там со свистом. Телохранители-гвардейцы несут круглые, квадратные зонты. Высоко подняты одни, другие — чуть пониже. В золотой экипаж и нефритовый впряжены слоны. Их эскортируют войска. А поглядите вон туда! Стражи с оружием наготове идут рядами по два, по три. Плывет, качаясь, море опахал драконовых и вееров. Скачут стройные отряды всадников — яшмовая сбруя, седла золотые. Горделива поступь холеных коней. Шествуют парами слоны. Одни с коробками для стрел и луков, другие в колесницы впряжены. Они могучи и страшны. Охранных войск полководцы, — силачи и великаны, заткнут за пояс небесных духов. За подвиги облаченные в броню золоченую грозные демоны — личная стража в строгом строю. Расшитая парча, на поясах мечи — облик повелительный и строгий. У зальных дверей стояли чинно цензоры, придворные историографы — знатоки церемониала. В высоких шапках с единорогом, они бамбуковые дщицы[1287] держали на груди. С тушечницей рядом, застыв, стояли сановники, сверкавшие парчою одеяний. Волю Государя провозглашать — их долг. В зале Золотой в порядке строгом колыхались опахала. Высоко, к балке расписной, легко взвился подъятый занавес жемчужный. В тереме Изящного слога три раза возвестил рассвет смотритель петухов. Пред яшмовым крыльцом призвали к тишине хлыста ударом троекратным. Замерли ряды булав и кистей[1288]. Средь них и пяти рангов титулованная знать, солидные и величавые вельможи.
На Драконовом ложе, обтянутом узорной парчой, восседал Его Величество Государь Император со взором, устремленным вдаль. Дюжина нитей нефритовых шариков свисает с козырька монаршьей плоской шапки. Ланьтяньского нефрита пояс, желтый халат с драконами, на двойной подошве сапоги поблескивают черным глянцем. В деснице белого нефрита скипетр в оправе золотой. Спиной уперт в экран затронный с узором пышным из девяти громов и молний, феникса и дракона.
Да,
Ясным днем все блестит серебромпред дворцовым порталом.В благовещих ветрахаромат благовоний густой.В благотворных парахблаголепен Чертог Золотой,[1289]И сверкает Нефритовый тронна заоблачье алом.[1290]
Сей государь, в самом деле, родился с бровями Яо,[1291] глазами Шуня,[1292] спиною Юя.[1293] и плечами Тана[1294] Дарованиями и талантами не знал себе равных.
Искусен был в стихах и рифмах. Их помнил он с баранье стадо, Писал умело на бамбуковых планках, соперничал с искусством Сюэ Цзи.[1295] Писание трех учений.[1296] толковал, постиг каноны девяти течений мысли[1297] Веселью предавался по утрам, а на закате наслажденьям, правителю Мэн Чану.[1298] в Цзяньгэ уподобясь. Сластолюбив он был и пристрастен к чарке, как Чэнь[1299] — последний государь в Цзиньлине. Сел на престол он в восемнадцать лет. За четверть века, что царствовал, пять раз менял правления девизы[1300] Умиротворение Срединной Империи — первый был девиз, потом — Величественное Созидание, Великое Зрелище, Порядок и Гармония.[1301]
Император воссел на трон. Когда ударами хлыста возвестили тишину, сановники — штатские и военные, начальники палат и ведомств с бамбуковыми дщицами на груди, приблизившись к красным ступеням, совершили пять коленопреклонений с поднятием сложенных рук, и трижды били челом и благоговейно поднесли поздравительные адреса.
Придворный глашатай, облаченный в пурпур с оправленным в золото поясом, проследовал к золотым ступеням и провозгласил Высочайшее повеление:
«Два десятилетия царствуем Мы на сем престоле и приносим жертвы. Милостию Неба завершилось ныне воздвижение горы Гэнь-юэ. Дабы ознаменовать сие счастливое свершение, порешили Мы объявить вам о принятии нового девиза правления».
Только он умолк, как из первого ряда сановников вышел солидный вельможа.
Был слышен каждый его шаг. Ветер раздувал рукава его халата. Трудно было определить, сколь высок его ранг. Нефритовый пояс говорил о высоких заслугах и репутации. Вы только вглядитесь! Да это же сам Цай Цзин — первый министр, академик Залы Высокого правления, начальник Ведомства чинов, Государев Наставник, князь Луский. В парадной шапке, с дщицею в руке, он пал ниц пред золотыми ступенями и, бия челом, обратился к государю:
— Многая лета, многая лета, многая, многая лета!!! В почтении, исполненном содрогания и трепета, склоняет перед Вашим Величеством голову верноподданный. В течение двух десятилетий Вашего высокого правления покой царит во вселенной, обилием наслаждается Поднебесная. Небо ниспослало Вам мудрость, и несть числа счастливым знамениям. Ускоряет свой ход солнце, ярче сияют звезды и необъятнее становятся моря. Наслаждение Вашего Величества да продлится тьму лет! Да хранит Небо постоянство, Земля — покой, да пребывает народ в мире! Величие Высочайших помыслов ведет к вечности беспредельной. На границах Ваших никогда не скрещиваются копья. Все соседи несут дань Вашему трону. Ваш дворец Серебряной горою устремляется в небеса. Неотразимо прекрасна Ваша первая в мире Нефритовая столица. Вы по заслугам восседаете на священном престоле в Небесном дворце, вознесшемся к пурпурным облакам. Сколь счастлив Ваш верноподданный, живущий в эпоху процветания, когда царит гармония между Вашим Величеством и народом! Да сравнится век Ваш с долголетием горы Хуа, дабы никогда не мерк над нами свет Солнца и Луны. На Небо и Ваше Величество уповаю. Не в силах превозмочь восторг свой, в трепете величайшем осмеливаюсь воздать сию хвалу Вашему Величеству, и да будет она услышана!
Воцарилась тишина. Наконец, объявлена была Высочайшая воля:
«Преданность и верность усматриваем Мы в сей хвале мудрого сановника, и радостью исполняется Наше сердце. Объявляем: новый год именовать впредь первым годом Двойной Гармонии,[1302] о чем в первый день нового года будет доведено до сведения Небес. Ознаменовать сие событие амнистией и награждением отличившихся».
Государев Наставник Цай Цзин принял Высочайший указ и вернулся на свое место.
— Есть желающие обратиться к Его Величеству? Выходите! — обратился глашатай. — Если нет, Высочайшая аудиенция окончена.
Не успел он кончить, как из рядов сановников вышел, поклонившись, вельможа с опущенной дщицей, которую держал перед собой. В темно-красном халате, с нефритовым поясом, на котором красовался золотой замок-рыба, он опустился на колени перед золотыми ступенями и сказал:
— Аз, верноподданный Чжу, — Муж светлых заслуг, Главнокомандующий войсками Вашего Величества телохранителей и карателей, Пестун Государев и Пестун Наследного принца, представляю Вашему Величеству судебных надзирателей в чине тысяцких, во главе с Чжан Луном, общим числом двадцать шесть, со всей Поднебесной — с обеих берегов реки Хуай, из двух частей Чжэцзяна, Шаньдуна, Шаньси, Хэнани, Хэбэя, Гуандуна, Гуанси, Фуцзяни, Гуаннани и Сычуани. Проведена была инспекция их служебной деятельности и решено, кто заслуживает перемещения и повышения. Вызвав их для обмена свидетельств на должность, верноподданный Вашего Величества не решился действовать по собственному усмотрению, а посему представляет Вашему Величеству в ожидании Высочайшего решения.
