современном (исследованию) эквиваленте[297].
Очевидно, налог был вполне подъемным для большинства – но почему же тогда летопись сообщает о «дани великой»? Есть предположение, что сбор проводили нерегулярно и долг за много лет порой образовывал очень серьезную сумму[298].
Интересно и то, что в Орду шла лишь малая часть собираемой дани: львиная доля оставалась в Москве. Конечно же, ханы знали об этом, но, видимо, таковы были порядки Орды, направленные на своеобразное «развитие регионов».
Кроме того, на Руси платили налог на содержание системы конно-почтовых станций, созданной здесь самими монголами. Этот налог назывался «ям» (система позже трансформировалась в ямскую службу), причем собирали его монгольские чиновники – «даруги», или, как писали на Руси, «дороги»: они и обеспечивали работу конно-почтовой связи от Владимира до Ханбалыка. Есть вероятность, что именно так в русском языке и появилось слово «дорога».
Благодаря монголам на Русь прибыли и первые в ее истории коллекторы: чтобы сэкономить на содержании налогового аппарата, завоеватели стали передавать сбор налогов с русских людей в откуп богатым мусульманским купцам из крупных городов Средней Азии. Те же стремились собрать с народа как можно больше, буквально обобрать до нитки, и в ответ получали бунты и восстания. В итоге к началу XIV столетия дань завоевателям, «ордынский выход», стали собирать сами русские князья.
Как считают современные историки, татаро-монголы фактически «создали будущее Российское государство», поскольку в Киевской Руси не было никакой общей административной и единой налоговой системы – только княжества со своими отдельными правителями, которые устанавливали и собирали дань по собственному разумению[299].
Глава 7. Жизнь женщины в Древней Руси и период Средневековья
Долгое время считалось, что в древние времена русские женщины были совершенно бесправны и их даже убивали после смерти супруга, заставляя взойти вслед за ним на погребальный костер. Именно так описывают жуткий обычай купцы-арабы в X веке:
И вот, когда умер этот муж… то сказали его девушкам: «Кто умрет вместе с ним?» И сказала одна из них: «Я». ‹…› Когда же пришел день, в который будет сожжен (он) и девушка, я прибыл к реке, на которой находился его корабль… ‹…› …И пришла женщина-старуха, которую называют ангел смерти, и разостлала на скамье постилки… И она руководит обшиванием его и приготовлением его, и она убивает девушек. ‹…› А девушка, которая хотела быть убитой, уходя и приходя, входит в одну за другой из юрт, причем с ней соединяется хозяин юрты и говорит ей: «Скажи своему господину: “Право же, я сделала это из любви к тебе”». ‹…› И вот я увидел, что она уже заколебалась и хотела войти в палатку, но всунула свою голову между ней и кораблем, старуха же схватила ее голову и всунула ее (голову) в палатку и вошла вместе с ней (девушкой), а мужи начали ударять деревяшками по щитам, чтобы не был слышен звук ее крика, причем взволновались бы другие девушки и перестали бы искать смерти вместе со своими господами[300].
Но, судя по находкам археологов, речь здесь идет о рабынях: их и правда убивали таким ужасным способом вместе с погибшим хозяином. Большинство же мужских погребений на Руси никогда не сопровождаются погребениями женщин. Мужчин и женщин, богатых и бедных хоронили в отдельных могилах. И только в очень богатых погребениях женщины сопровождали мужчин. Проанализировав погребальный обряд, археологи сделали вывод: убивали и сжигали вместе с мужчиной не законных жен, а рабынь – наложниц[301].
Увы, в то время рабство было распространено на Руси, как и в других государствах. Но как жилось свободным женщинам?
Древнерусские женщины
Историки XIX века, поддавшись патриархальным установкам, сформировали образ забитой, темной, неграмотной бабы, безвылазно сидящей в тереме – на женской половине дома. Вот только этот образ, созданный во многом церковными летописцами, был полностью стерт находками берестяных грамот.
Через грамоты с нами живым языком заговорили наши далекие прабабушки. Это были не официальные документы вроде летописей, куда проникало немало «пропаганды», а повседневные записки, касавшиеся обычной жизни обитателей древнего русского города.
Судя по берестяным грамотам, русские женщины пользовались намного большей свободой, чем их современницы в Европе или Византии и даже викторианки. Еще в Древней Руси они сами принимали важные решения и отправляли мужчинам «наказы». В грамотах сыновья нередко испрашивали совета у матерей насчет ведения своего дела, а, например, некая Марена, жившая во второй половине XII века, сама вела переговоры с князем о «наделении купцов». Муж Петр писал ей:
Если станет князь наделять купцов и пришлет к тебе, то ты ему скажи: «Ты, князь, знаешь, сколько мужей мор прошлой зимой унес»[302].
В XII–XIII веках женщины на Руси могли владеть землей и другим имуществом, свободно распоряжались собственным, часто достаточно крупным состоянием, одалживали деньги, передавали их по наследству. Иными словами, они обладали, по словам исследователей, определенной экономической самостоятельностью[303]. Грамоты зафиксировали, что жена Смолига заплатила штраф в 20 гривен за своего мужа[304], Ярошкова жена попала в список должников, не вернув кому-то 9 векш[305], а Ефимья расплатилась с покупателем полтиной[306].
Грамота № 603, ок. 1160–1180. Перевод: «[От] Смолига к Гречину и к Мирославу. Вы (двое) знаете, что я тяжбы не выиграл. Тяжба ваша. Теперь жена моя заплатила 20 гривен, которые вы посулили князю Давыду».
© Новгородский музей-заповедник, Великий Новгород
Для сравнения: в Англии женщины получили право владеть имуществом и завещать его в 1882 году, в Швеции – в 1874-м. В США замужней женщине впервые законодательно дали право владеть собственностью в штате Миссисипи в 1839 году.
Но что вообще немыслимо для большинства стран того периода, после смерти супруга именно женщина становилась во главе семьи и могла не только жить до конца своих дней в его доме, но и рассчитывать на собственную долю в нем[307]. Более того, мужчины, вероятно, сами передавали супруге такие права, если верить духовным грамотам и завещаниям князей. Например, Дмитрий Донской (1350–1389) ясно указал в своей последней воле:
А по грехом, которого сына моего Бог отъимет, и княгиня моя поделит того уделом сынов моих. Которому что даст, тo тому и есть, а дети мои из ее воли не вымутся. ‹…› А приказал есм свои дети своей княгине. А вы, дети мои, слушайте своее матери во всем[308].
В средневековой же Европе вдовы полностью отдавались во власть родственников-опекунов[309]. В Италии, Англии и Франции наследство переходило только к старшему наследнику мужского пола. Во Франции до XII века женщине отказывали в праве наследовать земельные владения и ограничивали их в возможности составлять завещания[310]. В Англии все личное имущество женщины, включая
