побывавший в Москве путешественник и дипломат Яков Рейтенфельс (XVII в.):
Хотя женщины царского рода пользуются в европейской части земного шара величайшими преимуществами пред московскими царицами, однако нигде они не окружены таким почетом и уважением, как у мосхов. О них не позволено говорить мало-мальски непочтительно, и никто не может похвастаться тем, что видел царицу где-либо с открытым лицом. Когда они проезжают по городу среди народа в каретах или едут за город, то они до того окутаны покрывалами, что ни их не видно, ни они сами ничего не видят. Поэтому обыкновенно устраивают так, что они совершают свои поездки большею частью либо рано утром, либо поздно вечером…[334]
В свое время царица Наталья Кирилловна, жена Алексея Михайловича и мать Петра I, совершила настоящую революцию в жизни российского двора. Она была не просто активной, но по тем меркам активной до неприличия. На всех праздничных торжественных богослужениях в соборах она присутствовала лично, а летом ездила в открытой карете, что смущало всех окружающих.
Обязанностей у цариц было тоже немало: они получали огромное количество челобитных от бояр, дворян, придворных по разным поводам. Развлекаться им дозволялось вышивкой и шитьем: сделанные царицей вещи считались желанным подарком от царской семьи.
При этом, как показывает история, быть царицей – дело чрезвычайно опасное: из восемнадцати русских цариц шестерых убили. (А среди русских царей своей смертью умерли и вовсе меньше половины.) Известно о многочисленных покушениях на жизнь членов царской семьи, об отравлениях, попытках проклясть или навести порчу. В поездках по резиденциям царскую семью подстерегала еще одна вполне реальная опасность – разбойники. Грабежом на большой дороге промышляли даже банды из слуг некоторых придворных.
Ну и серьезную угрозу представляли народные восстания, которые на Руси легко вспыхивали во все времена, а особенно в XVII веке. Дворец, конечно, охраняли – 800 стрельцов плюс дворяне, дети боярские и так далее. Но против толпы это капля в море, к тому же стрельцы могли и поддержать бунтарей. Во время Соляного бунта в 1648 году были убиты приближенные царя, а двор его воспитателя, боярина Морозова, – разграблен. Когда же в 1662 году вспыхнул Медный бунт, разъяренная толпа все-таки прорвалась на государев двор в Коломенском, так что перепуганный царь лично вышел к бунтовщикам и стал успокаивать их. Он смог выиграть время и дождаться подхода верных ему стрельцов, но очень и очень рисковал.
Судьба русских царевен
Первыми царевнами в русской истории были три дочери Ивана Грозного[335] от его первой и горячо любимой жены Анастасии. И уже от них можно вести отсчет несчастливых судеб царских дочерей…
К сожалению, царевны Анна, Мария и Евдокия не дожили и до трех лет. В наше время ученые выяснили, что, похоже, как минимум одна из девочек была отравлена: в останках царевны Марии обнаружили дозу мышьяка, которая почти в 48 раз превышает допустимое значение, и высокий уровень ртути. И конечно, у исследователей возник вопрос: кому понадобилось травить младенца?[336] Более того, по их подсчетам, пятеро из восьми детей Ивана Грозного скончались в младенчестве, что для привилегированной семьи крайне странно.
Царские дети продолжали умирать совсем рано и позже: последняя царевна из династии Рюриковичей – внучка Ивана Грозного Феодосия, долгожданный ребенок Федора Иоанновича и Ирины Годуновой, не прожила и двух лет. С ее смертью пресеклась и династия.
Тех царевен, что дожили до взрослого возраста, тоже иногда ждала несчастливая судьба. Ксения Годунова стала царевной в 16 лет, когда ее отец Борис Годунов взошел на престол. Она казалась классической царевной из сказок. Вместе с братом Ксения получила лучшее образование у иностранных учителей, музицировала, была начитана, умна и к тому же, по воспоминаниям современников, очень красива. Фраза «красотою лепа, червлена губами, бровьми союзна» из гайдаевского фильма[337] и булгаковской пьесы[338] на самом деле тоже относится к царевне Ксении Годуновой – так ее описывал князь Иван Катырев-Ростовский (ум. ок. 1641):
Царевна же Ксения, дщерь царя Бориса, девица сущи, отроковица чюднаго домышления, зелною красотою лепа, бела велми, ягодами румяна, червлена губами, очи имея черны велики, светлостию блистаяся; когда же в жалобе слезы изо очию оспущаше, тогда наипаче светлостию блистаху зелною; бровми союзна, телом изобилна, млечною белостию облиянна; возрастом ни высока, ни ниска; власы имея черны, велики, аки трубы, по плещам лежаху. Во всех женах благочиннийша и писанию книжному навычна, многим цветаше благоречием, воистину во всех своих делах чредима; гласы воспеваемыя любляше и песни духовныя любезне желаше[339].
Царь-батюшка в ней души не чаял, а потому ставил иностранным женихам непременное условие: после свадьбы молодые должны остаться в России: «…у Светлейшего Великого князя одна только дочь наша государыня, отпускать ее как-либо нельзя»[340]. Жениха в результате подыскали идеального.
…[Принц Иоганн Шлезвиг-Гольштейнский] весьма понравился самой дщери и родителям ее, царю и царице, и всем придворным, кто видел его, потому что был не только благороден и богат, но и был молод, а главное, настоящий красавец и большой умница. Царь и царица весьма полюбили его и ежедневно принимали его во дворце, желая устроить брак…[341]
Казалось бы, что еще было нужно для счастья? Однако жених неожиданно умер, а следом скончался отец прекрасной царевны. Потом на ее глазах убили горячо любимого брата и мать, а захватчик – Лжедмитрий – сделал ее своей наложницей. В конце концов самая красивая русская царевна в 23 года стала монахиней, а в 40 умерла.
Представление Ксении Годуновой Лжедмитрию, литография Н. Неврева, 1889.
Долгопрудненский историко-художественный музей
У Михаила Федоровича, первого царя из следующей династии, задержавшейся на русском троне, было целых семь дочерей, но до совершеннолетия все равно дожили только три – Ирина, Анна и Татьяна, и все три закончили жизнь в монастыре. Выдать царевну замуж за боярского сына было нельзя, дабы не уронить царскую честь, а заграничные принцы не подходили, так как те не исповедовали православие.
Та же участь постигла и шесть дочерей Алексея Михайловича от первого брака с Марией Милославской. Они рано потеряли мать, были очень дружны между собой и дружно не приняли новую жену отца, Наталью Нарышкину, от которой у царя родилось еще трое детей. Все шесть царевен остались незамужними и попали в монастырь, но одна из них сумела оставить яркий след в истории России.
Царевна Софья с детства прекрасно понимала, какая судьба ее ждет, и не хотела после воцарения брата стать затворницей в келье только потому, что она женщина. В отличие от сестер, завершивших учебу в 10 лет, умная и целеустремленная Софья настояла на дальнейшей учебе вместе с братьями. Ее учителем и воспитателем был
