«Почему привидения говорят загадками? Почему не скажут ясно и точно, всего два слова – имя и фамилию злодея?» – расстроилась я.
За спиной в кустах послышался треск и на дорогу вывалился Серега.
– Ты следил за мной? – удивилась я. Страх мгновенно улетучился при виде его поцарапанной физиономии. Где логика? Я же решила ему не доверять, а теперь радуюсь его появлению.
– Охранял, – ответил он и, прихрамывая, направился ко мне.
– Что-то многовато развелось охранничков, – усмехнулась я. – Лучше бы помогли найти убийцу сестры. Чего хромаешь?
– Ногу отсидел. А комары в кустах всю рожу искусали. Послушай, разве твою сестру похоронили?
– Нет. Тело ещё не отдали родителям.
– Тогда почему она появляется здесь? А не на берегу реки, где её ударили по голове? Или аура кладбища притягивает покойников?
Мне не понравился цепкий подозрительный взгляд Сереги, сейчас он менее всего походил на весёлого алкоголика.
– Я возвращаюсь в село. Ты со мной или будешь бродить по кладбищу?
– Вообще-то я собирался на ночной клёв.
Мы спустились по дороге вниз. На повороте в улицу Серега вытащил из кустов удочки и рюкзак.
– Шёл к реке, когда увидел ниндзя, направляющегося к кладбищу. Подумал: до чего же неугомонная девчонка, надо посторожить, чтоб ничего не случилось. Ну ладно, я пошел, до дома близко, сама дойдешь. А почему меня не позвала на ночную прогулку. – Его глаза блеснули в свете луны.
Я поежилась и стала подбирать слова.
– Э-э-э…
– Понятно. Ты меня записала в подозреваемые? – улыбнулся Серега. – Весьма польщен. Боюсь, вынужден тебя разочаровать. К убийствам не имею никакого отношения. – И он посмеивалась, пошел назад к реке.
А я решила больше не искушать судьбу и вернуться к дому бабы Поли. Я открывала щеколду на калитке, когда сзади послышался шорох. Мне показалось: моя голова разлетелась на куски. Очнулась я от того, что кто-то хлопал по моим щекам.
– Настя, открой глаза, – послышался незнакомый голос. – Удар пришёлся по касательной. Тебе очень повезло.
Голова гудела, как колокол.
– Кто вы?
– Друг Ильи. Иннокентий. Лежите спокойно, не волнуйтесь. Не тошнит? В глазах не двоится?
Я сосредоточилась и в неярком свете луны увидела полное, добродушное лицо молодого мужчины.
– Не тошнит, но в глазах искорки, – прошептала я.
– Илья пытается догнать человека, напавшего на вас. Мы гуляли по улице и случайно увидели, что кто-то ударил вас по голове. Когда подбежали, мужик задал стрекача.
Вернулся запыхавшийся Илья.
– Не догнал. Явно житель Вереево: хорошо ориентируется на местности, – сказал он, пытаясь отдышаться. – Ну как наша бедолага?
– Темно. Видно плохо. Я нащупал только небольшую шишку. Кожа не лопнула. Мы его вовремя спугнули.
– Вы уверены, что это был мужчина?
Я села и потрогала шишку на затылке. От боли втянула воздух сквозь зубы.
–У тебя на примете есть обиженная тобой женщина? – развеселился Илья.
Я сердито вскинула голову и снова охнула от боли. Илья посерьёзнел.
Точно, мужик. Роста выше среднего, крепкого сложения. Во всем чёрном, как ты. На лице маска или чулок.
– Настя, почему ты бродишь ночами, да ещё в таком виде?
Мужчины вдвоем аккуратно подняли меня на ноги.
– Ходила на кладбище, хотела увидеть сестру, – буркнула я.
– Что! – хором воскликнули мужчины.
– А что такое? Я её уже два раза видела, но поговорить не удается. Сегодня и Серёга её видел. Мне не померещилось. Призрак Алёны появился на дороге, ведущей к погосту.
– Всё-таки по голове тебя стукнули сильнее, чем я подумал. – Илья жалостливо посмотрел на меня.
– Если мне не верите, спросите Серёгу, – обиделась я.
– Такой, небольшого роста балагур-весельчак, не расстающийся с бутылкой водки? – спросил Иннокентий.
Я обрадовалась:
– Вы его знаете?
– Знаем. Лучше, чем хотелось бы, – усмехнулся Илья. – Настя, пожалуйста, не ходи больше одна ни ночью, ни днём. Мы думаем, ты таки заинтересовала убийцу, и он выбрал тебя следующей жертвой.
– Вы не отдыхающие… – Я покачала головой. – Кто вы? Может, скажете правду?
Мужчины переглянулись.
– Хорошо, – начал Иннокентий. – Давайте присядем на лавочку под сирень, а то отсвечиваем у калитки, как фонари.
Мы переместились на лавочку. Я постаралась сесть от них как можно дальше, на самый край.
– Мы из ГНК, оперативно следственной группы по борьбе с наркотиками. Я Илья Перегудов, а его зовут Иннокентий Славин.
– Серёга тоже ваш?
– Нет, Настя. – Лицо Ильи стало строгим. – Он из другого лагеря. Серёга профессиональный дознаватель из криминальных структур или банды, называй, как хочешь. Сергей Петрович Прянишников. Его можно назвать следователем мафии. Он занимается розыском людей, похищенных ценностей, слежкой. Официально работает частным сыщиком. И ему от тебя что-то нужно. Не догадываешься что?
– Нет. Думала он просто интеллигентный пьяница с лёгким характером. – Я не сумела справиться с эмоциями – на моем лице отразился страх и недоумение.
– Настя, не скрывай ничего. Дело очень серьёзное. Это не игрушки. Твоё переодевание в ниндзя просто детство. – Перегудов показал на мой чёрный костюм.
Меня захлестнула обида. Илья, не обращая внимания на мое сердитое сопение, продолжил:
– Твоя сестра и её дружок были в их банде курьерами, перевозили наркотики. Тебе что-нибудь об этом известно?
– Нет. А Серёга убийца? – Меня почему-то сильно это волновало.
– Прянишников не мокрушник. Его нанимают для розыска пропавших людей или, как в нашем случае, наркотиков.
Я облегчённо вздохнула. Илья закатил глаза: мол, ненормальная, что с неё возьмешь. Значит, Серёга ищет украденный Алёной и Вадимом героин.
***
Я вертелась в кровати с боку на бок. Сон бежал от меня куда подальше. От дум пухла голова. Кому рассказать про наркотики? Конечно, я не собираюсь на слово верить Илье и Иннокентию. Позвоню Егору Петровичу и всё выясню о них. Если отдать наркотики полиции, сестра даже мёртвая точно окажется наркокурьером. Я поняла: они только подозревают её и Вадима, но доказательств нет, поймать с поличным их не сумели. Умом понимала, как правильно поступить, но не хотела подставлять Алёну. Мое молчание делало меня соучастницей их преступления, но как только я представляла потрясённые лица родителей, вся решимость тотчас покидала. Поэтому, я как страус, прятала голову в песок. Отдав наркотики Серёге, можно конечно отвязаться от банды навсегда. Они явно ищут пропавший у них товар. Но, во-первых, они могут не поверить, что я не знала о делах Алёны, а во-вторых, наркотики несут смерть – не желаю в этом участвовать. За окном послышался шорох и чьи-то шаги. Ужас, охвативший меня на секунду, сковал тело. Но потом я вскочила и захлопнула открытое настежь окно на шпингалет. Почти до утра я не смыкала глаз от переживания и волнения. Как поступить? Что делать? С этими вопросами и заснула под утро.
На кухне я появилась в одиннадцать часов дня. Запила водой болеутоляющее. В висках пульсировала боль. Баба Поля неодобрительно покосилась на меня, но промолчала. Сегодня блинчиками меня не угощали. Когда я допивала мой любимый брусничный чай с бубликами, она не выдержала:
– Хочу рассказать, что произошло с моей девочкой.
Я отодвинула от себя кружку, перестала хрустеть бубликами. Полина Андреевна присела к столу. Её пальцы судорожно смяли кухонное полотенце.
– Она покончила с собой, прыгнув с обрыва в Чёртовом урочище.
– Вы уверены, что она сама прыгнула? Ей не помогли?
Баба Поля глянула на меня глазами полными боли и горя.
– Света оставила записку… Тело моей девочки нашли через два дня после её гибели. Его прибило к берегу метрах в пятистах от пляжа. Я хочу тебя предостеречь. Настя, не связывайся с Матвеем. У него нет сердца. Моя доченька была счастлива, работала, собиралась замуж, но однажды встретила Ангела. И… как с ума сошла. Они учились в одной школе, только Матвей на три года её младше. В школе Света не обращала на него внимания, никого кроме своего парня не замечала. А тут на этом бабнике будто свет клином сошелся. Сама мне призналась в этом. До встречи с Матвеем Света была доброй весёлой девушкой, а после стала раздражительной, злой. Всё не так, всё не по ней. Я не знаю, сказала она своему жениху или нет, что полюбила другого. Про записку я никому не говорила. Сообщила только участковому – попросила не распространяться о ней. И так в селе решили: у моей девочки поехала крыша. А она не смогла выдержать холодности и безжалостности Матвея. Её нежная душа нашла выход. Света остудила сердце, прыгнув в ледяную воду. После смерти моей девочки её жених так горевал… по-моему, он сам съехал с катушек. С тех пор ничего кроме дома и работы для него не существует. Никуда не ходит, ни с кем не дружит. Запрется в своей комнате и всё вечера и выходные читает книги или смотрит телевизор. На работе его ценят. Смирный, работящий, безотказный. Золото, а не мужик. К тому же не пьет и не курит. С виду живой человек, но… душа его умерла вместе со Светочкой. А во всем он, Матвей, виноват, играючи две судьбы разрушил.
