– Товарищ капитан! – повторил Артем. – Указом Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик за боевые заслуги перед Родиной вы награждаетесь орденом Боевого Красного Знамени!
Он торжественно вручил Лешке красную коробочку, наградное удостоверение. Теперь можно было и улыбнуться.
– Служу трудовому народу! – бодро отчеканил Лодыгин.
Он чуть было не встал на ноги, но его сосед вовремя удержал его. Видимо, рано ему еще подниматься.
– А где твой орден? – спросил Лешка.
– В планшетке! – слегка хлопнул по командирской сумке Артем.
– Э-э, не-е! Так не пойдет!.. Так, спирт есть?
– Найдем! – хитро улыбнулся лейтенант Зотов.
Из своей сумки он вытащил фляжку со спиртом.
– Во! Это дело! – обрадовался Лешка.
И просительно посмотрел на своего товарища по несчастью.
– Максимыч, ты говорил, что там в какой-то палате каска была…
Максимыч все понял. А поскольку он был ходячим, то сам лично сходил за солдатской каской.
Для большинства летчиков полка сегодняшняя награда была первой – им больше всего не терпелось повесить на грудь ордена. А тут такой случай. Каску наполнили спиртом, положили туда ордена. Боевая «чаша» весело пошла по кругу. После встречи с Владой Артема не отпускало душевное напряжение. Поэтому он сделал несколько больших глотков. Чтобы хоть чуть-чуть полегчало…
– Да, кстати, Артем, тут у нас рядом один майор лежит, – сказал слегка захмелевший Лешка. – Ты его знаешь, ты с ним из окружения выходил…
– Какой майор? – не понял Артем.
– Круглов его фамилия.
– Не майор, а генерал-майор…
– Да нет, «генерала» убрали, а «майор» остался… Разжаловали его. За то, что в окружение попал… Меня сначала в одну палату к нему определили, а потом вот сюда перевели…
– Хорошо, что до майора разжаловали… – усмехнулся Максимыч.
На вид ему было уже за тридцать. По званию капитан.
– И до трибунала дело могло дойти… А так вернется в строй, получит батальон, а там полк, дивизию. Если командир хороший. Кадровых генералов сейчас не хватает. Так что отыграет он свои звездочки…
На обратном пути в Тушино было решено повторить процедуру. Все ордена прикручены к гимнастеркам, каска осталась в госпитале. Но хорошее настроение никуда не делось. И фляжка со спиртом опять же нашлась…
Когда фляжка опустела, у Артема появилось чувство, будто он сидит в самолете и парит высоко над землей. И такая легкость в теле…
Он вышел из автобуса на улице, где жила Римма. Направился к ней домой. Но почему-то ноги занесли его в другую квартиру. Он постучал в дверь к Владе.
Влада обрадовалась ему так, будто сам товарищ Сталин пожаловал к ней. Только Сталину она навряд ли бы стала вешаться на шею. Артема же обняла, нежно прильнула головой к груди.
– Я знала, что ты придешь, – страстно прошептала она.
Артем криво усмехнулся. Он сам не знал, что заявится к ней, а она знала…
– Да вот, решил еще раз на тебя посмотреть…
Она мягко отстранилась от него, кокетливо улыбнулась. – Смотри сколько хочешь… Раздевайся, чего стоишь? У нас тепло, я печку натопила…
– Печка – это хорошо, – буркнул Артем.
Выпитый спирт приятно качал сознание.
– С дровами, правда, плохо.
– Сейчас у всех со всем плохо…
Только сейчас Артем вспомнил, что у него в руках вещмешок, который он прихватил с аэродрома. Он приготовил его для Риммы. Люди голодали. Все для фронта, для победы. А для боевых летчиков было организовано усиленное питание. На голодный желудок в небо лучше не подниматься: можно потерять контроль и над собой, и над самолетом. Катастрофа, смерть…
– Вот, тут у меня кое-что…
Он протянул вещмешок Владе. А ведь это богатство должно было достаться Римме… Что же он наделал! Но вернуть все обратно он уже не мог.
– Что это? – просияла Влада.
– Посмотри.
Она взяла вещмешок, прошла в комнату, стала выкладывать на стол продукты. Хлеб, галеты, сахар, шоколад, сгущенка, сало, тушенка.
Артем снял шинель, тоже прошел в комнату. Влада весело посмотрела на него. Заметила третий орден на его груди. На ордена она реагировала как сорока на все блестящее.
– Сегодня наградили, в Кремле, – ответил он на ее немой вопрос.
– Герой, орденоносец. Уже майор… Я всегда знала, что ты далеко пойдешь…
И зачем она только это сказала? Как скребком по натянутым нервам.
– Ага, полковником стану, генералом… – саркастически усмехнулся он.
– А разве это плохо?
Придется ей объяснять:
– Ты что, не понимаешь, война идет. Война!!! И мы не за звания воюем, не за ордена…
– Да, я понимаю, вы воюете за Родину. А раз вы за нее воюете, Родина должна благодарить вас за это…
– Да, мы воюем за Родину. Воюем! В нас стреляют, нас убивают. Сегодня ты майор, Герой, а завтра твои останки из-под сгоревшего самолета выскребают… Что, не приятно слушать? А ты слушай! Потому что это правда жизни. И смерти…
– Артем, ты чего разошелся? – насторожилась Влада.
– Да честно хочу признаться, не нравится мне твой мещанский дух.
– Объяснись, – нахмурилась она.
– Мы с тобой жениться собирались, а тут этот генерал. Что, ты его любила? Нет. Ты любила его звезды в петлицах. Как же, генеральская жена, почет, уважение… А я всего лишь капитан, дальние гарнизоны, офицерские бараки. Зачем тебе все это? А тут уже готовый генерал подвернулся. Чего мудрить? Меня побоку, а его к венцу…
– Но а если он мне не нужен? – проникновенно посмотрела на него Влада. – Что, если мне ты нужен?.. Что, если я готова пожертвовать своим мужем ради тебя?
– Какая же ты! – неприязненно поморщился Артем.
– Какая?
– Хитромудрая… Думаешь, я не знаю, что твоего мужа разжаловали? Знаю…
Влада опустила глаза. Крыть ей было нечем.
– Теперь мужа можно пустить побоку, да? Он майор, и я майор. Но он старый, а я молодой. Он в опале, а я Герой… Но ты просчиталась, дорогая. Мы с ним по одному лезвию бритвы ходим. Сегодня мы живы, а завтра кто его знает…
Влада виновато молчала.
– Мой тебе совет, если муж тебе не нужен, дождись, когда война закончится. Тогда и выбирай себе нового мужа. Найдешь генерала – и к алтарю. Ты не прогадаешь, я знаю…
Она подняла глаза, долго, въедливо смотрела на него.
– Да, я такая. Ищу, где получше. Знаю, что это не очень хорошо. Но ничего не могу с собой поделать… И замуж за Круглова вышла только потому, что он генерал. И от тебя отреклась, потому что не хотела ждать… Но я тебя не забыла. Ты мне всегда был дорог. И если бы Егор остался генералом, я бы все равно… Я бы все равно воспользовалась случаем и позвала бы тебя к себе…
– А если бы не я попался, а кто-то другой?
– Кто другой?
– Ну, тот танкист, например, с которым я тебя в сороковом видел. Говорят, ты еще с полковником ходила…
Влада удрученно вздохнула. И вдруг влепила Артему пощечину.
– Это тебе за танкиста!
И снова она замахнулась, чтобы ударить. Но Артем перехватил ее руку.
– Это тебе за полковника… Пусти!
– Но ведь было?
Он должен был успокоиться. И закрыть эту скользкую тему. Но его несло. И ее тоже.
– Да, было!.. – истерично выкрикнула она. – И майор был, и полковник… И не только… Все узнал, что хотел? А теперь проваливай!
Артем пренебрежительно усмехнулся, пожал плечами и вышел в прихожую. Надел шинель, перетянул портупею. Надо было бы и продукты забрать, чтобы Римме их отнести. Но Влада сочтет его мелочным.
Он уже собирался открыть дверь, чтобы выйти, но Влада его остановила. Обняла его, прижалась к спине, положила голову на плечо.
– Не уходи, – прошептала она.
Жар ее тела передался ему через сукно шинели, через ткань гимнастерки. Кровь забурлила в его жилах, заставила трепетать каждую клеточку тела. Волна страсти захлестывала сознание… Он не мог уйти.
– Ничего ни с кем не было, – всхлипнула она. – Я нарочно сказала, чтобы посмотреть, как ты меня любишь… А ты меня совсем не любишь…
Он повернулся к ней, взял ее лицо в свои ладони, заглянул в мокрые глаза.
– Почему ты думаешь, что я тебя не люблю?
– Потому что так не любят. Кто по-настоящему любит, тот любит несмотря ни на что… А ты уходить собрался. Ты не хочешь бороться за меня…
Артем чувствовал себя виноватым до неприличия. Действительно, он должен был бороться за нее и любить несмотря ни на что. А он уходить собрался… Но ведь действительно любит. И это жаркое чувство бушует в нем как огонь в паровозной топке…
Он жадно припал к ее губам, крепко прижал к себе. Влада откинула голову, прогнулась назад, опираясь спиной на его руки. Она целиком в его власти и совершенно не думает о своем супружеском долге. Егор Круглов для нее не существует. И для Артема он тоже не существовал. Он думал только о своей любви, которая разгорелась в нем с новой силой…
К ее комнате, к ее кровати он пробивался с боями. Жадные поцелуи, страстные порывы и раздевание на ходу. Это было какое-то сумасшествие. Портупея, шинель, гимнастерка, сапоги… Ее платье зависло на спинке стула…
