Здесь, на курсах, он узнал, с какими истребителями он столкнулся в последнем бою. Это были новые истребители «Ме-109F» «Фридрих», пришедшие на смену устаревшим «Ме-109Е» «Эмиль». Оказывается, «Фридрихи» применялись с самого начала войны, но, видимо, в малых количествах, потому как в сорок первом году Артему не довелось схлестнуться с ними в бою. А первый блин обернулся для него кровавым комом…
«Як-1» мог драться на равных с «Эмилем», но более совершенная модификация заметно его превосходила. А если за штурвалом «Фридриха» находился ас, то эта машина становилась настоящей грозой для советских истребителей. Предполагалось, что с каждым месяцем таких истребителей у люфтваффе будет все больше и больше. Как в предвоенные годы, наша авиация вновь оказалась в положении «отстающе-догоняющей». Инженеры и конструкторы еще только занимались усовершенствованием советских истребителей. А летчикам уже сейчас нужно было вырабатывать четкую тактику борьбы с «Ме-109F». И желательно это было сделать здесь, на курсах, чтобы затем в бою не жечь понапрасну свои самолеты.
Как свести к нулю преимущества немецких истребителей? Артем видел два пути. Во-первых, культурное отношение к собственным машинам. Недостатки, возникающие по вине авиамехаников и невнимательности летчиков, существенно снижали боевые характеристики самолетов. Снижалась заявленная скорость, уменьшалась скороподъемность и возрастало время виража. Во-вторых, четкая и в деталях продуманная тактика наших истребителей. Недостаток скорости можно компенсировать преимуществом в высоте. По скороподъемности «Фридрих» превосходит «яки», но разница отнюдь не катастрофическая. Но немецкие асы умеют наращивать этот параметр за счет превышения по высоте. После атаки с пикирования истребитель на короткий период дает огромную скороподъемность и уходит вверх крутой «горкой». За счет этого у советских летчиков зачастую создается панической настроение, «мессеру» приписывают несуществующие преимущества – баснословную скорость и скорость набора высоты.
Маневр по горизонтали у «мессера» не самый лучший. Выполнение крутых виражей затруднено – самолет легко зарывается носом. Но опять же, если за штурвалом ас, то «сто девятый» дает «Яку» сто очков вперед. Видимо, в последнем вылете Артем нарвался на самых настоящих асов. Но ведь сам-то он смог завалить двух «мессеров». Значит, с ними можно воевать. Значит, подчиненных летчиков нужно подтягивать до своего уровня.
Немецкие истребители действуют парами. Атакованный «мессер» старается выйти из-под удара скольжением, разворотом, пикированием, «горкой», иногда переворотом. В это же время один или несколько других самолетов из группы доворачиваются на атакующего для того, чтобы ударить по нему вдогон. Поэтому для прикрытия атакующего требовался ведомый. И бой с «мессерами» рекомендовалось вести парами – ведущий атакует, ведомый прикрывает и бьет лишь те самолеты, которые наседают на командира. Атака парой производится в боевом порядке пеленга, дистанция между самолетами перед атакой увеличивается до ста метров. Во время атаки сзади ведомый после пикирования ведущего также идет в пикирование за ним, но идет на снижение не так круто – необходимо оставаться выше ведущего. Нельзя производить атаку с малой дистанции внутри пары, так как в этом случае ведомый не имеет возможности отразить атаку противника, нацеленного на ведущего… Рекомендации, выведенные кровью. Они рождались в боях. И сейчас выливались в основные правила ведения воздушного боя.
Артем не привык учиться спустя рукава. И сейчас он жадно впитывал знания как губка. Он должен сам воевать по науке, должен учить подчиненных. И любой пробел в его знаниях в бою мог стоить кому-то жизни. Он не оставался в стороне от общего созидательно-учебного процесса. У него был богатый боевой опыт, и он с готовностью делился им.
Он собирался, систематизировал и раскладывал по ячейкам памяти тактику борьбы с истребителями, штурмовиками, бомбардировщиками, изучал все известные характеристики вражеских машин, сортировал их достоинства и недостатки. В какой-то степени его интересовали вопросы управления боем в масштабах полка и дивизии. Кто его знает, может, когда-нибудь он станет командиром части. Все может быть…
«Мессер» имел недостатки, которые можно было использовать в борьбе с ним. Но все же в нем было больше достоинств. В этом Артем убедился, когда ему и еще нескольким летчикам было позволено подняться в воздух на этой машине. Красота. Комфортная кабина, менее шумный двигатель, чем у того же «Яка», все управление замыкалось на ручку, электрические приводы, гидравлика. Хотел бы летать Артем на такой машине, если бы она состояла на вооружении советских ВВС. Но приходилось довольствоваться «Яком», что также не плохо.
Артем не отлынивал от занятий, использовал каждую свободную минутку для пополнения багажа знаний. Но редко пренебрегал возможностью вырваться из стен академии. И почти всегда он ехал в Тушино к Владе. Он любил эту женщину. И ему уже было все равно, есть у нее муж или нет. В конце концов он появился в ее жизни раньше, чем генерал Круглов, а значит, прав на нее имел не меньше…
В марте сорок второго года майор Круглов был выписан из госпиталя. Недели две он жил у Влады, а затем отправился на фронт. В качестве кого – командира роты, батальона, полка или дивизии, – этого Артем не знал. Да и не интересовался.
А в конце апреля пробил его час. Он также отправлялся в свою часть. Полностью укомплектованный полк подполковника Дудина уже была выведен из состава Московской зоны ПВО и передан в распоряжение командующего ВВС Юго-Западного фронта.
Артему разрешили задержаться в Москве всего лишь на один день. И этот день он собирался провести с Владой. Ну и к матери заглянуть, конечно.
Курсы должны были закончить свою работу только на следующей неделе, но слушателей распустили на несколько дней раньше. Так что сегодня Влада его не ждала. Что ж, значит, сегодня ее ждет приятный сюрприз.
Как на крыльях он влетел на третий этаж. Хотел постучать в дверь, но ему показалось, что она открыта. Он легонько толкнул ее, и она поддалась. Он вошел в прихожую, оттуда заглянул в большую комнату. Стол уставлен забытыми с начала войны яствами. Фрукты, копченая рыба, сыр. Посреди стола возвышалась ополовиненная бутылка, бокалы с недопитым вином. В пепельнице окурки.
Из спальни доносились подозрительные шорохи, скрип кровати. В прихожей на вешалке висела шинель, в красных петлицах четыре шпалы. Уж не Круглов ли объявился? Разжалованного офицера быстро восстанавливают в званиях, если, конечно, это хороший командир. Возможно, Егор Тимофеевич успел уже отличиться в бою…
Только вот что-то подсказывало Артему – Круглов здесь ни при чем.
Артем должен был сейчас уйти, но его потянуло в спальню, а тормоза отказали. Он и сам не мог потом вспомнить, как оказался в комнате. А там… Влада лежала на койке, широко расставив ноги, а на ней пыхтел какой-то хряк с волосатой спиной…
Влада увидела Артема, встрепенулась. В глазах вспыхнул страх вперемешку с удивлением.
– Двери нужно закрывать… – презрительно усмехнулся он и медленно, на негнущихся ногах направился к выходу.
Она догнала его у двери. Но на этот раз не стала вешаться на шею. Хотела, но не могла. Волосы растрепаны, халат едва запахнут на голом теле.
– Артем! Ты не так все понял!
Она протянула к нему обе руки, отчего халат совсем распахнулся и обнажил некогда желанные прелести ее роскошного тела.
– Вкусно? – кивком головы показал он на стол.
– Не в этом дело!
– Не знаю, не знаю, – скривился он.
В прихожую из комнаты вломился полковник. Явно кавказского происхождения. Сначала появился нос – большой, длинный, а затем и сам полковник. В черных трусах по колено, зато уже в гимнастерке. Ни орденов, ни медалей. Да и откуда они могли взяться? Артем с первого взгляда понял, что перед ним типичная тыловая крыса.
– Товарищ майор! – заорал полковник. – Что вы себе позволяете!!!
– А что я себе позволяю? – Артем с трудом сдерживался, чтобы не дать ему в морду.
– Вламываетесь в чужую квартиру!..
– Это верно, – усмехнулся он. – Квартира чужая. И эта сука тоже чужая…
– Артем! Ну не уходи!
Влада по-прежнему тянула к нему руки, будто собираясь вцепиться в его портупею.
– А что, у этого борова меньше, чем у меня?
Откуда-то из глубин существа выползало желание грубить и хамить этой стерве.
– Товарищ майор! – снова взбеленился полковник.
– Герой Советского Союза майор Гудимов, – уточнил Артем и небрежно повел взглядом в его сторону. – Какие-то вопросы?
Высокое звание Героя позволяло ему послать этого хряка куда подальше. А вот морду ему бить нельзя, это уже трибунал.
Полковник сбавил обороты, но все же последнее слово решил оставить за собой.
– Почему вы позволяете себе… – начал было он.
