Надо сказать, драка здорово подогрела наш аппетит. Наелись мы до отвала, причем пищей явно не земного происхождения. Разговаривали мало. Да и какие тут могут быть разговоры, когда трещат стулья, летает посуда и гремит сорвавшийся с цепи джаз? Идеальная атмосфера, чтобы забыть, что межпространство вышло на охоту за нашими скальпами. Лучше любой медитации. Честно!
Когда мы удрали из этого притона в разгар очередной драки, солнце решительно и неумолимо катилось к горизонту. Пока Тай Фун с Каролиной снова обсуждали какие-то свои Чрезвычайно Важные Вещи, Фараон небрежно подхватил меня под локоток.
— Эй, крошка, признайся, ты меня любишь?
— Да иди ты! — с горечью сказала я.
— Вот и я тебя не люблю. А представь, как было бы круто, если б мы втрескались друг в друга без задних ног. Могли бы провести обряд и стать супер-героями. Ну или типа того. В одной умной книжке вычитал.
— Бред! — сказала я и высвободила руку.
— Бред! — согласился аферист. — Но ты определенно лакомый кусочек. Тебя наверняка так приятно целовать…
— Заткнись!
Я фыркнула и умчалась вперед с гордо поднятой головой. Вот зачем он опять несет чушь? Флирт у него такой, что ли?
По правде сказать, зла я на него не держала. Фараон был не в моем вкусе, конечно, но всё равно по-своему восхищал.
Он из тех счастливчиков, у кого каждый день праздник. Одевайся в самое качественное, наплюй на бессмысленные диеты. Выкинь треснувшую чашку — наполни бокал, припасённый для торжества. Лови удачу, пока ловится. Хватай моменты, как легкокрылых фей, и загадывай желания напропалую. Вот такой нехитрый у него девиз.
О нет, он не из того трусливого племени, где с мирозданием играют в поддавки. Этот парень не жалуется на негодяйку-судьбу, хоть та отчаянно ставит палки в колёса. Они с судьбой своего рода напарники. Один разводит грязь — другой берется за уборку. Один разбивает — другой склеивает. Кто у кого в подмастерьях — не понять.
Упал? С кем не бывает! Отжался, встал, пошёл дальше. Это и называется не сдаваться.
Без чуткого надзора Гликерии нечестивый енот окончательно отбился от рук. Он сорвал занавески в гостиной, зная, что ему за это ничего не будет. И всё-таки организовал посреди коридора ручей. Когда мы вошли, У-Ворюга занимался тем, что застирывал в ручье чьи-то носки.
— Хозяйственный ты наш! — процедила я. Схватила пакостника за шкирку, вышвырнула во двор — и тут же почувствовала себя чуточку счастливей.
Знаю, знаю, есть такая методика. Енототерапия называется, для лечения затяжных депрессий. Суть заключается в том, что вам привозят енота и он самозабвенно громит ваше жилище. Прогрызает в ботинках лаз, полощет в раковине паспорт и свидетельство о рождении, вскрывает сейф со сбережениями на черный день и заодно всех вокруг царапает. Вечером довольного зверюгу уносят. А вам остаётся с облегчением вздохнуть и осознать: жизнь не такая уж прискорбная штука. Лишь бы без енотов.
Это я как раз отлично осознала. А еще я осознала, что Гликерия по неустановленной причине объявила голодовку. Она снова не спустилась нас повидать. Засела у себя в башне, как принцесса, которой требуется служба спасения в лице какого-нибудь доблестного рыцаря. Ну вот что за девичьи капризы?!
Я дождалась, когда невидимые прислужники приготовят ужин, и самолично поднялась с подносом по винтовой лестнице на центральную башню-корону. К тому времени Мира уволокла Тай Фуна вглубь замка, невзирая на его отчаянные протесты ("Я такое обнаружила, что просто караул!"). А под сводами снова разносилась обволакивающая фортепианная музыка — реабилитация для моих расшатанных нервов после встряски на горках Фараона.
…Я колотила кулаками по текучему зеркалу портала, как по стеклу. В отличие от стекла, портал отказывался даже треснуть. Упругий, зараза. Удар с разворота и тот положение не спас — чуть ноги не лишилась.
— Гликерия, выходи! — потребовала я. — Сколько можно прятаться? Или ты там уснула?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Тишина.
— Гликерия, а я тебе вкуснятинку принесла!
Без ответа. Неужели ее скрутило тяжелым приступом ностальгии по Ривалю Мадэну, столичным утехам и старенькому чердаку в пятиэтажке? А что если она надралась где-нибудь до потери пульса, пока мы веселились в "Круши-Ломай-Баре"?
Я принялась еще усерднее стучать по зеркалу портала. Но меня явно занесли в черный список. Вход воспрещен, как ты ни бейся. Шансы попасть внутрь — призрачные.
Кстати о призраках! Может, ребята Непостижимые что-нибудь знают? Не очень-то хочется на выходе из этого запутанного уравнения получить труп лучшей подруги.
Возвращаться в спальню желания не было. А то приду — и мистер Успокоительное снова возьмется рассказывать мне сказки в терапевтических целях да нагонять страху своими "не бойся" и "расслабься". (В самом деле, скорей бы третий день!)
Лучше уж с Непостижимыми на танцплощадке высечем пару искр.
В общем, спрут меня дернул сунуться в дискотечную башенку. Я приставала с расспросами к теневому оленю, но он ускакал в гущу "инородных", которые извивались в бешеной пляске под прожекторами и стробоскопами. Мутный филин без клюва и глаз упорхнул от вопроса туда же, шумно хлопая крыльями. А потом существо с деревом на голове почтительно взяло меня за руку и, тяжко переступая слоновьими ногами, повело в эпицентр веселья.
Мы танцевали несколько часов кряду. А может, дней. А может, месяцев или даже лет. Меня штормило. Мне было так плохо, что казалось, вот-вот упаду. Но я не могла прекратить эту безудержную пляску. Тело жило отдельно от ума, оно не слушалось. Ему было до лампочки, как себя чувствует его хозяйка.
На пике отчаяния я мысленно позвала Тай Фуна. И он — надо же, какой расторопный! — сразу возник в толпе беснующихся тварей. Но радость была преждевременна. Я бросилась к нему — и он тотчас исчез. И материализовался вновь уже на другой координате танцплощадки. Он появлялся, как обманный болотный огонек, но стоило мне приблизиться, всякий раз растворялся в воздухе.
Похоже, Непостижимых утомила моя гонка за миражом. Они стали напирать толпой, мягкой, как вата. Вцепились в меня всеми своими теневыми лапами, грубо выпроводили из башни, и я с размаху упала на обугленный пол "короны", обзаведясь ссадинами на ладонях. Вылетая наружу, я пробила лбом ледяную корку портала: водная завеса застыла, словно бы схваченная первыми морозами. Она приняла на себя удар и заросла льдом, как ни в чем не бывало.
И вдруг неподъемным грузом навалилась сонная одурь. И казалось уже, что это не я портал протаранила — это меня разбили. Извлекли пробку, вынули душу и выпили ее до самого донышка. Раньше мне приходилось читать статьи про энергетический вампиризм, но я и не думала соотнести эту информацию с тем, что произошло сегодня. Судя по всему, я вообще не думала.
Небо надо мной распорола грозовая молния. Грянул то ли гром, то ли оружейный выстрел. Правильно, нечего здесь торчать. Вниз, надо вниз. Надо освежиться.
Поднос с ужином для Гликерии так и остался мокнуть под дождем.
Глава 17. Будет больно, но ты терпи
Фортепиано по-прежнему ласкало оголенные провода сенсорных систем организма. И надо полагать, не только моего. Кто-то же посреди ночи не поленился устроить разминку для пальцев!
Стояла непроглядная тьма. Я наугад спускалась по винтовой лестнице, придерживаясь за каменную стену. И всё это время в уши мне вливалась дивная мелодия — перезвон колокольчиков, музыка ветра, игра воды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Когда ступени наконец привели на первый этаж, там, во мраке кромешном, кто-то мелкий, с запашком шерстяного свитера, шнырял и светил глазами. Я бы, наверное, скончалась от инфаркта на месте, если б не вспомнила, что у нас в наличии имеется один очень вредный, проказливый енот. Запираешь перед ним дверь — он в окно. Форточку на защелку — он еще какую-нибудь лазейку выищет.
