Тем не менее, девять шлюпок все-таки оказались спущены на воду. Они выдвинулись на пару сотен футов, когда второй залп катапульт добил три уже изуродованных корабля. Теперь эти шлюпки принимали барахтающихся в воде людей.
«Интересно, что они собираются делать дальше? — подумал Румата, — сдаваться? Высаживаться на другом берегу? Или попробуют вырваться в открытое море?»
Ответа на этот вопрос так никто и не узнал. Педантичный и исполнительный Йона, которому дано было четкое указание не допустить высадки противника на шлюпках, уже успел перенацелить метательные машины… Румата отвернулся. Он не хотел видеть того, что будет дальше. На пристани очень кстати появился Арата и стал докладывать о результатах прочесывания берега. Доклад был скучным и однообразным. Атаман перечислял точки, где были обнаружены маленькие группы добравшихся до берега солдат противника. Каждый эпизод заканчивался словами: «уничтожены лучниками, с нашей стороны потерь нет».
Оставалось лишь одобрительно кивать, на подобие китайского болванчика. Когда он закончил рассказ, Румата поинтересовался:
— А вы не видели случаем корабль? Скорее всего, флагманский. Он единственный уцелел и сейчас дрейфует где-то в акватории бухты.
— Я его и сейчас вижу, — невозмутимо ответил Арата.
** 18 **
… Из завесы густого дыма появляется изуродованный огнем флагман. Мачты нет — на ее месте торчит короткий обрубок. Правый борт в двух местах обуглен от ватерлинии до верхней палубы. Ход неровный — две трети весел отсутствует.
— Интересно, что у них за магистр такой упорный? — задумчиво произносит Румата.
— Сжечь? — деловито спрашивает Йона.
— Зачем? Это мы всегда успеем. Посмотрим, что он будет делать. Было бы неплохо захватить корабль — хочется ознакомиться с их морским вооружением.
— Я, кажется, знаю, как это сделать, — неожиданно говорит Кира, — Йона, дай-ка мне рупор.
— Что ты затеяла? — спрашивает Румата, но девушка уже действует.
Ее звонкий голос разносится над волнами:
— Магистр! Я, Светлая, посланница Хозяйки, спрашиваю тебя: готов ли ты в поединке со мной на мечах завоевать право выйти отсюда вместе со своим кораблем, командой и оружием?
Возникает пауза, затем издалека слышится:
— Ты думаешь, я поверю ведьме?
— У тебя нет выбора, — громко и спокойно говорит Кира, — если ты не явишься на поединок, вся твоя команда будет сожжена вместе с кораблем. Те, кто выходит в море под началом труса и кастрата, не заслуживают иной участи! Победишь — уходишь свободно. Проиграешь — корабль мой.
Снова пауза. Затем ответ.
— Ну, хорошо же. Жди, ведьма.
— Ты уверена, что хорошо подумала? — озабоченно спрашивает Румата.
— Милый, это же так просто! — Кира улыбается, — и, кстати, попроси, чтобы сюда позвали доктора Будаха с лекарской сумкой.
— Зачем?
— Ему это пригодится, — загадочно отвечает девушка.
Тем временем, с флагмана спускают шлюпку. В нее грузятся пятеро — четыре гребца и, судя по всему, сам магистр.
На пристани, не сговариваясь, освобождают место для предстоящего поединка.
Шлюпка преодолевает уже две трети расстояния, когда появляется Будах.
— Вы звали меня, Светлая?
— Да, почтенный доктор. Я вспомнила один наш разговор. Вы предположили, что с помощью неких имеющихся у вас трав можно за три дня поставить на ноги человека, раненного в легкое?
— Не совсем так, Светлая. Я говорил о случае, когда рана сквозная и чистая, и когда помимо самого легкого не задеты другие важные органы, включая сюда позвоночник и главные пути кровотока.
Кира задумывается ненадолго, затем жестом подзывает ближайшего воина.
— Доктор, я не сильна в анатомии. Вы не могли бы показать на этом юноше для примера?
— Ну, если входное отверстие например здесь, — Будах легонько тыкает пальцем в правую сторону груди юноши.
— А выходное?
— Если это обыкновенная рана от меча, стрелы или копья, то выходное, окажется примерно вот здесь.
— Благодарю вас, дорогой Будах. Теперь я поняла.
Девушка одаривает доктора милостивой улыбкой и направляется в середину очищенной для боя площадки.
Почти в то же время подходит шлюпка с флагмана. Магистр, с ловкостью, выдающем в нем бывалого моряка, перепрыгивает с низкого борта на причал. Это крупный, подтянутый жилистый мужчина лет сорока, одетый просто, по-моряцки: в кожаные штаны и куртку без рукавов. Только легкие сапоги из дорогой кожи, перстень с темным рубином на пальце, да еще жесткое, властное лицо, выдают в нем человека, привыкшего отдавать приказы и смотреть на окружающих сверху вниз. Впрочем, еще мечи — великолепная пара из лучшей соанской стали, в отделанных серебром ножнах.
— Ну, где ведьма, которую мне следует убить? — ледяным голосом спрашивает он, неторопливо двигаясь к середине площадки.
— Если ты ищешь Светлую, то она перед тобой, — насмешливо отвечает Кира.
Магистр с некоторым недоумением рассматривает хрупкую рыжеволосую девушку, одетую, как крестьянин, собравшийся на полевые работы. Только в руке у нее вместо мотыги легкий меч с узким клинком.
— Надеюсь, ты успела исповедоваться, женщина?
— Поп, ты спутал дуэль с проповедью. Здесь полагается работать не языком, а мечами. Ну, теми двумя железками, которые пристегнуты к твоей перевязи.
Зрители надрываются со смеху — шутка оценена.
Ее противник багровеет от гнева и выдергивает мечи из ножен. Кира стоит, не шелохнувшись, и продолжает издеваться:
— … Ими можно колоть или рубить. Если, конечно, у тебя хватит на это силы и смелости, в чем я сильно сомневаюсь.
На этом терпение магистра лопается и он делает внезапный стремительный выпад… Девушка легким скользящим движением уходит в сторону, а ее меч взлетает с такой скоростью, что клинок становится почти невидимым. На мгновение из спины магистра выскакивает стальное жало — и тут же исчезает. Кира делает два быстрых танцующих шага назад. Ее меч снова опущен, на блестящем клинке не видно ни капли крови.
Магистр вздрагивает, застывает на месте, затем издает слабый хрип, на его губах выступает розовая пена, ноги подламываются, и тело мешком рушится на землю.
Некоторое время никто из зрителей не осознает, что поединок уже закончился и лишь спустя несколько секунд гремит нестройный хор голосов.
— Слава Светлой! Слава Светлой!
Кира изящным движением бросает меч в ножны и небрежно замечает:
— Почтенный доктор, я проткнула этого человека ровно там, куда вы указывали. Но мне как-то не верится, что через три дня его можно поставить на ноги.
Затем берет из рук оцепеневшего Йоны рупор и говорит жесткими рубленными фразами:
— Слушайте меня, на корабле. Ваш магистр побежден. Вам следует двигаться к пристани. Пришвартоваться и сходить по одному. Складывать оружие после первого же шага. Тогда вам будет сохранена жизнь. Иначе вы все будете убиты. Спешите. Время дорого.
— Дон Румата, мне можно оказать помощь этому человеку? — спрашивает Будах.
— Разумеется, почтенный доктор. Ведь он приготовлен специально для вас… Эй, бойцы, кто хочет помочь доктору и заодно немного поучиться лекарскому мастерству?
Первыми подходят трое парней и одна девушка, остальных Румата останавливает жестом руки. Достаточно. Магистра, согласно указаниям доктора, осторожно поднимают и несут в сторону ближайшей свободной телеги.
— А по-моему этот фрукт уже не жилец, — авторитетно замечает дон Пина, — вон, кровь горлом пошла. К ночи можно будет закапывать… Дон Румата, раз сражение окончено, я могу возвращаться к исполнению комендантских обязанностей?
— Это будет весьма своевременно, благородный дон… А вас, дон Тира, я прошу принять командование здесь, на причалах. И организуйте еще одно прочесывание вдоль берегов бухты. Дон Шарух, вы вроде бы разбираетесь в мореходном деле. Сформируйте призовую команду на этом судне и пусть его начинают приводить в порядок. Ога, вместе с отцом Кабани займитесь состоянием нашей техники. Йона, Верцонгер отконвоируйте пленных в кордегардию, с ними я буду разбираться завтра. Вопросы есть? Вопросов нет. Я отправился отдыхать.
— На пару слов, Светлый, — негромко сказал дон Пина.
— Да, друг мой.
— Вы только, что уничтожили стотысячную армию, не потеряв ни одного бойца. Как это возможно?
— Не знаю. Наверное, они просто плохо подготовились. А мы — хорошо.
— Ну, да, — дон Пина хмыкнул, — и никакого колдовства?
— Разве что самую малость, — великодушно уступил Румата.
— Вот и я подумал. Тогда понятно… Как бы то ни было, это самое блестящее сражение, которое я когда-либо видел. А видел я их немало… О, простите, сюда направляется донна Кира и я удаляюсь на пост. Хорошего вечера, Светлый!
