Дон Пина отсалютовал и, развернувшись, направился в сторону морских ворот.
… Румата внимательно смотрел, как идет Кира, как она двигается — эта особая, легкая, будто танцующая, походка… Эти движения живо напомнили ему пашкино «кино». Тот короткий эпизод, в котором она сразила маршала Дирку… Изящный уход влево-вперед… Стремительный выпад. Клинок жалит незащищенную доспехами правую подмышку… И недавний поединок. Тот же скользящий уходит в сторону, стремительно взлетающий меч, хирургически — точный удар…
Девушка приблизилась, мягко положила руки ему на грудь и заглянула в глаза.
— Любимый, ты задумался о чем-то очень грустном, — сказала она.
— Наверное, — рассеянно ответил Румата, — день получился тяжелый.
— Но ведь мы победили. Победили огромную армию, какую еще никто не побеждал… Ну, разве что в очень-очень давние времена, про которые написано в книжках у Синды. Вторую такую армию Ордену уже ни за что не собрать, правда?
— Да, милая. Правда. Но зачем ты так рисковала собой?
— Ты за меня испугался? — она прижалась к нему и тихо засмеялась, — любимый, но ведь никакой опасности не было… Этот магистр… Он был такой неуклюжий…
— Но ведь ты не могла этого знать заранее.
— Почему не могла? Могла. Они все неуклюжие и… очень медленные. Сама не знаю, почему так.
— Все? — переспросил он.
— Ну да. Кроме тебя. И еще тех… Ну, которых ты называешь духами… Да ну их всех! Пошли купаться. Я вся в этой копоти, как окорок. И ты тоже, — она снова тихо засмеялась.
— Где купаться? В этом? — удивленно спросил он, кивнув в сторону моря, по поверхности которого плавали жирные пятна сажи и еще множество всяких неаппетитных субстанций.
— А у меня есть маленький секрет, — гордо заявила девушка, — поехали!
— Секрет — это интересно, — согласился Румата.
… Они ехали по вечерним улицам Арко. Город казался вполне мирным — вернее он и был мирным, несмотря на обилие вооруженных людей. Им навстречу попадались вполне спокойные люди, спешащие по каким-то своим делам и люди не спешащие, а просто фланирующие. Кабатчики суетились около своих таверн. Девицы легкого поведения зазывали солдатиков получить удовольствие по сходной цене. Торговцы громко нахваливали одежду, башмаки, ножи, колбасы, горшки, пиво и вообще все, что угодно, могущее найти потребителя. Рядом гадалки за несколько медяков предсказывали всем желающим головокружительное счастье.
Завидев Светлых, горожане мимоходом кланялись и спешили себе дальше. Слухи распространяются здесь быстро — и все уже знали, что Светлые не очень-то любят, когда им оказывают навязчивые знаки почтения.
— Приятно, когда тебя не замечают, — шепнул Румата, наклонившись к Кире.
Она улыбнулась и кивнула. Действительно, приятно. Едем себе и едем по своим делам и никому до нас нет дела.
Понемногу добрались они до весьма занимательного места и Кира указала рукой на огромный неуклюжий дом, рядом с воротами которого дежурили двое ландскнехтов.
Те отсалютовали мечами, рявкнув непременное: «Слава Светлым!»
— Вольно, бойцы, — сказал Румата.
— Открывайте, — приказала Кира и, обращаясь к нему пояснила, — Вот и есть маленький секрет.
— Родная, это же дом старого маразматика дона Сатарины, самое мрачное место в городе, кроме разве что, Веселой башни.
— Во-первых, это уже не его дом, а мой, — сказала девушка, — а во-вторых, ты хоть раз был внутри?
— Нет, — признался он.
— А зря, — заметила она и первой въехала внутрь.
Румата последовал за ней и… Внутренний двор представлял собой небольшой сад, посредине которого, в зарослях декоративного вечнозеленого кустарника располагался круглый отделанный мрамором водоем футов тридцати в диаметре.
— Правда, здесь здорово? — спросила Кира.
** 19 **
… Клавдий начал заседание без всяких предисловий.
— Коллеги, рядом со мной вы видите доктора Айзека Бромберга. Если вы полагаете, что он здесь случайно, то очень сильно ошибаетесь.
— Да уж конечно не случайно, — негромко, но достаточно отчетливо произнес Слон, — если где-то куча проблем — то появляется Бромберг. Верно и обратное.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Клавдий.
— Что если где-то Бромберг — то появляется куча проблем.
— Простите, уважаемый Слон, но у вас уже куча проблем, — сказал Бромберг.
— Айзек, это для друзей и коллег я — Слон. А вообще-то мое имя Теминалунго. Если вам сложно запомнить, я могу записать для вас в латинской или русской транскрипции.
— Слон, ну зачем вы так? — укоризненно спросила Ольга, — человек вызвался нам помочь, а вы…
— Помочь… Дождешься от кошки лепешки. Не надо заигрывать с альтернативной наукой. Никогда не знаешь, как именно обернется, но что выйдет боком — это точно.
— Пока что нам традиционная наука вышла боком, — заметил Тойво.
— Тойво, ты драматизируешь, — заметил Павел, — это лишь одна из типовых нештатных ситуаций, пятая по счету. До этого были: Стефан, Карл, Джереми и первый случай с Антоном. Двое первых погибли до нашего вмешательства. Третий и четвертый были похищены по обычному сценарию.
— Павел, я не думаю, что данную ситуацию можно считать типовой. Во-первых, в этом случае мы имеем дело не с деятельностью сотрудников института, а с альтернативной активностью. Во-вторых, здесь действует не один землянин, а несколько — причем мы знаем только одного из них. Про так называемую Киру нам не известно почти ничего, а ведь могут быть еще и другие. Я даже уверен, что они есть. В-третьих, это — первый случай, когда попытка похищения закончилась впечатляющим провалом. Кроме того, Антон продемонстрировал нам, что готов играть предельно жестко. Надеюсь, ты не забыл некоторые пикантные детали пребывания у него в гостях?
— Так, кто еще хочет высказаться? — спросил Клавдий.
— Я бы согласился со Слоном, — сказал Александр Васильевич, — но в данной ситуации… Попытка похищения Руматы и… неизвестной девушки, как уже отметил Тойво, была неудачной. Настолько неудачной, что начальник базы прямо заявил: никаких вторых попыток, только через мой труп. Так что если Айзек предложит что-либо разумное, я склонен рассматривать это наряду с другими вариантами.
— В общем, понятно, — резюмировал Клавдий, — слушаем доктора Бромберга. Прошу вас, Айзек.
— Благодарю. Я постараюсь быть предельно кратким. Существующая диспозиция в районе Пролива такова. На одной стороне — Метрополия и центр Святого Ордена, только что потерявшие Арканарскую область, лишившиеся сообщения с Ируканом и потерявшие стотысячную армию вместе с флотом. На другой стороне — так называемые «Земли Хозяйки», включающие небольшую часть Ирукана, варварские предгорья и весь Арканар. В Арко сосредоточена примерно двадцатитысячная армия, отлично организованная и оснащенная. По ируканскому тракту к ним поступает продовольствие, материалы для снаряжения боевых машин и золото. На это золото они собираются купить у пиратов корабли — им надо около сотни больших судов. Как только они закончат комплектацию, их флот выйдет из Арко и через два дня ударит по побережью Метрополии.
Бромберг сделал паузу, выпил сока, аккуратно вытер губы салфеткой, и продолжил.
— Что им смогут противопоставить? У великого магистра осталось около 50 тысяч резерва, а имперская армия — всего 20 тысяч. Как вы знаете, Енгабан давно уже является столицей Империи лишь номинально. На деле оставшийся от Империи клочок — это попросту сателлит Ордена. Если рассматривать Орден и Империю, как единое целое, на этой территории можно отмобилизовать еще около полумиллиона человек. Это теоретически — исходя из количества мужчин, способных держать оружие и обычных показателей эффективности воинского призыва. Так, видимо, и рассуждал великий магистр Йарбик. После известия о гибели флота, он ввел в Енгабан оккупационный корпус. Затем в крупных населенных пунктах метрополии тоже сменил имперские власти на орденские. Затем начал принудительную мобилизацию. Что у него получилось? Об этом, я думаю, лучше меня расскажет Тойво Глумов.
— Плохо у него получилось, — флегматично ответил Тойво, — для имперской армии фигура Их Блистающего Величества всегда была святыней. Как только прошел слух, что император Тиллан находится под домашним арестом, а родных офицеров будут заменять орденскими, случился бунт. Который, естественно подавили. При этом, правда, половина армии дезертировала. Их пример вполне естественно, повлиял на настроения гражданских лиц. В результате мобилизационный потенциал по моим оценкам сократился примерно втрое.
— Благодарю вас, Тойво, — сказал Бромберг. Итак, попробуем оценить силы, которыми будет располагать великий магистр к моменту гипотетического сражения за побережье. 50 тысяч орденских солдат. 10 тысяч имперских, которые совершенно не горят желанием воевать началом чужих командиров, к тому же только что проигравших два крупных сражения. Около 160 тысяч мобилизованных крестьян и ремесленников, которых приходится охранять, чтобы они не разбежались.
