Мансуров не знал, что и ответить. Майор в двух словах пересказал свой разговор с Истат Мирзобаевой. В свою очередь, Мансуров поведал о заявлении Ефремова. Обо всем немедленно поставили в известность начальника отряда.
Полковник Заозерный внимательно выслушал скупую информацию. Несколько минут назад ему стало известно о встрече Горского с агентом иностранной разведки. Как видно, капитан Харламов тоже не терял времени зря.
Граница рядом
Ташкент проводил черными, бесплодными тучами. Самолет забирался все выше. Чуть приоткрытые створки мотора подрагивали, словно жабры гигантской рыбы.
Когда тучи рассеялись, Юрий увидел песчаные холмы. Они вздымались, как океанские волны, и не было этому безбрежному желтому океану ни конца, ни края.
В Захмат-али прибыли к вечеру. Горский оставил юношу в чайхане, а сам пошел справляться насчет машины.
На самом деле он торопился в городской сад. На одной из скамей его уже поджидал Василий Васильевич. Горский замедлил шаги — тот пришел на свидание не один. Рядом сидел Буйвол.
Теперь ему предстояло избавиться от того и другого.
— А не отметить ли нам знакомство? — предложил Буйвол.
Они вышли из сада, и Василий Васильевич повел к той самой чайхане, где Горского дожидался Юрий.
— Только не сюда, — предложил Горский.
— Анатолий Сергеевич! — К Горскому навстречу бежал юный Серебренников. Капитан «Медузы» крепко выругался про себя.
— А я думал: куда это вы пропали? — улыбался юноша. — Попросил чайханщика приглядеть за чемоданом и пошел вас искать… Здравствуйте, — спохватился он, заметив, что Горский не один.
— Здравствуй, детка! — мягко ответил Буйвол.
Горский резко вмешался:
— Иди, Юра, в чайхану! — А сам подумал: «Неужели теперь и с сыном Серебренникова придется разбираться?» Но он все-таки еще на что-то надеялся.
В чайхане Горского ожидал новый сюрприз. Зуб и Том сразу узнали его, насторожились. Теперь все они сидели за одним столиком. Василий Васильевич не хотел при постороннем ссориться с Горским в такой ответственный момент и притворился несведущим:
— Так вы капитан?
— Как видите…
Том сидел рядом с Юрием. Вначале решил, что это сын моряка, но они были совсем не похожи, и он усомнился. Однако спросил тихо, пользуясь тем, что остальные не обращали на них внимания:
— Отец?
— Нет, — невольно поддаваясь его таинственному тону, также тихо ответил Юрий. — У меня отец майор-пограничник.
Том вдруг решил, что паренька хотят обработать.
«А я не позволю!» — эта мысль ему страшно понравилась. После такого доброго дела он сможет смело посмотреть в глаза людям.
Горский между тем тоже разыграл полное неведение:
— А вы, случаем, не геологи?
— Отгадали, — сразу согласился Василий Васильевич.
Они просидели в чайхане до темноты. Юрий все чаще поглядывал на часы:
— Скоро поедем, Анатолий Сергеевич?
— Да вот геологи, люди бывалые, говорят, что машины пойдут в Реги-Равон не раньше девяти часов вечера.
«Геологи! — усмехнулся Том. — А что это еще за Реги-Равон?»
Наконец Горский сказал:
— Бери свой чемодан, Юра.
Стебеньков был хорошим шофером, и ему часто доверяли возить грузы на границу. В десятом часу вечера он загрузился и, уже выезжая на шоссе, обогнал старенькую полуторку.
— Стой! — крикнул водитель в косоворотке. Но Стебеньков был так занят своими мыслями о блондинке из диспетчерской, что не обратил на него внимания.
Неожиданно впереди выросла фигура человека с поднятой рукой. Стебеньков затормозил.
— Не в Реги-Равон случайно? — спросил капитан в форме речника. — Довезешь?
Вместо ответа Стебеньков распахнул дверцу кабины.
— Садитесь, ребята! — крикнул кому-то капитан.
Шофер удивился: из придорожного кустарника высыпали люди. Но капитан успокоил:
— Это геологи. Все документы у них в порядке, — и посадил белобрысого паренька в кабину.
Стебеньков неохотно тронул машину с места. Хотя бы капитан сел с ним, а то ведь этому желторотому даже о своих сердечных делах не расскажешь.
Горский между тем все еще искал способ выпутаться из положения, которое становилось критическим. Он видел, что следом идет машина — не приближаясь и не отставая. Эта машина раздражала, и он был не прочь от нее избавиться.
Предчувствия не обманули Горского. Всю дорогу от Ташкента он и Василий Васильевич были под наблюде нием. Капитану Харламову был известен каждый шаг дамского мастера с той самой минуты, когда он опознал его в Ленинабаде. И возле шашлычной на окраине Ташкента у Горского спросил спички офицер госбезопасности.
Чекистам были известны уже и Буйвол, и Зуб с Томом. Мог еще кто-нибудь присоединиться к этой компании. Вот почему задержание решили произвести в самый последний момент. А то, что Горский ведет их к границе, не вызывало сомнений.
Беспокоились за судьбу сына Серебренникова. Если бы Стебеньков не обогнал грузовик, за рулем которого сидел человек в косоворотке, все было бы гораздо проще.
В это время Том представил себе, как удивится колхозный бригадир, когда он постучит в дверь его дома. Том начнет новую жизнь. Только вот поможет Юрке, симпатичному сыну майора. Интересно, а его, Тома, отец кем был: солдатом или офицером?
И вдруг Том оцепенел. Юрка говорил, что едет к отцу. Значит, они сейчас направляются к границе! Зачем?
Машину стало трясти, как только она свернула с шоссе на старую дорогу. Горский напрягся. Если следовавшая за ними полуторка тоже свернет… Но у той был свой маршрут.
В поселке Новабад Горский заметил чайхану, где еще горел свет. Решительно ударил по кабине ребром ладони.
— Я сейчас раздобуду кое-чего, — предложил он, — а то становится холодновато.
Буйвол решил оказать содействие:
— В таком деле без меня не обойтись. Слышь, Семен Петрович, пойдем.
Зубу тоже понравилось это предложение.
— А ты, Том? — спросил Буйвол.
— Я не хочу.
— Пошли-пошли, детка. — Буйвол стал очень подозрителен.
Том замешкался у кабины. Стебеньков почувствовал, что парень хочет сообщить ему что-то важное.
— Как отойдем подальше — ты гони машину!
Что-то волевое, обязательное было в словах незнакомого паренька. Стебеньков хорошо понимал, что рядом граница. Вся эта история — с того самого момента, как неизвестный ему капитан остановил его ЗИЛ, — не слишком нравилась Стебенькову. Он включил зажигание.
Поживиться ничем не удалось. Все пятеро остановились, не доходя до чинары, где покачивалась электрическая лампочка, — услышали фырчание отъезжавшей машины.
Василий Васильевич и Горский переглянулись. Ночь была темная, и вначале все подумали, что ошиблись.
Но грузовика уже не было.
— Может, они отъехали подальше? — неуверенно высказал предположение Василий Васильевич.
— Посмотрим! — Буйвол побежал искать, схватив Тома за руку.
Дорога свернула. За высокими дувалами надрывались сторожевые псы. Том перестал сопротивляться, и Буйвол слегка отпустил его руку.
«Сейчас вырвусь, — подумал Том, — убегу!»
Дувалы вдруг оборвались, уступив место хлопковому полю. Лай становился все глуше.
«Пора!» — решил Том и, резко присев, ударил Буйвола в живот. Почувствовав, что рука освободилась, пустился бежать, но подоспевший Горский подставил ему ногу. Том хотел вскочить. Кто-то навалился на него, прижал лицом к земле. Парень почувствовал, что задыхается. Попытался вырваться — не удалось, закричал — голоса не было.
Ему стало страшно. Он сделал невероятное усилие, повернулся на бок. Рядом увидел тяжелую ногу Буйвола.
Полузадохнувшийся, обессиленный Том жадно глотал воздух. Встать он не мог, кто-то продолжал сидеть на ногах, выворачивая руку.
