— Извините!
«Молчи! Молчи! Молчи! Не огрызайся! Молчи…»
— Не нужны мне твои извинения! Кто у вас здесь главный? Зови немедленно!
— Простите! Мне очень-очень жаль! Но ведь… вы сами меня толкнули!
— ЧТО? — возмутились они почти синхронно.
— Хочешь сказать, это мы во всем виноваты? — зашипела главная зачинщица.
— Ни в коем случае! Просто…
— Не хлопай глазками, администратора пригласи!
«Господи! Да что ж сегодня за день-то такой? Днем Каримов всю кровь свернул. Вечером еще хлеще. Нет. Я так долго не выдержу. Не смогу.»
Деваться было некуда. Да и приглашать администратора не пришлось.
Инна Александровна находилась поблизости и подошла к нужному столику довольно быстро. Не став ничего выяснять и ни в чем разбираться, она заискивающе затараторила:
— От имени всего нашего заведения приношу вам искренние извинения! Мы дорожим нашей репутацией и сделаем все, чтобы наши посетители были довольны. В качестве компенсации за случившееся мы готовы взять на себя все ваши расходы за сегодняшний вечер! Вы окажете нам честь?
У Поповой потемнело в глазах, и воздух застрял где-то в горле.
«Как все расходы? Как все?»
Она прекрасно знала, что это значит. Ибо «все» расходы клуб не брал на себя никогда. Процентов семьдесят от общей суммы удерживалось из зарплаты сотрудника в случае «косяка» с его стороны. Пребывая практически на грани обморока (ибо наели эти красотки за вечер ужасающе кругленькую сумму), Юля нервно переступила с ноги на ногу. Замялась.
И все же попыталась возразить:
— Инна Александровна, я…
— Ступай, Юля! Тебя заждались другие посетители! Мы все обсудим позже!
Неизвестно каким чудом сдерживая слезы, она направилась к двум соседним столикам. За одним расположилась большая шумная компания. За вторым — двое солидных и достаточно взрослых мужчин. Последние сочувствующе улыбнулись ей, с осуждением поглядывая на ее недавних обидчиц.
Но ничего не сказали. И слава Богу. Сейчас девушка больше всего на свете страшилась окончательно лишиться контроля над своими эмоциями.
Приняв заказ, Попова направилась в стрип-зону, дабы проверить, все ли хорошо у других ее «подопечных», коих насчитывалось чуть больше обычного. Из-за внезапной болезни одной из коллег им с девчонками пришлось взвалить на себя и ее обязанности. Там-то Юлю и настигла Инна Александровна. Отведя чуть в сторонку, она безапелляционно заявила:
— Их счет вышел почти на двадцать тысяч. Тридцать процентов мы возьмем на себя. Остальное вычтем из твоей зарплаты. Из ее премиальной части.
— Но так нечестно, — сокрушенно выдохнула, прекрасно понимая, что ее слова — лишь пустой звук. — Инна Александровна, они же сами меня толкнули! Они сделали это специально, чтобы…
— Конечно, специально! — строго обрубила женщина. — В этом и есть твоя вина — ты позволила им подставить себя! Сколько раз говорить: каждый третий посетитель заведения — такой же нищеброд, как и мы с тобой! Они не хотят платить за еду и развлечения! Они хотят получить все за чужой счет! За твой счет! И твоя первостепенная задача — предвидеть это! Ты должна быть предельно собрана! Предельно внимательна! А ты всю смену в облаках витаешь! Что с тобой произошло? Ты заболела? Плохо себя чувствуешь?
— Нет…
«Я просто думаю о нем! Я какого-то дьявола постоянно думаю о нем! Я не могу выбросить его из своей головы! Не могу контролировать эти чертовы мысли! Вот что я такого сделала? Чем его разозлила? Вчера он… пледом меня укрывал! А уже сегодня смотрит так, будто я — пустое место!»
Шумно выдохнув, непосредственная начальница продолжила гораздо спокойнее:
— Юля, я очень хорошо к тебе отношусь. Ты — на редкость старательная девочка. Но… в данной ситуации ничего поделать я не могу. Правила едины для всех сотрудников. Без исключений! Ты должна это понимать.
Будучи не в силах поверить в случившееся, Попова уставилась в одну точку и кивнула. А после глухо пробормотала безжизненным голосом:
— Для меня это… огромная сумма.
— Не переживай! Долг будут списывать мелкими частями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Спасибо.
— И не расстраивайся! Все мы через это проходили!
— Не могу. Не расстраиваться.
— Как бы там ни было, штраф все же лучше, чем… увольнение.
Улыбнувшись через силу, Юля промямлила что-то в ответ.
А сама торопливо засеменила в сторону уборной.
Просто чувствовала — еще чуть-чуть, и слез точно не миновать.
Ей требовалась передышка. И пара пригоршней ледяной воды.
Оказавшись внутри, она обессиленно прижалась спиной к стене.
«Ерунда! Пф! Я переживу это! Бывало и хуже! Справлюсь!»
Внезапно распахнулась одна из кабинок. Перед ее взором предстала танцовщица Карина. Та самая Карина, которую однажды Серп уволок в «укромный уголок» в один из своих визитов в «Запретный плод».
— Привет! — прощебетала она, походкой от бедра направляясь к умывальникам.
— Привет, — нехотя буркнула Юля.
— Тяжелый денек?
— Типа того.
— Да уж! Работенка у тебя, прямо скажем — неблагодарная!
— А у тебя прямо мечта? — раздраженный выпад.
— Хм! — снисходительный смешок. — У всех у нас разные… мечты!
Нахмурившись, Попова тоже приблизилась к раковине и включила воду.
Следующие секунды, пока она мыла руки и прикладывала прохладные ладони к своим пылающим щекам, прошли в тишине. В молчании.
Но Карина вновь заговорила:
— Слушай, а как там у Марата дела? Что-то давненько не захаживает. Я уже соскучилась по нему и его денежкам. Он — мой самый щедрый клиент!
Юля дернулась от одного лишь звука его имени.
— Какой еще Марат? — принялась изображать искреннее недоумение.
— Тот сексуальный мужчина, с которым ты так мило ворковала прямо в этом туалете некоторое время назад. Забыла, что ли?
— Нет, не забыла! — холодно отозвалась Юля. — Просто не понимаю, почему ты спрашиваешь об этом меня? Меня! Именно меня! Мне-то откуда знать, как дела у этого… человека?
— Оу, не кипятись! — хихикнула Карина. — Просто в свой последний визит Марат был сам не свой. Он словно с катушек слетел! Постоянно называл меня твоим именем, пока сам со мной… пока мы с ним… ну, ты поняла! Вот я и подумала, что между вами что-то есть.
— Как ты сказала? Моим… именем?
— Ну да! Мне показалось тогда, что на моем месте он представлял тебя. Но знаешь, я не в обиде. Он со мной такое вытворял в тот день! Боже… Намокаю, как только вспоминаю!
— Умоляю, избавь меня от подробностей! — закричала Юля, по-детски затыкая уши. — Я не хочу знать! Не хочу!
Точно ошпаренная, с гулко колотящимся сердцем она выскочила из уборной.
И наверняка сошла бы с ума от переизбытка эмоций, обрушившихся на нее многотонной лавиной. К счастью, ее отвлекли — сработала кнопка вызова одного из столиков. Те мужчины, которые стали невольными свидетелями сцены с вином, запросили счет. Действуя на автомате, Попова приняла оплату по карте и застыла в недоумении, когда обнаружила на столе четыре пятитысячные купюры. Один из клиентов улыбнулся, поясняя:
— Это вам на чай, девушка!
— А? — ошеломленно. — Мне?
— Да, вам!
— Спасибо, но… нет! Не стоит!
— Берите-берите! И не расстраивайтесь по пустякам!
* * *
Остаток рабочей смены прошел в относительном спокойствии.
По крайней мере, без серьезных происшествий. Уже возвращаясь в общежитие на такси, Юля обнаружила кучу пропущенных звонков и одно смс-сообщение с неизвестного номера. Бегло ознакомившись с его содержанием, она поняла, что с ней жаждала пообщаться именно Шершнева. И жаждала страстно, раз уж номер ее раздобыла. Послание гласило:
«Перезвони, как только сможешь! Умоляю! В любое время суток. Это очень важно. Нужно срочно поговорить. PS: Аня Шершнева».
Тяжело вздохнув, девушка помассировала собственные виски. Затем, поразмыслив секунду-другую, решила все же выполнить ее просьбу.
