это не может не раздражать. Он не ответит ни на один вопрос, пока в этом не будет необходимости для него самого.
Я снова натыкаюсь на стену упрямства и эгоизма. Но Мартин не действует наугад, он знает, чего ожидать и готовится к этому заранее. Он дает мне хотя бы подсказку, что все не так легко.
— Дело ведь не только во мне?
— Не только.
— Может, тогда есть смысл меня отпустить?
— Ты обещала, что не вернешься к нему, — в голосе сквозит недовольство.
— Я и не собираюсь.
— Он тебя не спросит.
Я собираю картинку по мелким крупицам, сама, без его помощи, но с мелкими наводками. Иногда кусочек пазла начинает походить хотя бы на что-то, но Росс вновь вытаскивает деталь.
— Это точно не старые счеты, вы познакомились на моих глазах.
Или это Сток познакомился с Россом на моих глазах, а сам Мартин готовился к этой встрече…
Вслух я это не произношу, но мне кажется, что этот вариант не стоит упускать из вида.
Росс улыбается, мягко, искренне, молчаливо бросая мне: «Ты снова права».
Я окунаюсь в обратную сторону дорогой жизни, где у каждого припрятан скелет в шкафу. Где о доверии говорят с фальшью, а о людях, как о вещах. Моя сказка закончилась, щедро одаривая жестокой реальностью. Чем больше я узнаю, тем ярче горят мосты к прежней жизни.
Меня закручивает в чужой водоворот и только бы выбросило раньше, чем он поглотит меня окончательно. Ведь всегда есть точка невозврата, после которой что бы ты не делал, обратно не вернуться и прежним не стать.
— Ты действительно предлагаешь мне сидеть здесь взаперти, прячась от ревнивого экс жениха?
— Вы не были обручены.
Я шумно выдыхаю, устав от хождения по кругу. Бестолковые разговоры выматывают.
— Ты акцентируешь внимание не на том.
— Мне нужно обсуждать с тобой подонков?
— Конечно, со мной лучше вообще ничего не обсуждать. Зачем? Лучше нагнать толпу головорезов и закрыть меня на сто замков.
Одно стремительное движение и Росс оказывается рядом. Его ладони накрывают мои плечи, притягивая к себе.
Необузданные порывы нежности не в те моменты придают пикантности.
Он играет со мной, чтобы не отвечать на вопросы. Но я тоже умею играть, несмотря на все его уловки.
— Ты снова прикасаешься ко мне, — рычу, утопая в его объятиях.
— Потому что не могу иначе рядом с тобой.
— После кого-то… — снова признаю свою слабость.
Меня это волнует, безразлично уже не получится, как бы не старалась. Мартин правильно отметил — я уже призналась в своих истинных чувствах.
Его близость заставляет умолкнуть мысленный речитатив. Росс заполняет все пространство вокруг меня и каждую клеточку внутри.
— Все не так, — шепот в ответ.
Он не дает мне спорить, находит своими губами мои и срывает с них слова возмущения. Подхватывает на руки, несет в спальню, в ту, что я выбрала сама. Но я знаю — это именно его спальня, мы делим ее на двоих.
Росс бросает меня на постель так, что я улавливаю его жесткий настрой. Он не собирается церемониться, он уже завелся. Это открывает его другую сторону, которую он не слишком-то и скрывал с момента нашего знакомства.
Мартин нависает надо мной, оперевшись руками о постель по обе стороны от моих растрепанных волос. Его изучающий взгляд скользит по моему лицу, заостряя внимание на ярко очерченных губах.
Мужчина в одно мгновение расправляется с моей одеждой, оставляя себе преимущество, ведь он все еще одет.
Я тянусь к пуговицам его рубашки, и он дает мне расстегнуть их все. Одна за одной, медленно, неторопливо. Его глаза полыхают пламенем, но он ждет. Росс знает, что возьмет меня и искушает нас обоих.
С ремнем я уже не справляюсь, пальцы дрожат от желания, и Мартин победно ухмыляется, отводя мои руки в сторону.
Он заканчивает начатое мной сам, одаривая меня снисходительным взглядом. Теперь мы на равных и можем доиграть эту партию, хотя я уже готова уступить.
Его губы добираются до моей шеи, прикосновения становятся грубее, чем того требует нежная кожа. Эта страсть не может не восторгать. Она дурманит разум, притупляя все, кроме вожделения.
Горячие ладони проходятся по внутренней стороне бедер, разводя ноги в стороны, и этот момент отпечатывается в моей памяти. На пике возбуждения, во власти мужчины, от которого веет силой и уверенностью.
Секунда, и Росс заполняет меня изнутри, заставляя дыхание сбиться. Он идеал, и подходит мне, словно подобран тот самый заветный ключ.
Закрываю глаза, растворяясь в волне блаженства, но он не дает мне делать так, как хочу я.
— Смотри на меня!
Он делает жесткий толчок бедрами, заставляя выполнить его просьбу. Я с трудом концентрируюсь на его лицо, это стоит больших усилий. Каждое его движение приносит столько удовольствия, что контролировать себя становится невозможно.
Крепкие руки впиваются в мою талию, хватка становится сильнее. Кожу саднит и, наверняка, останутся следы от его пальцев, но сейчас это наименьшее, что меня волнует.
Он продолжает смотреть мне в глаза, упиваясь своей властью над моим телом. Его распаляет картина, что открывается перед ним: мои щеки, румяные от такого марафона, запутанные от собственных рук волосы и обкусанные губы, с которых срываются громкие стоны.
Росс уже далек от нежности, он наращивает темп и не заботится о моем комфорте. На удивление все это заводит меня еще больше: наслаждение, граничащее с легкой болью.
Мартину нравится наблюдать, нравится моя реакция на его действия и произведенный им эффект. В переплетении этих чувств и ощущений я все же замечаю восхищение Росса. Он выглядит так, будто заполучил самое лучшее. Именно поэтому его руки так крепко держат меня.
— Эйва, — хрипло выдыхает он, понимая, что я на грани и уже не слышу его.
Вместо ответа снова стон, громкий, протяжный. Буквы не желают выстраиваться в нужном порядке.
Россу жутко льстит мой экстаз, но сейчас его не удовлетворяет
