— И Ник стал следить за мамой из-за того, что она откуда-то знает тайну?
— Нет конечно, птенчик! Ну кому она расскажет? Узнав, что ты ровно там, где надо, он сел ей на хвост, потому что увидел — Мисти не монстр, хоть и Чёрная. Любит тебя, волнуется за Хейзел. Не убила даже Вернона! Он понял, что может попытаться вернуть тебе мать. И что это надо делать прямо сейчас, потому что Плакса Алва теперь в бегах и исчезнет навсегда.
Я вздрогнула при последнем слове.
— Мы бы потом её ни за что не нашли. Ей нужно было просто выбраться с людских закрытых территорий, отмыться от маскировочной вони и переодеться. Но страшнее всего то, что Ник узнал потом уже от самой Мисти. Перепоручив тебя отцу, она собиралась покончить с собой, просто не знала, как вампиру правильно такое сделать. Но собиралась этим и заняться.
Из моих глаз полились слёзы. Вот почему мама не хотела ни объясняться, ни прощаться! Чтобы не растерять эту решимость. Тётя подсела ближе и прижала меня к своему плечу. Я не могла говорить и Ирри сама задала следующий вопрос:
— Что же с ней случилось? Как она вообще стала вампиром?
— По глупости. По огромной глупости и из-за любви к Финесу.
Делла вздохнула и приступила к самой печальной части своего повествования:
— Ну… начало мы знаем, а Лия — нет. Поэтому с начала. Твои родители, птенчик, встретились случайно в холмах. Фин влюбился, долго наблюдал за Мисти и страдал по ней. Выдержкой он никогда не отличался… короче — случился роман.
— Почему же он её просто не забрал сюда? — удивилась я.
От мысли, что я могла тогда родиться прямо здесь и всего этого ужаса бы не было, зазнобило.
— Он собирался. Но она была человеком. Хотя мы давно в этом сомневаемся, с учётом того, как сильно он влюбился. Особенно после того как узнали, какая у них получилась ты. Твоя семья ведь очень давно живёт в балке, а совиная кровь по ней явно ещё немножко гуляет. Иначе почему, как думаешь, в таком унылом болоте, почти сплошь состоящем из поселенцев, периодически рождаются маги и их выдворяют в большой мир? Даже ваша фамилия на это намекает, это же совиное имя — Мирта. Каждую десятую стигини в Гленроке так зовут. Миртлы явно не из поселенцев, а из старых фермеров большой долины. А скорее — из резчиков по платану, которые с древние времена всегда имели с нами дела. Вышло когда-то бескрылое дитя любви… вероятно — у некой Мирты. И похоже, эта кровь стигини проявилась в твоей маме. Необычная красота… и даже намёк на масть. Не даром ведь никто в ущелье ни разу не удивился, что ты такая рыженькая и пёстрая.
— И почему же отец собирался забрать маму, но так и не собрался?!
— Он очень боялся её потерять. Забрать Мисти сразу в Гленрок означало скандал с неизвестным исходом. Зато он знал, что в замке только свои. Внизу сделать вид, что Мисти — Бескрылая, не вышло бы. Она не обладала магией, такое не скроешь. А вот тихо и счастливо жить в Белом замке можно было вполне. Но он считал, что просто после признания в любви к человеку, друзья, давно ставшие серьёзными и ответственным вампирами, лишь попытаются вправить ему мозги и станут отговаривать. Зато ни слова не скажут и будут за Фина горой до последнего, если девушка будет ждать ребёнка.
— И мама на такое согласилась?!
— Он ничего ей не сказал. Продолжался красивый роман под звёздами. Финес ждал беременности. Собирался тогда сразу сделать ей предложение и унести, а до этого давать обещания опасался.
— А в Гленроке в это время появился расчётливый и амбициозный Вернон Хилз… — прошептала я.
— Именно. Мисти оказалась меж двух огней. Она любила отца и он очень давил на отсутствие в семье наследников мужского пола. А Фин ничего не обещал и мог в любое время упорхнуть. Она даже не знала, где он живёт. Он не говорил, как и Ник тебе. Пытался выполнять хоть какие-то обязательства, связанные с тайной стигини.
— И она рассталась с папой, будучи уже беременной?
— Да, но не знала об этом. И вообще не знала, пока была в балке и даже в Платте в первый раз.
— Что значит — в первый раз? Мне говорили всегда, что мать жила там до родов, а сразу после сбежала. И бабуля Хейзел тоже именно это рассказывала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не совсем так, она гостила там дважды. А в промежутке и случилась главная беда. Гровер Миртл очень быстро умер. Мисти тут же отказалась подчиняться мужу и уехала к своей тёте в Грейт Платт. Официально — помогать по хозяйству и поддерживать недавно овдовевшую родственницу, а на самом деле просто не хотела возвращаться. И нашла, как ей показалось, выход.
— Какой же?
— Она к тому моменту решила для себя, что жить без Финеса не может и не хочет. Но была замужней женщиной, а любимого прогнала прочь. Твой папа как-то ей проговорился о долгожительстве стигини, она знала. И придумала большую глупость. Решила пережить мужа, став вампиром. И тогда искать Фина.
— Но почему Чёрным?! Даже я ещё до прихода сюда примерно знала о разных Крыльях!
— А она, девушка из очень закрытой резервации — нет. Уехала от тёти в столицу и связалась именно с Чёрными. Потом ужаснулась, что становится чудовищем. Поняла, что никогда такая не вернётся к любимому. Но сразу после обращения сообразила, что беременна. И вот тут начинается самое удивительное. Даже шокирующее!
— Что?
— Что новообращённый вампир смог найти в себе столько силы духа! Наверное… это тоже совиное наследие. Беременность придала ей решимости бежать из вампирского гнезда. Она вернулась в Платт, во всём призналась Хейзел и держалась до родов на крови тёти. Только на сцеженной крови. Ты появилась на свет, но она боялась оставаться рядом — монстр рвался наружу. Она велела тётке отвезти тебя в Гленрок, объявив ребёнком Хилза. И сообщить, что мать бросила дитя и сбежала с кем-то. По срокам никак не выходило, что новорождённая может быть результатом легкомысленного поведения Мисти в Платте, поэтому Диана и Вернон приняли тебя, скрипя зубами.
Я окончательно разревелась в объятиях Ирри. Было жалко всех… и даже себя, как ни крути. Делла тоже подтянулась к нам и всхлипнула, но продолжила:
— Но в ней оказалось столько воли, что она и после этого держалась и держится до сих пор. Почти жила на кладбищах. В каждом поселении речной долины считали, что именно на их погосте покоится её семья, которую бродяжка оплакивает. А она просто не хотела питаться ни страхом, ни кровью. Обходилась все эти годы болью и горем людей, потерявших близких. И умудрялась всем сочувствовать. Так и стала Плаксой Алвой. Удивительная стойкость, которая и позволяет нам надеяться, что с ней всё будет хорошо. Уж точно не хуже, чем с Анталом.
— Но почему она не пришла с Ником сразу? — прохлюпала я.
— Она не знала, что Финес пропал.
Глава 27
— Мисти попросила отсрочку, когда узнала, что Финес пропал и вроде бы искал её перед этим. Но обещала явиться не позднее, чем через неделю.
Вся компания переместилась от платана на кухню, потому что Ирри среди слёз и вздохов вдруг объявила, что обе её девочки явно до сих пор не завтракали и это не дело. Теперь мы с Деллой пили кофе, а тётя колдовала над едой. В буквальном смысле колдовала, то замирая перед миской с прикрытыми глазами, то отправляя в кастрюльку руну. Запахи в воздухе витали упоительные.
— Она знает, где может быть отец?
— Вроде нет. Но до конца Ник не понял. Мисти… не очень разговорчива, насколько я могу судить.
— Это точно. Мне-то напрямую даже не сказала, что она моя мама. Как вообще Нику удалось из неё всё это вытянуть, а главное — уговорить прийти?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это уж ты, птенчик, сама узнай у него. Когда прятаться надоест.
Кузина скрестила руки на груди и засопела.
— Делла, не вредничай!
— А я и не вредничаю. Никки никому не ответил на этот вопрос, хотя всем тоже было интересно. Но он сказал, что объяснить это сможет только тебе.
Я задумалась…
— Видимо… мама попросила никому не говорить?
— Да-а-а? — иронично пропела Ирри — Вот всё не попросила, даже то, что уже хотела завершить жизненный путь, а это попросила? У меня другие мысли по этому поводу, птенчик.
