Глава 7
Пока Джойс размышлял о целях и задачах дальней космонавтики, разглядывая сине-фиолетовую поверхность Леды, мысли Есении текли совершенно в ином направлении и были гораздо более прикладными.
Она окончательно убедилась, что ей некому доверять, и быть «переходящим вымпелом», или, скорее, канатом, который тянут с двух сторон, ей нравилось все меньше и меньше. Если, конечно, тут можно применить слово «нравилось».
Она была уверена, что Бледа каким-то образом поменял настройки лопинга, и тренажер начал крутиться быстрее, чем изначально она планировала. Слава богу, что она сумела рассчитать траекторию своего «падения» и обошлась малой кровью. А ведь все могло закончиться гораздо плачевнее.
Но больше всего ее поразил Джойс. В то время, как даже парни Бледы бросились в тревоге к ней, лежащей на матах и усиленно изображающей потерю сознания, Джойс даже не повернулся, не подошел, и, судя по всему, ему вообще было все равно, что там с ней случилось. В этот момент она окончательно и безоговорочно поверила, что он мог быть причиной гибели Ника. Или, в крайнем случае, смерть парня могла произойти если не по вине Джойса, то при его попустительстве, а он не предпринял ничего, чтобы этого избежать.
И вот теперь она сидела и размышляла, как ей быть. Она варилась в собственном соку, не доверяла никому, она была одна. Каждое слово и каждый поступок приходилось взвешивать, причем так, чтобы не выдать ничего ни Бледе, ни Джойсу, при этом изображая для каждого, будто она на стороне одного из них, но так, чтобы другой этого не заподозрил. Сказать, что это было чертовски утомительно, это не сказать ничего. Она уже путалась в своей реальности и не понимала, где она сама, а где тот образ, точнее образы, которые она демонстрировала окружающим. Ей срочно нужна была отдушина, ей нужен был взгляд со стороны, проще говоря, ей нужен был друг. Вот она и ломала голову, где ей его взять. Озвученный вопрос «Есть ли у Умника девушка?» был конечной точкой ее размышлений. Она долго перебирала кандидатуры парней и остановилась именно на Мэттью Макбрэйне, потому что, во-первых, он был не настолько упертым, как Джойс, он допускал разные трактовки событий и мог принять к обсуждению гипотезы, которые казались невозможными, во-вторых, он был достаточно самостоятельным, чтобы принимать собственные решения, идущие вразрез с мнениями Джойса, и в-третьих, судя по всему, он уже был слегка ею увлечен. Да, он был подходящей кандидатурой.
Отправив поскорее Джойса восвояси и клятвенно заверив его, что она сделает все, чтобы побыстрее поправить свое здоровье, Есения решила действовать. Впрочем, сначала она действительно улеглась в медкамеру и самым честным образом пролежала в ней два часа. Собственно, для того чтобы что-нибудь предпринимать, ей действительно нужно было быть в форме.
Отдохнувшая и окрепшая, уже без синяка и без боли, она покрутилась перед зеркалом, стараясь придать себе более привлекательный вид, но так, чтобы это казалось естественным и не вызывало подозрений. Затем вызвала авиатакси и отправилась по адресу Умника.
Ничего не подозревающий Мэттью Макбрэйн валялся на кровати в одних спортивных штанах и читал «Сумму технологии». Ему нравилось сравнивать прогнозы будущего писателей-фантастов прошлого с этим самым будущим, в котором он жил, в смысле его настоящим. Он немного позабавлялся, гоняя так и этак времена по смысловым и формальным значениям, но ему пришлось прерваться, так как дверной сигнал сообщил ему, что у него гости.
Гости к Умнику без предупреждения не ходили, а потому это мог быть только тот, кто еще не знал о запрете хозяина на посещения без предварительной договоренности. Кто-то новый.
Чувствуя себя глупо от того, что сердце внезапно подскочило и забилось с неположенной скоростью, он, не вставая с футона, щелкнул пальцами и посмотрел в домофон, всплывший перед его лицом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Точно, она. Соль. Ассоль. Сольвейг. Солнце в переводе с латыни. Все образы средоточия тепла, света, женской верности и неиссякаемой любви. А Аттила пытался выбрать между пищевой добавкой и нотой. Рационалист до мозга костей.
Совершенно не к месту вспомнился вопрос командира: «Мэттью, если Соль придет к тебе, ты мне скажешь?»
Тогда он ответил, что скажет. Скажет ли?
Ей нельзя быть здесь. Ее не должно быть здесь.
Он встал и пошел открывать дверь. Собственноручно.
— Привет, Мэттью, — сказала девушка. — Можно к тебе?
— Ко мне не приходят в гости без предупреждения, — ответил парень.
— О! — она явно огорчилась. — Даже Джойс?
— Даже Аттила.
Она мялась на пороге, не зная, что предпринять, а он просто стоял и смотрел на нее. Она не доставала ему даже до плеча. Русые волосы, постриженные по уставу, норовили завиться на кончиках неуставным способом. Круглые зеленые глаза, маленький нос и пухлые губы сердечком. Оболочка типичной куколки, а внутри звёздная система, состоящая из миллиардов солнц.
— Знаешь, Мэттью, — вдруг сказала она. — Я хочу тебя предупредить, что я зайду к тебе в гости. Ты не против?
— Когда?
— Через пару минут.
Умник усмехнулся и открыл шире дверь.
Она прошла в прихожую и огляделась. Увиденный минимализм поразил даже ее.
— Все удаленное, — пояснил Мэттью. — Всплывает при надобности. Не люблю загроможденное пространство, мешает думать.
Есения движением головой показала, что одобряет.
— Проходи, — он провел ее в практически пустую комнату, в которой вдруг появился изящный диванчик в стиле барокко. — Присаживайся.
— По-моему, это не твое, — удивилась Есения, подразумевая излишнюю витиеватость нового предмета мебели.
— Для тебя создал. Мне кажется, девушкам такое должно нравиться.
— Так быстро? — поразилась Есения. — Или были заготовки?
— Развлекался на досуге, — признался Мэттью. — Так что ты хотела?
Есения выразительно почесала новоприобретенную родинку. Она не была уверена в том, что это действительно подслушивающее устройство, как не была уверена и в том, кто именно ее прослушивает, но перестраховаться не мешало в любом случае.
Парень выхватил из воздуха лист бумаги и положил на появившийся перед диваном столик с ажурной резьбой. Туда же отправилась внезапно материализовавшаяся ручка.
— Бледа сегодня изменил настройки лопинга, пока я не видела, — сказала Есения вслух, а на бумаге написала:
Ты можешь заэкранировать дом так, чтобы нас никто не прослушал?
Мэттью встревоженно спросил:
— Увеличил скорость?
— Да, — ответила Есения на высказанный вслух вопрос. — Я так испугалась!
Мэттью в это время написал:
Могу, но мастера взлома не дремлют. Могу усложнить клиент-серверную архитектуру, но это даст только небольшую отсрочку. Проблема в том, что, как я понимаю, ты не от одного человека хочешь защититься? Если будет массированная атака, моя экранировка долго не выдержит, или мне нужно заниматься тем, что постоянно поддерживать ее. Но, думаю, часа два свободных у нас будет точно. Вполне возможно, что и больше, но я не стал бы рисковать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А вслух произнес:
— Представляю. И как, обошлось?
— Обошлось. Отделалась гематомой во все бедро.
Мэттью бросил невольный взгляд на ее бедра, обтянутые тканью.
— Ты упала?
Есения в это время написала:
