— Не нужно меня есть, — нервно усмехается Василиса, пытаясь подняться.
— Лежать, терпеть и не мешаться мне наслаждаться тобой, — снова раздвигаю ее ножки и облизываю клитор.
— О боже! — Василиса со стоном падает назад на стол и уже сама шире разводит подрагивающие ноги, когда я всасываю клитор.
Вылизываю свою девочку, играю с ее чувствительностью, то всасываю клитор, то покусываю его, то ласкаю кончиком языка до тех пор, пока Василиса ни начинает содрогаться и мычать, пытаясь заглушить стон.
— Открой рот и кричи, если хочется, — голос уже не слушается, в нем только приказы. Василиса взрывается с громким стоном, царапая столешницу.
И пока моя девочка такая невменяемая, я поднимаюсь на ноги, стягиваю штаны, обхватываю упругие бедра и вхожу в нее на всю длину, под наш общий стон.
Замираю, хотя очень хочется начать двигаться немедленно.
Подхватываю подрагивающую Василису под грудью, тяну на себя, чтобы привстала, утыкаюсь губами в ее ухо.
— Ты как? — хрипло спрашиваю я.
— Не знаю, — потерянно отвечает она. — Двигайся, пожалуйста, — всхлипывает.
— С удовольствием, детка, — ухмыляюсь ей в ухо, ощущая, как по собственной телу идет волна экстаза. Начинаю медленно двигаться. Не потому что жалею девочку, а потому что хочу продлить этот предоргазменный кайф. — Хочешь, расскажу, как я тебя чувствую? — нашёптываю ей, скользя рукой выше, по груди, потирая ладонями твердые бусинки сосков.
— Дааа, — выдыхает, откидывая голову мне на плечо.
— Ты очень горячая внутри, бархатная, тесная, — накрываю ладонью ее шею, ускоряя темп. Не сжимаю, фиксирую, чтобы чувствовать пальцами ее сумасшедший пульс.
— Андрей, — хватается за мою руку на шее. Бля. Я, конечно, перегибаю, но…
— Тихо, тихо, моя сладкая, — поглаживаю большим пальцем ее шею. — Все хорошо, доверься мне. Мне мало тебя даже сейчас, — изменяю темп на более грубый, вторгаясь в ее лоно сильнее, быстрее. — Я хочу быть глубже, жёстче. Это ты виновата, поскольку сносишь мне крышу своими телом, вздохами, запахом.
Все, прекращаю контролировать себя, начиная вбиваться в нее, как мне хочется, сжимая шею. Василисе уже все равно, она не паникует, потому что мы оторвались от этой реальности, мы перешагнули эту грань.
В глазах темнеет, тело сводит, и мой оргазм уже невозможно остановить. Совершаю несколько сильных проникновенных толчков, и Василиса, вскрикивая, начинает оседать, сильно стискивая меня мышцами лона.
— Да!
Выхожу из нее, снова заливая ее попку своим удовольствием. Подхватываю девочку под грудью, чтобы не упала, и покусываю ее затылок, еще плавая на волнах этого кайфа.
— А вот теперь доброе утро, — хрипло усмехаюсь. — Надеюсь, я не нажестил и не совершил ничего критичного?
Василиса молчит, продолжая дрожать и глотать воздух. Разворачиваю ее к себе лицом, обхватываю скулы, вынуждая девочку посмотреть мне в глаза.
— Я не знаю… Я ног не чувствую, — усмехается она. — Это было… — выдыхает.
— Это было, — тоже усмехаюсь.
Все хорошо. Ей зашло. Какая замечательная девочка. Моя. Для меня. Притягиваю ее за скулы, целую. Теперь долго, нежно и проникновенно.
***
— Зачем ты меня запираешь? — спрашивает Василиса, приподнимая одну бровь. Хитрая, как лиса. Красивая, немного растрёпанная, зацелованная мной, затраханная, щеки горят. И я снова сам себя разгоняю. А мне нужно ненадолго ее покинуть.
— Определённо, паранойя, — ухмыляюсь я. — Отдохни, поспи, у меня на тебя большие планы на эту ночь, — подмигиваю ей.
— Ооо, нет, точно сбегу! — нервно смеется Василиса. — Я больше этого не выдержу.
— Посмотрим. Ужин я куплю. Есть пожелания? Чего хочет моя любимая девочка?
— Девочка хочет мороженое и выспаться этой ночью. Хотя, купи гигиеническую помаду. У меня губы уже горят.
— Хорошо, я пожалею твои губы сегодня.
Хватаю Василису за футболку, притягивая девочку к себе, целую уголки губ и отпускаю.
— Не скучай, я ненадолго.
Покидаю квартиру, запирая Василису.
Да, у меня паранойя. Я могу поверить в реальность происходящего и боюсь, что она исчезнет. Но больше боюсь, что девочку найдет ублюдок, который для этого роет землю. Мне уже доложили. Бай пробивает меня. Он уже в курсе, что Василиса со мной. А значит, следит. Напрямую он ко мне не посмеет подойти, а вот исподтишка – да. Может ударить в спину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Спускаюсь на стоянку, сажусь в машину, набирая Демьяна.
— Ты в офисе?
— Да.
— Я подъеду, — сообщаю ему.
Нужно действовать. Мне нужна крыша в виде Демона. Если он захочет, Бая сотрут с лица земли. Но есть нюансы. И мне нужно их обсудить. Не люблю, когда мрази дышат мне в спину. Мало будет просто обозначить Баю, что Василиса моя и запретить к ней приближаться. Возможно, он осядет и проглотит этот факт, против Демона не пойдёт. Но я хочу его уничтожить, как он методично уничтожал девочку. Ну не успокоюсь, пока эта мразь не сдохнет. Меня разъедает ярость.
Глава 28
Андрей
— Василиса, значит… — задумывается Демьян, откидываясь на спинку кресла. — Верю, что так могло и быть, если не хуже. Бай еще тот отмор. Но ты уверен, что это именно он?
— Уверен, — киваю, нервно прокручивая телефон в руках.
— Но ведь нет никакой гарантии, что Тимур, со слов Василисы, и Бай, со слов ее отца, – один тот же человек, — предполагает Демьян. — Да и отец ее мог ввести тебя в заблуждение. Просто ссыканул сдать настоящего насильника. Может быть так?
— Не может! — отрезаю я.
— Обоснуй, — просит он, нажимая на кнопку селектора. — Екатерина, два чая нам подай, лимон и сахар отдельно, — велит своей секретарше.
— Во-первых, Бай меня пробивает последнее время. С чего бы это вдруг такая заинтересованность мной? Во-вторых, номер, с которого поступали сообщения и звонки, принадлежит одному из его шакалов. Совпадение? — усмехаюсь.
— Хорошо. Убедил. Да ну отрежь ему яйца и скорми их ему же. В чем проблема?
— Мне мало. Я хочу не просто скормить ему его же хрен, я хочу, чтобы его сожрали волки где-нибудь в лесу… — закрываю рот, стискивая челюсть, поскольку в кабинет входит Екатерина. Девушка ставит на стол поднос, но не уходит, а медленно расставляет чашки, лимон, тростниковый сахар, потом принимается разливать этот гребаный чай, чем бесит.
— Екатерина, спасибо, свободны, — холодным тоном выпроваживает ее Демьян, посматривая на меня и замечая раздражение. — А не хрен было ее трахать, — усмехается, когда Катерина выходит.
Да, был такой эпизод. Даже пара-тройка эпизодов. Я трахал её. Просто голый секс, без свиданий и ухаживаний. На одном корпоративе она откровенно мне себя предложила, я не отказался от предложения. Потом пару раз имел ее здесь, в компании, когда забегал к Демьяну. В туалете, в лифте, тоже после ее же подачи. Потом забыл о ее существовании.
А она, похоже, помнит…
Закатываю глаза, качаю головой на реплику Демьяна.
— Ладно, вернемся к Баю. Ты же прекрасно понимаешь, что он – звено в цепи. Если его вырвать, то конструкция может сломаться.
— Свято место пусто не бывает.
— Так зачем мне его место, я давно поднялся на много звеньев выше и уже предпочитаю не пачкаться о наркоту и бордели.
— Сын у него старший есть. Встанет на его место, мне непринципиально, кто будет править этим гадюшником. Не сын, так кто-то другой заберет это звено.
— Это понятно, но… — задумывается Демьян. — Тебе придётся ответить и обосновать это не только передо мной. А там люди не поймут, что это все ради бабы. Для них это не основание.
— Вот, мы перешли к сути, мне нужна твоя крыша, если что, и более веские основания.
— Моя крыша – твоя крыша, — смеется Демьян. — А вот основания… Ты мне скажи. Стоит того Василиса, чтобы так подставляться?
