— Она большего стоит, — не задумываясь, отвечаю я. — Она моя будущая жена и мать моих детей. Я не могу все это просто так схавать.
— Даже так, — хмыкает Демьян. — Предложения есть? За что мы можем его казнить? За что именно? Веские причины?
— Я ему их организую.
— Только делай красиво, чтобы, не дай бог, мне тебя не закопали, Покровский. И сначала обсуди со мной свои движения.
Протягиваю ему руку, пожимает сильной хваткой, давя на меня взглядом. Встаю, не притронувшись к чаю. Кто знает, что ждать от этой Кати, могла и плюнуть мне в чай за игнор после секса.
— И найди мне новых горничных. Двух. Постарше. Желательно замужем, — ухмыляется Демьян.
Киваю.
Выхожу из кабинета, Катерины на месте нет, и слава богу. Направляюсь в коридор, замечая, что Катя стоит возле лифта. Сворачиваю к лестнице.
— Андрей Сергеевич! — окрикивает она меня.
Да бл*дь!
Вот неугомонная девка.
— Да, Екатерина? — разворачиваюсь, смотря, как она подходит ко мне.
Останавливается слишком близко, нарушая мое личное пространство. Отхожу на шаг назад. А Катерина у нас молчит. Так, в принципе, это и происходило. Она подходила сама, никогда не проявлял инициативу с ней, слишком лениво мне было. Зачем, если она все даст сама? И ведь красивая девка, высокая, фигура нормальная, с восточной ноткой.
— Андрей, — почти шепчет, снова наступая на меня, тянет руку, смахивая невидимые пылинки с моей рубашки. — Ты парфюм, что ли, поменял? — демонстративно глубоко вдыхает. Снова отступаю, уворачиваясь, чтобы не трогала меня.
— Екатерина, соблюдайте субординацию, не нужно мне «тыкать» и задавать глупых вопросов! Если вам есть что сказать по делу, говорите, — вздергиваю бровь. Девушка мнется, подбирая слова. — До свидания, Екатерина, — снова разворачиваюсь, чтобы уйти, но Катерина хватает меня за руку. Резко разворачиваюсь, одёргивая руку.
— Андрей, я не понимаю, мы же…
— Что мы? Что, Катя?
— То есть ты просто поимел меня, — обиженно кидает мне таким голосом, что вот-вот заплачет.
— Ох, не нужно этих драм, Екатерина. Ты красивая, вроде неглупая девушка. Понимаешь, когда женщина сама продает себя, через пять минут тесного знакомства уже легко позволяет трахнуть себя в туалете, то ее ни один мужик не будет рассматривать на долгосрочные отношения. Прекрати давать всем просто так, знай себе цену. И я не про деньги. Сейчас в моих глазах ты ничего не стоишь, нет в тебе ничего ценного. Все, что хотел, я взял, большего не хочу.
— Да ты… Вы! — взрывается она, начиная злиться.
— Тихо, — обрываю ее. — Я говорю это не для того, чтобы тебя обидеть. Задумайся, переосмысли отношения с мужчинами, и будет тебе счастье. Всего хорошего, Екатерина.
Девушка хочет еще что-то сказать, открывает рот, но я не хочу слушать, разворачиваюсь и спускаюсь по лестнице.
Выкидываю из головы Катю, как только покидаю здание. Заезжаю в ресторан, беру ужин, покупаю новую сим-карту для Василисы, оформленную на мое имя. Мне не нравится, что она без связи и я не могу в любой момент с ней связаться. Неспокойно мне, даже несмотря на то, что она заперта в моей квартире. В супермаркете у дома беру ей ведерко мороженого с ягодами.
Пока поднимаюсь в лифте, улыбаюсь, прикрывая глаза. Так приятно от мысли, что меня дома ждет любимая женщина. Давно не испытывал этого чувства. Да никогда, в принципе, меня никто не ждал, кроме матери и дочери.
***
— Иди ко мне, детка, — хлопаю по коленям, съезжая на диване немного ниже, откидывая голову на спинку. — И мороженое прихвати, сам тебя покормлю.
— Так я вроде самостоятельная девочка, — усмехается Василиса, но мороженое берет. Садится на меня, лицом к лицу. Хочу прижать ее к себе теснее, обхватываю ее бедра под футболкой, но Василиса протискивает между нами ведерко мороженого.
— Дай сюда, — забираю у нее ложечку, — самостоятельная ты моя. Терпеть и не мешать мне получать удовольствие, — набираю мороженое и скармливаю ей, наблюдая, как послушно съедает, облизывая губы. Смеется, приоткрывая ротик, прося еще.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ой, как мы, оказывается, умеем соблазнять.
Так хочется засунуть в этот ротик не мороженое. Прикрываю глаза, пытаясь немного себя отрезвить.
— Еще полчасика и ложимся спать, — сообщает мне Василиса между порциями десерта, которым я ее кормлю.
— Конечно, детка. Можем, в принципе, прямо сейчас переместиться с мороженым в кровать. Есть несколько вариантов, как я могу его использовать, — ухмыляюсь, облизывая ложечку после ее губ.
— Нет! — строго сообщает она мне. — Уймите свои фантазии, Андрей Сергеевич. Мы будем спать. Мне рано вставать. Завтра я точно должна быть на работе.
— Окей, — соглашаюсь, кивая. Нет, с тем, что мы просто ляжем спать, мое тело категорически не согласно, особенно, когда она так сексуально ест мороженое. Я соглашаюсь с тем, что ей нужно вернуться в усадьбу.
На время!
Мне, конечно, хотелось бы, чтобы Василиса осталась со мной в этой квартире. Но пока я не уничтожил Бая, в усадьбе ей будет безопасно.
— Ты хотя бы сообщил Любе, что я вернусь? Она, наверное, уже ругает меня на чем свет стоит. Я бы ей позвонила, но что-то случилось с моей сим-картой, — сообщает она мне.
— Кстати об этом, — аккуратно ссаживаю ее вместе с мороженым на диван. Иду в прихожую, беру новую сим-карту и возвращаюсь к Василисе. — Это тебе, оформлена на меня.
— Спасибо, — отставляет мороженое, растерянно берет каточку, крутит ее в руках. — А как… В смысле, как ты узнал, что мне нужна сим-карта?
Упс, прокол.
— Это я ее испортил, детка, — признаюсь ей.
Я могу сейчас придумать все что угодно и убедительно солгать, но раз уж мы начали этот разговор…
Похоже, ночь сегодня и правда будет бессонная, но по другой причине. Нет у меня времени больше тянуть, мне нужны ее откровения из прошлого, подробности и кое-какая информация. Я по-прежнему слеп, хотя многое мне уже ясно. Нам нужно вскрытие, полное. Потом я соберу тебя, моя девочка, а сейчас прости, будет немного больно.
— Зачем? — не понимает она, хлопая ресницами. — Когда?
— Наутро после того, как ты осталась в моей комнате, когда я болел. Зачем… Тебе звонил и писал Бай… — тихо сообщаю я, мгновенно ловя ее панику.
— Откуда ты знаешь, что он Бай… — хрипло спрашивает она, сглатывая. — Что он писал? Почему ты не сказал? — соскакивает с дивана, проходится по комнате, словно хочет сбежать.
— Тихо, — ловлю ее за талию, подвожу к дивану, снова усаживаю к себе на колени, обнимаю, прикасаясь губами к ее виску, пытаясь немного успокоить, другой рукой поглаживаю по волосам. — Неважно, что он писал. Успокойся, со мной ты в безопасности. Мне нужно, чтобы ты сейчас отдала мне свое прошлое.
Василиса напрягается, замирая, кажется, совсем не дышит. Пытается вырываться, но я вжимаю ее в себя сильнее.
— Девочка моя, так надо, мне нужна эта информация, чтобы я уничтожил эту мразь. Пожалуйста, просто отдай это мне. Я заберу себе, и все закончится. Любимая моя девочка, — вожу губами по ее волосам, виску, щекам, скулам, чувствуя, как Василиса прекращает вырываться, расслабляясь в моих руках.
Глава 29
Андрей
— Я так не могу, — выдыхает Василиса, опускает голову мне на плечо и обнимает за талию, прижимаясь. — Задавай вопросы, я отвечу. Не знаю, с чего начать… Не хочу… — шепчет. Я и сам не хочу ее мучить. Будет больно не только ей, но и мне. Но нам необходимо это вскрытие.
Перебираю ее волосы, вдыхая их аромат. Вопросы…
— Когда он впервые появился в вашем доме?
— Когда мне было шестнадцать с половиной лет. Мама уже умерла, я осталась с отцом… Было тяжело. Отец постоянно под наркотой, в доме крутились его дружки и подельники. Я старалась проводить больше времени в школе или запиралась в своей комнате, врубала в наушниках музыку, чтобы не слышать ничего. Подрабатывала в одном из магазинов на выкладке товара несколько часов после школы, платили мало, но мне хватало на личные расходы. Соседка вызвала соцопеку, меня забрали, я даже не сопротивлялась. Но знаешь, там, среди казенных стен, в толпе озлобленных детей мне тоже было несладко. Я уже даже не понимала, где лучше – там или дома с отцом наркоманом. Я вообще после смерти матери была в таком стрессе, что плохо помню это время. Все мимо меня, я в прострации, плыла по течению. Ни мыслей, ни планов, ни мечты, ни будущего. Я потерялась и не знала, как себя найти.
